Толкование сновидений

2. Внутреннее (субъективное) чувственное раздражение. 
Вопреки всем возражениям нужно признать, что объективные чувственные 
раздражения во время сна играют видную роль в качестве возбудителей сновидений, и если 
раздражения эти по природе своей и редкости кажутся, может быть, не существенными для 
толкования сновидений, то, с другой стороны, приходится отыскивать еще и другие 
источники сновидений, действующие, однако, аналогично им. Я не знаю, у кого впервые 
возникла мысль поставить наряду с внешними чувственными раздражениями внутреннее 
(субъективное) возбуждение органов чувств; несомненно, однако, что ему отводится более 
или менее видное место во всех новейших исследованиях этиологии сновидений. 
«Немаловажную роль играют, как я думаю, – говорит Вундт (с. 363), – в сновидениях 
субъективные зрительные и слуховые ощущения, знакомые нам в бодрственном состоянии в 
форме смутного ощущения света при закрытых глазах, шума и звона в ушах и так далее, 
особенно же субъективные раздражения сетчатой оболочки. Этим и объясняется 
изумительная склонность сновидения вызывать перед взглядом спящего множество 
аналогичных или вполне совпадающих между собою объектов. Мы видим перед собою 
бесчисленных птиц, бабочек, рыб, пестрые камни, цветы и т. п. Световая пыль темного круга 
зрения принимает фантастические формы, а многочисленные световые точки, из которых 
состоит она, воплощаются сновидением в столь же многочисленные предметы, которые 
вследствие подвижности светового хаоса кажутся движущимися вещами. Здесь коренится 
также сильная склонность сновидения к самым разнообразным фигурам животных, 
богатство форм которых легко приноравливается к особой форме субъективных световых 
картин». 
Субъективные чувственные раздражения в качестве источников сновидений имеют, 
по-видимому, те преимущества, что они в противоположность объективным не зависят от 
внешних случайностей. Они пригодны, так сказать, для толкования всякий раз, когда в них 
чувствуется необходимость. Но они уступают объективным чувственным раздражениям в 
том отношении, что почти или совсем недоступны наблюдению и опыту в их значении 
возбудителей сновидений. Главным аргументом в пользу сновызывающей силы 
субъективных чувственных раздражении служат так называемые гипнагогическне 
галлюцинации, называемые Иоганном Мюллером «фантастическими зрительными 
явлениями».13 Это зачастую чрезвычайно яркие изменчивые образы, представляющиеся в 
период засыпания перед взглядом многих людей и на некоторое время продолжающиеся и 
после пробуждения. Мори, в высокой степени подверженный им, обратил на них особое 
внимание и установил их связь, вернее их тождество, со сновидениями (как, впрочем, и 
раньше Иоганн Мюллер). Для возникновения их, говорит Мори, необходимы известная 
душевная пассивность, ослабление внимания (с. 59 и сл.). Достаточно, однако, повергнуться 
на мгновение в такую летаргию, чтобы при известном предрасположении испытать 
гипнагогическую галлюцинацию, после которой, может быть, снова просыпаешься до тех 
пор, пока такая повторяющаяся несколько раз игра не заканчивается с наступлением сна. 
Если затем спустя короткое время субъект пробуждается, то, по словам Мори, удается 
проследить в сновидении те же образы, которые витали перед ним при засыпании в форме 
13 Сегодня термин «гипнагогические галлюцинации» имеет несколько иной смысл. Описываемые И. 
Мюллером феномены присущи психически здоровым людям и в действительности являются фрагментами 
сновидений. Сегодня под гипнагогическими галлюцинациями понимается «рудиментарная форма» истинных 
зрительных галлюцинаций, возникающих при засыпании. Гипнагогические галлюцинации часты в клинике 
алкогольного абстинентного синдрома и обычно предвещают развитие белой горячки. 

---

гипнагогических галлюцинаций (с. 134). Так, Мори видел однажды целый ряд причудливых 
фигур, с искаженными лицами и странными прическами, которые, как казалось ему по 
пробуждении, он видел во сне. В другой раз, когда он был голоден благодаря предписанной 
ему строгой диете, он гипнагогически видел блюдо и руку, вооруженную вилкой и бравшую 
себе что-то с блюда. В сновидении же он сидел за богато убранным столом и слышал шум, 
производимый вилками и ножами. В другой раз, заснув с утомленными больными глазами, 
он испытал гипнагогическую галлюцинацию и увидел микроскопически крохотные знаки, 
которые старался с огромными усилиями разобрать; проснувшись через час, он вспомнил 
сновидение, в котором видел раскрытую книгу, напечатанную чрезвычайно мелким 
шрифтом; книгу эту он читал с большим трудом. 
Аналогично этим образам могут гипнагогически появляться и слуховые галлюцинации 
различных слов, имен и так далее и повторяться затем в сновидении, точно увертюра, 
возвещающая лейтмотив начинающейся оперы. 
По тому же пути, что Иоганн Мюллер и Мори, идет и новый исследователь 
гипнагогических галлюцинаций Г. Трембелль Лэдд. Путем упражнений ему удалось спустя 
две-три минуты после постепенного засыпания сразу пробуждаться от сна, не открывая глаз; 
благодаря этому он имел возможность сравнивать исчезающие восприятия сетчатой 
оболочки с остающимися в памяти сновидениями. Он утверждает, что можно установить 
каждый раз чрезвычайно тесную связь между тем и другим таким образом, что светящиеся 
точки и линии, предстающие перед сетчатой оболочкой, представляют своего рода контуры, 
схему для психически воспринимаемых сновидений. Одно сновидение, например, в котором 
он ясно видел перед собою печатные строки, читал их, изучал, соответствовало 
расположению световых точек перед сетчатой оболочкой в виде параллельных линий. Лэдд 
полагает, не умаляя, впрочем, значения центрального пункта явления, что едва ли 
существует зрительное восприятие, которое бы не зависело от внутренних возбуждений 
сетчатой оболочки. Особенно относится это к сновидениям, испытываемым вскоре после 
засыпания в темной комнате, между тем как для сновидений ближе к утру и к пробуждению 
источником раздражения служит объективный свет, проникающий в глаза. Изменчивый 
характер внутреннего зрительного возбуждения в точности соответствует веренице образов, 
проходящих перед нами к сновидениям, испытываемым вскоре после засыпания в темной 
комнате. Придется признать за субъективными источниками раздражения весьма крупную 
роль, так как зрительные восприятия образуют, как известно, главную составную часть 
наших сновидений. Участие других органов чувств, не исключая слуха, гораздо менее 
значительно и непостоянно.