Книга II. Муад-диб

уже
дрались 
из-за нее.
Лицо она повернула так, чтобы оно освещалось приборами пульта управления.
Убедившись, что Кайнет видит ее губы, она продолжала: — Зачем вам ссориться?
Оба солдата слегка отодвинулись и начали беспокойно посматривать друг на друга.
— Разве есть на свете женщина, из-за которой стоит драться?
Но спрашивая это, она всем своим видом показывала, что как раз из-за нее драться стоит.
Поль изо всех сил сжал губы, заставляя себя молчать. Он уже использовал свой шанс
добиться успеха с помощью Голоса. Теперь все зависело от матери, а ее опыт далеко
превосходил его собственный.
— Угу, — сказал Кайнет. — Зачем же драть…
Его рука взметнулась над шеей пилота. Но навстречу удару сверкнул металл, отбил его
руку и, завершая дело, вонзился Кайнету в грудь.
Тот застонал и мешком свалился к дверце кабины.
— За дурачка меня держал, думал, не знаю я этих фокусов, — ухмыльнулся Зига. Он
опустил все еще сжимающую нож руку. На лезвии сверкал отблеск лунного света.
— Теперь разберемся со щенком, — и он наклонился к Полю.
— Это лишнее, — промурлыкала Джессика.
Зига замешкался.
— Ты ведь хочешь, чтобы я была послушной? Дай мальчику шанс, — ее губы сложились в
мягкую улыбку. — Крохотный шанс — всего лишь постоять на песке. Позволь ему это и… —
она томно посмотрела на него, — ты будешь достойно вознагражден.
Зига быстро поглядел налево, потом направо и снова уставился на Джессику.
— Я слыхал про то, что случается с людьми в этой пустыне. Парню будет лучше, если я
разок пырну его ножом.
— Разве я так много прошу? — взмолилась Джессика.
— Сдается мне, что ты меня дуришь…
— Я просто не хочу видеть, как умирает мой сын. Что в этом такого?
Зига откинулся назад и локтем надавил на защелку двери. Потом схватил Поля за шиворот,
перетащил через сиденье и, поигрывая ножом, подтолкнул к выходу.
— Ну, щенок, что мы будем делать, если я перережу веревки?
— Он немедленно выйдет отсюда и пойдет вон к тем скалам, — тут же отозвалась
Джессика.
— Понял, щенок, что мы будем делать?
Голос Поля дрожал как раз в меру:
— Да.
Нож скользнул вниз, разрезая путы на ногах. Поль почувствовал на своей спине руку,
выталкивающую его из махолета, качнулся к дверному проему, словно собираясь вывалиться
наружу, зацепился плечом за стенку кабины и, резко повернувшись, выбросил правую ногу
назад.

---

Удар был сделан с точностью, выработанной долгими годами тренировки, как будто он всю
жизнь тренировался ради этого момента. Каждый мускул его тела послушно подчинился
молниеносному движению. Большой палец его ноги прорвал мягкие ткани живота под
грудиной, с чудовищной силой прошел над печенью, сокрушил диафрагму и ударил прямо в
сердце.
Пилот пронзительно взвыл и опрокинулся на кресла.
Не в состоянии удержаться в кабине руками, Поль сгруппировался в падении, погасив силу
инерции, упал на песок и тотчас вскочил на ноги. Потом нырнул обратно в кабину, нашел нож,
взял его в зубы и подставил так, чтобы его мать могла перепилить свои путы. Освободившись,
она перерезала веревки на его руках.
— Я бы сама управилась с ним, — сказала она. — Ему все равно пришлось бы меня
развязать. К чему этот глупый риск?
— У меня появился шанс, и я решил им воспользоваться, — ответил Поль.
Она услышала в его голосе жесткие нотки и добавила:
— На потолке кабины знак Юха.
Он поднял глаза и увидел затейливый завиток.
— Вылезай, Поль, и давай осмотрим машину. Под сиденьем пилота лежит какой-то пакет.
Я чувствовала его ногой.
Поль выпрыгнул наружу, Джессика — за ним. Обернувшись, она достала из-под сиденья
вещмешок. Ноги Зиги торчали прямо на уровне ее лица. Вещмешок был влажным. Она
догадалась, что это кровь.