|
Простить, но не забыть
Прощая, вы не изменяете прошлое, а создаете
новое будущее.
Бернард Мелтцер
Говорят, что тот, кто может простить, оказывает услугу не тому, кого
прощает, а самому себе. Говорят, что тот, кто помнит обиду, страдает
больше, чем его обидчик.
Честно говоря, я никогда не верила этим утверждениям.
Мой отец много лет пил, но потом «завязал» и решил работать в сфере
лечения наркомании и алкоголизма. Он прекрасный человек, но в свое
время он пропустил больше школьных занятий, чем посетил. В общем,
отец решил закончить колледж.
Я стала его репетитором. У нас была договоренность – каждый раз,
когда я ему помогала, он должен был ответить на вопрос о моем детстве.
На любой вопрос.
– Когда ты впервые понял, что она меня ненавидит? – спросила
однажды я.
Мне не надо было объяснять ему, кого я имею в виду. Моя собственная
мать всегда говорила, что она меня ненавидит и хотела бы, чтобы я
никогда не появлялась на свет. Она называла меня толстой задолго до того,
как на моем теле появился хотя бы грамм лишнего веса. Она постоянно
ругала и унижала меня на людях. Каждый раз, когда я говорила что-то, что
ей не нравилось (а практически все, что я говорила, не нравилось матери),
она останавливалась и громко восклицала: «Как у меня мог родиться такой
глупый ребенок?»
Отец ушел от матери, когда мне было четырнадцать лет. После этого ее
нападки на меня только усилились. Однажды в аптеке мать сказала
кассирше: «Как жаль, что нельзя делать аборт на семнадцатилетнем сроке».
Так что отец хорошо знал, кого я имею в виду.
Я видела, что ему совсем не хочется отвечать на мой вопрос, но у нас
был договор. Я выполнила условие, теперь настала его очередь.
Отец рассказал мне такую историю. Я родилась в роддоме
католической больницы. Сразу после моего рождения монахини дали меня
матери. Отец вышел купить себе кофе. Возвращаясь, он услышал из палаты
крики.
– Когда я вбежал в палату, твоя мать трясла тебя и кричала: «Я тебя
ненавижу, я тебя ненавижу!»
Отец откашлялся. Он надеялся, что я прерву его рассказ и больше не
захочу ничего слышать. Но я молчала.
– Монахини взяли тебя у матери и вернули только через три дня.
Я подумала, что на этом история заканчивается, но это было не так.
– На следующий день я ушел на работу, – продолжил отец. – Когда я
вернулся домой, мать раскачивала твою колыбель так, что она сильно
ударялась о стену, и повторяла: «Я тебя ненавижу!» В выходные я сам
тобой занимался, но в рабочие дни эта сцена повторялась каждый вечер,
когда я возвращался домой. Я долго молчал и никому ничего не говорил,
но потом рассказал твоей бабушке. Она стала приходить каждый день и
сидеть с тобой с утра до вечера. Мы старались защитить тебя…
Это было поразительно. Конечно, я и без него знала, что мать меня
ненавидит, но меня потрясло, что это началось, еще когда я была
младенцем.
Мы с отцом помолчали.
– Я такой голодный, что готов убить за сэндвич с мясом. Хочешь
есть? – спросил отец через минуту.
– Не то слово, – ответила я.
На этом разговор закончился.
Когда я подросла, мать старалась причинить мне боль словами. Позже я
узнала, что моя мать – наркоманка, и поэтому мне не стоит ее слишком
строго судить. К моим братьям и сестрам она всегда относилась
нормально. Я выросла и уехала из ее дома. Я старалась как можно реже
общаться с матерью. Я перестала отвечать на телефонные звонки и не
ездила на встречи с другими членами семьи.
Я не видела мать несколько лет и совершенно от этого не страдала.
Более того, я чувствовала себя очень хорошо.
Однажды вечером мне позвонил брат. Он сообщил, что у нашей матери
случилась передозировка опиатами. В первый день пребывания в
реанимации у нее было семнадцать приступов. Мать выжила, но все
произошедшее сильно повлияло на ее голову. Это было похоже на
состояние пациентов, страдающих от болезни Альцгеймера. Мать уже не
могла сама о себе заботиться, и мои братья и сестры поместили ее в
специальное медицинское учреждение.
Через три дня поздно вечером в моей квартире раздался звонок. Это
была мать. Она плакала и повторяла: «Пожалуйста, забери меня отсюда! Я
хочу домой!»
Ее звонок выбил меня из колеи. Когда я была подростком, мать
неоднократно отправляла меня за решетку по надуманным обвинениям.
Свой шестнадцатый день рождения я встретила в тюрьме, куда она упекла
меня якобы за то, что я ее ударила. Мне пришлось остаться на второй год в
девятом классе, потому что мать часто запирала меня дома, не давала
ходить в школу, и я не смогла сдать экзамены.
Несмотря на все это, я с ней поговорила и мне стало ее жалко. Я
успокоила ее, и она сказала, что пойдет спать.
Сама я в ту ночь вообще не спала. Как я могла пожалеть женщину,
которая меня мучила, раскаивалась в том, что родила меня на свет, и
неоднократно унижала? Я стояла перед зеркалом в ванной и изучала свое
отражение. Раньше я не рассматривала себя в зеркале, потому что мать
убедила меня, что я некрасивая.
Я стояла и молилась. Вначале в моей молитве даже не было слов,
только чувства. Я вспоминала испытанные унижения, то, как мать морила
меня голодом и била. Потом я сказала: «Хорошо, Господи, я ее прощаю».
Я простила мать, и это было совсем непросто. Я решила забыть
прошлое и стать для нее подмогой и опорой, какой я стараюсь быть для
других людей. После той молитвы я разговаривала с матерью каждый день,
до самой ее смерти. От передозировки у нее что-то сместилось в мозгах, и
она была в состоянии говорить только об Элвисе Пресли и о том, как в
доме престарелых плохо кормят. Иногда она становилась прежней
матерью, которая меня ненавидела, и тогда я с ней не спорила и вежливо
заканчивала разговор.
Мать скоропостижно скончалась в июле 2013 года. Узнав о ее смерти, я
не заплакала. Но иногда я чувствую, что мне не хватает той матери,
которой у меня никогда не было. Тогда я плачу. Впрочем, чаще я радуюсь,
что нашла в себе силы простить ее. Прощать – это очень важно. Простить –
значит снять с себя большую тяжесть.
Марла Турман
Do'stlaringiz bilan baham: | 
