Почему одни страны богатые, а другие бедные. Происхождение власти, процветания и нищеты

 
 
 
лась массой конфликтов. В 1955 году британское пра-
вительство отвело несколько алмазных приисков для
независимых лицензированных старателей вне зоны
действия монополии 
Sierra Leone Selection Trust
, но в
распоряжении компании все равно оставались самые
богатые залежи в Йенгеме, Коиду и Тонго.
С получением независимости ситуация только
ухудшилась. В 1970 году Сиака Стивенс фактически
национализировал 
Sierra Leone Selection Trust 
и со-
здал на ее основе компанию под названием 
National
Diamond Mining (Sierra Leone) Ltd
, в которой прави-
тельству (а на самом деле лично Стивенсу) принадле-
жал 51 %. Так Стивенс начал планомерно прибирать
к рукам алмазную добычу в стране.
В Австралии в XIX веке алмазов еще не нашли, за-
то здесь было золото, которое обнаружили в 1851 го-
ду в Новом Южном Уэльсе, на территории нынешнего
штата Виктория. Как и алмазы Сьерра-Леоне, австра-
лийское золото тоже содержалось в поверхностных
месторождениях, и надо было принимать решение,
что с ними делать. Некоторые политики – например,
Джеймс Макартур, сын лидера сквоттеров Джона Ма-
картура, о котором мы рассказывали ранее (стр. 278–
282), – предлагали огородить золотоносные площади
и выставить на аукцион монопольное право на их раз-
работку. Иными словами, предлагалось создать нечто

---

 
 
 
вроде австралийской версии 
Sierra Leone Selection
Trust
. Но в Австралии было немало и тех, кто высту-
пал за свободный доступ к золотым месторождениям.
Инклюзивная модель победила, и вместо установле-
ния монополии австралийские власти позволили лю-
бому, кто был в состоянии оплатить годовую лицен-
зию, искать и добывать (
to dig
) золото. Вскоре дигге-
ры (
diggers
), как стали называть этих искателей при-
ключений, стали в австралийской политике заметной
силой, особенно в штате Виктория. Диггеры сыграли
важную роль в борьбе за всеобщее избирательное
право и тайное голосование.
Мы уже видели два разрушительных следствия
европейской экспансии и колониального управления
в Африке: трансатлантическую работорговлю, пред-
определившую экстрактивное направление развития
африканских политических и экономических инсти-
тутов, и практику использования колониального за-
конодательства и институтов для уничтожения аф-
риканского коммерческого сельского хозяйства, ко-
торое могло бы конкурировать с европейским. По-
следствия работорговли в Сьерра-Леоне, несомнен-
но, ощущались очень сильно. Во внутренних обла-
стях страны ко времени европейской колонизации
не сложилось сильного централизованного государ-
ства, вместо него имелись несколько маленьких по-

---