Microsoft Word макет Антонова doc

жизненная конкуренция
и закон 
естественного избрания
постоянно находил 
полнейшее применение. Сильный давил слабого, богатый бедного, и вообще 
из малейшего преимущества была извлекаема в этой борьбе наибольшая вы-
года, какую только оно могло доставить. Жертвы погибали во множестве. 
Люди, которым не было места на пиру жизни, тем или иным способом 
должны были покидать поле битвы. Таким образом, владыками жизни и об-
ладателями благ всегда оставались 
естественные избранники
и прогресс 
усовершенствования человеческой породы шел вперед быстро и безостано-
вочно»
1
.
По Страхову, идея равенства людей между собою заключалась в 
том, что «это равенство признавалось никак не в смысле зоологическом, а с 
точки зрения совершенно особенной, странной, загадочной, таинственной: 
люди считают, что они равны между собою именно как люди, а не как жи-
вотные. Этот одинаково всем принадлежащий признак человеческого досто-
инства …»
2
.
Страхов считал, что человеческую жизнь нельзя понять с натуралисти-
ческих позиций, ставя человека как вещь среди других природных вещей. В 
связи с этим он писал: «Совершенно очевидно одно: мы перестаем понимать 
человеческую жизнь, мы теряем ее смысл, как скоро не отделяем человека от 
природы, как скоро ставим его на ряду с ее произведениями и начинает су-
дить о нем с той же точки зрения, как о животных и растениях. Тайна чело-
веческой жизни заключается в ней самой»
3
. Спасение от этого ничтожества
, 
по мнению Страхова, Линней находил «в стремлении в сверхчеловеческому; 
но мы твердо уверены, что то, что Линней называет сверхчеловеческим, в 
сущности есть 
истинно
-
человеческое
»
4
. 
Становление человека Страхов тесно
1
Страхов Н.Н. Критические статьи (1861
-1894). –
Киев, 1902.
–
Том второй. 
–
С. 394
-395.
2
Там же. 
–
С. 396.
3
Там же. 
–
С. 396.
4
Там же. 
–
С. 397.

---

124 
связывал с его окультуриванием, отмечая, что
«
мы постоянно видим, что 
культурные влияния распространяются по всему свету, возвышая и облегчая 
жизнь людей»
1
. 
Это положение созвучно с высказыванием Ф. Шлегеля, что 
«лишь благодаря культуре человек становится вполне и повсюду человечным 
и проникнутым человечеством»
2
. 
Подводя итоги рассмотрению этой проблемы, Страхов утверждал, что 
«главный центр тяжести исторического движения не совпадает с областью 
естествознания. Жизнь человеческая руководится и направляется другими, 
более глубокими основаниями»
3
. 
Для доказательства этого положения Стра-
хов использует типологический подход, который позволяет осуществить ти-
пологическое различение людей и животных. «Так, в частности, 
–
пишет он, 
–
мы должны, например, утверждать, что тип человека сохраняется во всех 
племенах, в самых диких, и сохранялся во всех поколениях людей от первого 
их появления на земле, и что, следовательно, был постоянный скачек между 
людьми и животными. Какими бы близкими к животным мы ни представляли 
себе первые поколения людей, мы должны признать, что в них уже были все 
задатки типически
-
человеческой жизни, что, вследствие этих задатков, вся 
жизнь, вся деятельность как этих, так и всех последующих поколений полу-
чила особый характер, неизгладимую печать человеческого типа»
4
. «
Для нас, 
–
считал Страхов, 
–
несомненно, что высшее благо для каждого организма 
состоит в таком полном осуществлении типа. Так мы говорим иногда и о се-
бе: назначение человека быть человеком»
5
.
Такого рода типологический под-
ход
к изучению природы человека
,
способствуя построению новых концеп-
ций человека,
является началом формирования гуманистической культурно
-
антропологической теории
. 
Страхов видел отличие мира человеческого от животных
также по бо-
гатству развития. Он считал, что «мир человеческий порождает внутри себя 
огромное разнообразие, которого вовсе не существует у каких
-
нибудь жи-
вотных одного рода; при этом
, 
человек возводит свои мысли и желания до 
такой силы, что легко ставит их выше своей жизни и смерти; так что и в са-
мом обилии бедствий, терпимых одними людьми от других, все
-
таки сказы-
вается превосходство человека над животными. Войны, конечно, скоро пре-
кратились бы, если бы вовсе исчезла между людьми готовность жертвовать 
своей жизнью, то есть черта высокой доблести»
6
. 
Рассматривая жизнь людей, Страхов стремился всегда избежать одно-
сторонней ее характеристики. «Род человеческий, 
–
утверждал он, 
–
конечно, 
представляет все те темные стороны, которые с такою силою и глубиною 
изображает Шопенгауэр; но жизнь людей, очевидно, содержит в себе и ка-
1
Страхов Н. Борьба с Западом в нашей литературе. Киев, 1898. 
–
Книжка третья. 
–
С. 176.
2
Шлегель Ф. Эстетика. Философия. Критика. В 2
-
х т. 
–
М., 1983. 
–
Т.1. 
–
С.
360. 
3
Страхов Н.Н. Критические статьи (1861
-1894). –
Киев, 1902. 
–
Том второй. 
–
С. 110.
4
Страхов Н. Об основных понятиях психологии и физиологии. 
–
СПб., 1894. 
–
С. 178
-179. 
5
Там же. 
–
С. 225.
6
Страхов Н. Наша культура и всемирное единство // Русский вестник. 
– 1888. –
№ 5
-6. – 
С. 208
-209. 

---

125 
кие
-
то добрые и светлые начала, которые делают ее менее пустою и ужасною
и которые мы откроем только тогда, если сумеем войти в ее интересы, следо-
вательно, если будем смотреть на нее не с одним лишь гневом и презрением, 
а и с некоторою любовью и участием»
1
.
В этих словах заключается его отно-
шение к человеческой жизни, суть страховского гуманизма.
Вполне очевидно, что к критике социал
-
дарвинизма Страхов подходил 
с позиций, которые во многом отличались от взглядов тогдашней революци-
онной интеллигенции
. 
Так, например, П.А. Бибиков полемизировал по пово-
ду этих идей, называя рассуждения Страхова «сентиментальной философи-
ей». Несмотря на это Страхов резко относился к попыткам представителей 
социал
-
дарвинизма дать будто бы «новейшее», «естественнонаучное» обос-
нование идее индивидуального и социального неравенства, к их стремлению 
защитить идею «сильной личности» и оправдать социальные и политические 
основы существующего общества с помощью извращения открытий в облас-
ти естествознания
.
В философии истории Страхова не устраивала гегелевская идея строго
-
законченного процесса. Преодолевая ее, он писал: «Я уже отрекся от Гегеля, 
уже отрицаю тот непременный, строго
-
законченный процесс, который он на-
ходил в умственном движении человечества, отрицаю и то, что ум руководит 
историею, что она есть развитие идей»
2
. 
Русский философ не может согла-
ситься с основополагающим принципом Гегеля, что абсолютная идея, пройдя 
на своем пути три мировые эпохи 
–
восточную, античную и германскую, на-
ходит свое воплощение в прусском государстве. Не мог он примириться и с 
тем, что «народный дух» германского племени, его 
Gemuth 
являет высшую 
точку развития мирового Разума. При таком рассмотрении всемирной исто-
рии за ее рамками оказывается развитие отдельных народов, т.е. отбрасыва-
ется основополагающее положение почвенничества об индивидуальном ис-
торическом характере каждого народа. 
В то же время Страхов считал Германию учительницей Европы. 
«
Какие 
бы безобразные явления ни попадались в немецкой умственной жизни, какие 
бы колебания и понижения духовного уровня ни случались в ней по местам и 
по временам, 
–
писал он, 
– 
никогда нельзя забывать, что все
-
таки тут, в Гер-
мании, центр внутреннего развития Европы, что германский дух уже успел 
глубоко и широко раскрыть свои силы, и потому его стремления едва ли мо-
гут заглохнуть от частных влияний и обстоятельств»
3
. 
История рассматривалась Страховым в качестве имманентного
истори-
ческого процесса, в котором прошлое неразрывно связано с настоящим и бу-
дущим. В связи с этим он подверг резкой критике статью
Н.Г. Чернышевско-
го «О причинах падения Рима», где доказывалось, что никаких внутренних 
1
Страхов Н. Предисловие к переводу // Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. 
Пер. А. Фета. Изд. второе. 
–
М., 1888. 
–
С. 
IX.
2
Л.Н. Толстой и Н.Н. Страхов: Полное собрание переписки / Редактор А.А. Донсков. 
– 
Ottawa. –
М., 2003. 
–
Т.
I. –
С. 93.
3
Страхов Н. Борьба с Западом в нашей литературе. Исторические и критические очерки. 
– 
Киев, 
1897. –
Книжка первая. 
–
С. 323.

---

126 
причин падения Рима не было. «Чем же был убит древний мир? 
–
спрашивал 
Н.Г. Чернышевский. 
–
Мы прямо говорим: исключительно волнением, кото-
рое овладело всеми кочевыми племенами от Рейна до Амура. Тут было ни 
больше
,
ни меньше, как погибель страны от наводнения. Никакой внутрен-
ней необходимости смерти не было»
1
. 
Страхов не был согласен
с его мнени-
ем, что Рим погиб из
-
за нашествия варваров, т.е. из
-
за внешней случайности, 
поскольку при таком подходе отрицается духовный мир в целом и его исто-
рическое развитие
.
Он писал, что «статья г. Чернышевского, ни больше, ни 
меньше, как