Методическое пособие по дисциплине «Философия» для студентов всех направлений/ С

грешников. 
Вид чужой вины напоминает русскому о его собственной вике, а не как 
некогда еврейским фарисеям - о собственном превосходстве. Русский глубоко ощущает: 
все мы в какой-то степени грешники. Европеец же разделяет: ты виновен, а я нет. В 
России преступника больше сожалеют, нежели проклинают. Русский не впадает столь 
легко в обычную для Запада отвратительную привычку думать лишь о своем 
самооправдании, отклоняя от себя вину и отвергая упреки. Русский часто даже чувствует 
потребность в признании своей вины. 
Братское чувство русских, открывая пути к вершинам человечества, одновременно 
ставит их и перед пропастью опасности. То, что на высшей ступени граничит с 
нравственным совершенством, то на низшей ступени опускается ниже среднего уровня. В 
одном случае чувство личной ответственности обострено до крайности, в другом - 
заглушено. В одном случае говорится: каждый ответственен за всех и за все, а в другом: 
никто не ответственен ни за кого и ни за что. Тут царство всеобщего соучастия в вине, 
там - всеобщей безответственности. Так случается, что в моральном отношении русские 
вершины далеко превосходят европейские высоты, а средний русский во многих 
отношениях не может удержаться на среднем европейском уровне... 
Социальная жизнь Европы подчиняется другим законам, чем русская. Западный 
человек также не может обойтись без себе подобных, - ему нужны сотрудники, партнеры, 
слушатели, почитатели. Но не в ближних ищет он роста своего «Я», а 
в вещах, идеях, 
понятиях. Европеец, не будучи способен жить в ближних, живет, тем не менее, в общих 
целях. Он 
предметный 
человек, в то время как русский - 
душевный 
человек Европейцев 
объединяет общий предмет, русских объединяет человечность, предметность придает 
надежность и сознание долга. Западный человек служит предмету, он исполняет долг 
Русский служит непосредственно людям, но не из сознания долга, а из чувства братства. 
Европа есть царство предметности. . Россия есть Родина души...
К русскому чувствуешь симпатию, как только с ним лично познакомиться. Европеец 
импонирует постольку, поскольку ты с ним знаком лишь по его творениям. 
Новый человек по сути своей человек не христианский. 
Как человек культуры 
середины, его тянет от неба на землю. Как человек изначального страха, он противится 
христианскому доверию к Богу. Как предметный человек, он умаляет значение значение 
заботы о спасении своей души. Как человек точечного чувства, он не способен на любовь 
к ближнему. В противоположность прометеевскому человеку, 
русский дает 
христианскими добродетелями 
в качестве постоянных национальных свойств. Русские 
были христианами еще до обращения в христианство... 
И вновь следует отметить особенность России, как христианской части Азии. Из 
встречи инстинктивных азиатских наклонностей и женственной сущности с сознательно-
христианским отношением к ценностям следует ожидать замечательных последствий. 
Результатом этого совпадения, ни разу не имевшего места на земном шаре, является 
русская женщина. 
Она - одна из немногих счастливых случайностей нашей планеты. С 
англичанкой делит она наклонности к женской свободе и самостоятельности без того, 
чтобы когда-либо превратиться в «синий чулок». С француженкой ее роднит духовная 
подвижность без претензий на глубокомыслие; она обладает хорошим вкусом 
француженки, тем же пониманием красоты и элегантности, однако, без того, чтобы 
становиться жертвой тщеславной пристрастности к нарядам. Она обладает 
добродетелями немецкой домашней хозяйки, без того, чтобы вечно коптеть над кухонной 

---

462 
посудой; она имеет материнские качества итальянки, не огрубляя их до обезьяньего 
любвеобилия...