ля Ричарда Блэкберна, выжимая из него показания
на Хантриджа. Казалось, что обвинительный приго-
вор неминуем, однако вышло иначе: в конце судеб-
ного заседания, которое длилось восемь или девять
часов, присяжные признали Хантриджа невиновным,
поскольку сочли, что доказательства были собраны
недолжным образом.
Но не всем «черным» или их пособникам везло так,
как повезло Хантриджу. Хотя еще нескольких из них
тоже оправдали или же их наказания были мягкими,
однако многих из «черных» повесили или отправили
на каторжные работы в Северную Америку, как это
было принято в то время. Закон оставался в силе
вплоть до его отмены в 1824 году.
И все же история Хантриджа показательна. Жюри
присяжных состояло не из простолюдинов, подобных
обвиняемому, а из крупных землевладельцев и дво-
рян, которые, казалось бы, должны явно симпатизи-
ровать лорду Уолполу. Однако на дворе был уже не
XVII век, когда суд Звездной палаты послушно выпол-
нял волю королей из династии Стюартов, был про-
сто инструментом репрессий против оппонентов, а ко-
роль мог смещать судей, решения которых были ему
не по нраву. Теперь и виги вынуждены были считать-
ся с законом, с тем, что закон нельзя применять вы-
борочно и произвольно и что никто не может стоять
выше закона.
События вокруг Черного акта демонстрируют, что
Славная революция послужила установлению верхо-
венства закона и что эта концепция была особенно
сильна в Англии и в целом в Британии. Правящая
элита здесь была стеснена этим принципом в гораз-
до большей степени, чем сама могла себе предста-
вить. Тут надо заметить, что «власть закона» – это
не то же самое, что «законная власть». Хотя виги и
имели возможность принимать драконовские, репрес-
сивные законы, чтобы устранить мешавшие им дей-
ствия простого народа, тем не менее им приходилось
сталкиваться с дополнительными препятствиями, ко-
торые возникали вследствие власти закона. Приня-
тые вигами законы противоречили правам, которые
дала каждому гражданину Славная революция и по-
следовавшие за ней перемены в политических инсти-
тутах, устранившие «божественное» право королей и
привилегии элиты.
Если взглянуть в исторической перспективе, то
«власть закона» – в сущности, очень странная кон-
цепция. Почему, собственно, закон должен приме-
няться ко всем одинаково? Если король и аристокра-
тия имеют политическую власть, а остальные ее не
имеют, то естественным кажется совершенно иной
Do'stlaringiz bilan baham: |