46
наследственно, так же как особенности строения тела (формы крыльев, особенности
хоботка, структура рецепторных органов) хорошо приспособлены к условиям
существования насекомых.
Примеры врожденных программ поведения у насекомых очень многочисленны.
Нередко они настолько сложны и целесообразны, что некоторые авторы считали их
примером разумного поведения.
Известно, что личинка березового слоника разрезает березовый лист по
идеальной геометрической форме, которая близка к оптимальной,
математически рассчитанной структуре, чтобы затем свернуть его в трубочку
и использовать для окукливания. Комар откладывает яички на поверхность
воды и никогда не откладывает их на сушу, где они неизбежно высохнут. Оса
сфекс откладывает яички в тело гусеницы, с тем чтобы появившиеся личинки
не испытывали недостатка в пище. Для этого она предварительно
прокалывает
грудной ганглий гусеницы так, чтобы гусеница не погибла, а
лишь была обездвижена, и делает это с удивительной точностью. Нужно ли
говорить о врожденных программах поведения паука, ткущего удивительную
по своей конструкции паутину, или о врожденных программах поведения
пчелы, которая строит соты идеальной, с точки зрения экономии, формы,
заполняет эти соты
медом и запечатывает их воском, как только они
оказываются достаточно наполненными.
Приведенные выше примеры сложнейшего целесообразного поведения и многие
другие являются врожденными, им насекомое не должно учиться, оно рождается с
этими формами поведения, так же как рождается с идеальной формой крыла или с
удивительным по своей целесообразности строением органов чувств.
Все это давало основание многим авторам говорить о
целесообразности
инстинктов
и сближать их с
разумным поведением.
Лишь за последнее время исследования зоологов и, в частности, того направления
науки, которое называется
этологией
(этос — поведение), внесли некоторую ясность
в загадочную
форму поведения и показали, что за этой формой деятельности,
поражающей своей сложностью и видимой разумностью, скрыты элементарные
механизмы.
Эти
исследования
показали,
что
сложнейшие
программы
«инстинктивного» поведения на самом деле вызываются элементарными
стимулами, которые пускают в ход врожденные циклы приспособительных актов.
Так, откладывание яичек комара на водной поверхности вызывается
блеском
воды; поэтому достаточно заменить воду блестящим зеркалом, чтобы комар
начинал откладывать яички на его поверхности. Сложная врожденная
программа
деятельности паука, который бросается на муху, запутавшуюся в
паутине, на самом деле вызывается вибрацией паутины, и если к паутине
прикасается вибрирующий камертон, паук бросается на него так же, как он
бросается на муху.
Описанные механизмы позволяют сделать существенный
шаг в улучшении
понимания процессов, лежащих в основе врожденного поведения, и перейти от
простого описания к его объяснению, показать, насколько инстинктивное поведение
отличается от разумного.
Приведем лишь один пример, показывающий, как сложно протекает такое
исследование и к каким интересным результатам приводит.
Известно, что некоторые разновидности земляных червей,
запасающих на
зиму листья, втягивают их в свои норки за конец. Это считалось проявлением
«рассудочной деятельности» червей, о которой в свое время говорил
Ч.
Дарвин,
и заставляло пред-
Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru || slavaaa@yandex.ru || Icq# 75088656
50 of 322
Лурия, А. Р.= Лекции по общей психологии — СПб.: Питер, 2006. — 320 с.
50
47
полагать, что червь воспринимает форму листа и «рассчитывает», каким
концом лучше втянуть его в норку.
Это предположение существенно изменилось после того, как немецкий
исследователь
Ганели
произвел следующий эксперимент. Он вырезал из
листа кусочек, воспроизводящий форму этого листа, но обращенный острием
книзу. В этом случае червь делал попытки втянуть лист в норку уже не
острым, а тупым концом. Вопрос о том, почему он так делает, стал предметом
исследования другого ученого —
Мангольда.
Этот исследователь
предположил, что такое поведение червя диктуется не восприятием формы, а
гораздо более элементарным химическим чувством.
Для проверки этого он
положил перед червем ряд одинаковых палочек, но смазывал один конец
этих палочек вытяжкой из верхушек листа, а другой — вытяжкой из
основания листа, или один конец вытяжкой из верхушки листа, а другой
конец — вытяжкой из черенка. В качестве контрольных были проведены
эксперименты, в которых один конец палочки смазывался вытяжкой из
верхушки
листа или черенка, а другой конец — нейтральным желатином.
Результаты опыта показали, что в этих случаях частота, с которой червь
втягивал палочку в норку за тот или другой конец, была неодинаковой, и что
основным фактором, решающим дело, было различие в химическом отличии
вершины листа от его черенка (табл. 1.2).
Do'stlaringiz bilan baham: 
