Молении Данила Заточника

Жанр «моления» в древнерусской литературе

«Моление» Даниила Заточника по праву считается одним из самых оригинальных и загадочных памятников домонгольского периода. Может быть, впервые за всю историю древнерусской книжности XI—XIII вв. на страницах литературного произведения создавался образ частного человека, не ограничивавшего себя нормами средневекового этикета и непосредственно обращавшегося к сильным мира сего с мольбой о заступничестве и помощи. Личностное начало выражено в «Молении» очень ярко. Именно это обстоятельство предопределило пристальное внимание к «Молению» как со стороны историков, так и со стороны филологов.¹
Памятник известен в двух редакциях, созданных, вероятно, на рубеже XII— XIII вв. и относящихся к владимиро-суздальской литературной традиции. По поводу того, когда и кем были составлены эти редакции, высказано множество догадок. По гипотезе академика Б.А. Рыбакова, например, самой ранней редакцией следует признать «Слово», которое предположительно датируется 1197 г. Адресат его, по мнению ученого, — это князь Ярослав Владимирович, княживший несколько раз в Новгороде².
Вторая редакция — «Моление» — написана, как считает Б.А. Рыбаков, другим автором и обращена к Ярославу Всеволодовичу (сыну Всеволода Большое Гнездо), вероятно, около 1229 г. Автора этой редакции ученый предложил считать «Псевдо-Даниилом». «Моление» не только пространнее «Слова», но и содержит новые повороты в развитии авторской мысли, новые сведения и фактически создает новый образ адресанта.
Идейное и стилистическое расхождение этих редакций позволяет исследователям утверждать, что перед нами фактически два разных произведения, созданных, возможно, на основе одного раннего послания конца XII в.
Нельзя с уверенностью настаивать на том, что Даниил, автор «Слова», - реально существовавшее лицо. Тем не менее, в древнерусском источнике он единожды упоминается. Новгородская IV летопись сообщает о том, что после битвы на реке Воже в 1378 г. среди пленников из Орды оказался священник, у которого нашли «злых зелей лютых мешок. И испрашавше его и много истязавше, рассудивше, послаша его на заточение на Лаче озеро, идеже бе Данило Заточеник». «Заточник», таким образом, - пленник, заключенный, невольник.
Если судить по первой редакции памятника, автор его был сравнительно молодым человеком («ун возраст имею»). Когда-то он знал лучшую жизнь, но теперь пребывает в бедности. Даниил Заточник постоянно противопоставляет себя богатым и могущественным княжеским слугам. Впервые в древнерусской литературе заявляет о себе на страницах «Слова» тема житейских неурядиц и бедности. В риторической форме Даниил Заточник порицает возможный совет самого князя: как выход из бедственного положения предлагается женитьба на богатой. Автор с негодованием отвергает этот путь.¹
Примечательно, что автор «Слова Даниила Заточника» относится к интеллектуальной элите Древней Руси. Об этом свидетельствует его обращение к князю. Иногда «Слово» представляет собой сплошной набор заимствованных книжных фраз и формул. Утонченный характер и разнообразие литературных заимствований позволяют сделать вывод о необычайной начитанности автора.
Книжная мудрость автора была во многом поводом для самонадеянности. Взамен «милости» Даниил Заточник предлагает князю свои способности, прежде всего как умного человека и оратора: «Аз бо одеянием скуден, но мыслию обилен... Бых мыслию паря, аки орел по воздуху» Автор не исключает для себя возможности стать княжеским советником.
На страницах «Моления» Даниила Заточника создается образ верного «думца», мудрого острослова, знающего, как угодить своему господину. Прошение о княжеской милости — лейтмотив памятника, сквозная тема, объединяющая «малые» художественные образы и ораторские фигуры речи.¹
Набор используемых стилистических формул у автора очень богат. Идейно-художественные приемы и средства восходят к двум традициям — книжной и народной (влияние скоморошьего балагурства и глумотворения некоторые исследователи считают результатом поздних переработок раннего памятника). К выявленным книжным приемам риторики Даниила следует отнести, кроме цитирования священных книг и распространенных в XII—XIII вв. сборников, также и ретроспективную историческую аналогию. Так, автор нередко проводит сравнение между событиями современной ему жизни и фактами библейской истории.
Постоянны у Даниила и риторические обращения, иногда напоминающие собой призывы к слушателям и отдельным князьям в «Слове о полку Игореве»: «Господине!»; «Княже мой, господине!»; «Княже мои!»; «Братиа!». Наряду с этими ораторскими фигурами, используются традиционные для красноречия антитезы.
Щедрый князь, подобный полноводной реке, текущей «сквози дубравы», противопоставлен скупому князю, который сравнивается с рекой в каменных берегах. Антитеза развита в целый образный ряд: щедрый боярин — сладкий источник, скупой боярин — источник с соленой водой.
Широко применяются различные виды повторов, в том числе анафора. Вся система словесно-стилистических средств, которые служат автору, подчинена одной цели — учить с помощью пословиц и поговорок. Следовательно, одной из определяющих примет авторской стилистики произведения является афористичность. Мудрые высказывания восходят как к литературным, так и к народным источникам. Создатель «Моления» иногда считает необходимым ссылаться на источник мудрых изречений даже в том случае, когда ему приходится использовать народные прибаутки и «притчи». Примечателен сам интерес к «мирским» оборотам и формулам.
Своеобразие поэтики «Моления» определяется значительным влиянием народной речевой стихии. Прежде всего это касается не применения созвучных частей слова (клаузул) в конце синтаксически параллельных отрезков (суффиксальные и флексивные рифмы), но рифм «начальных».
Стиховедами отмечены богатство и сложность рифм Заточника. В «Слове» встречаются и рифмы-аллитерации («агнеца» — «младенца»), и рифмы-ассонансы («слободы —роботы»), народные каламбурные рифмы («Боголюбиво» — «горе лютое»).
Наряду с этими средствами, необходимо назвать звукосмысловые и звукоподражательные повторы, которые не только служили целям особой выразительности, но и давали возможность эмоционально и логически выделить отдельные фрагменты текста. Принципиальную роль здесь играл зачин, в котором определена и программная установка произведения, своеобразного риторически украшенного сборника афоризмов.
Даниил Заточник жил и творил несколькими веками раньше Ермолая-Еразма. Как считают ученые, «Моление» было написано в XII или XIII веке. В том, что литературное произведение датируется учеными по-разному, для Древней Руси нет ничего удивительного. Многие памятники древнерусской литературы имеют приблизительную датировку, так как не сохранилось ни точных указаний на время их написания, ни сведений об их авторах. О Данииле известно очень мало, только то, что он сам рассказал о себе в «Молении». Попытаемся, внимательно вчитываясь в текст «Моления», представить себе его автора и историю его жизни.
Даниил молод, но умен. «Юн возраст имею, а стар смысл во мне»,— говорит он о себе. По-видимому, Даниил был одним из приближенных князя и пользовался его доверием и дружеским расположением. Но сейчас он — «заточник», он попал в немилость, опалу. Можно предположить, что недовольство князя вызвала «буесть» Даниила, то есть дерзость, непокорность, независимость. Сам Даниил замечает: «И рассыпася живот мой... буестию».
И вот теперь Даниил Заточник, некогда любимый князем, стал нищим. «И покрыла меня нищета, как красное море фараона»,— говорит он, используя библейское сравнение, чтобы показать и неожиданность несчастья, и его серьезность. Итак, Даниил — нищий, гонимый, всеми обижаемый.
Рассказывая о своей несчастной жизни, он сравнивает себя с чахлой травой, которая растет под стеною. На нее и солнце не светит, и «дождь не дождит», с деревом, растущим у дороги, у которого все обрубают ветки и кидают в огонь. Нигде нет ему счастья, везде — горе лютое, плач горький. Свое нынешнее положение и настроение Даниил описывает с невеселой иронией.
Спасаясь «от лица бедности», он обращается к князю за помощью, надеется на его сочувствие, участие. «Моление» Даниила Заточника, краткое содержание которого вы читаете, — это послание князю. В нем Даниил не только просит о помощи, о защите, но и размышляет, дает советы.
Над чем же размышляет Даниил и что советует князю? Нищета, бедность, изгнание открыли ему несправедливость устройства мира, несовершенство человеческих отношений. Человека в этом мире ценят за его богатство, а не за его душевные качества. Даниил делает горький вывод: «Не верь другу, не надейся на брата». Даже друзья и близкие отворачиваются от бедного, а богатому все льстят, перед ним все заискивают. Несчастья стали тяжелой школой жизни для Даниила, он многое увидел по-другому, многое смог понять: «Человек в напасти обретает ум зрелый».
По мнению Даниила, ум — самое главное достоинство в человеке. О человеческой глупости и глупцах Даниил пишет очень язвительно: «Мертвеца не рассмешишь, а глупого не научишь». Ни богатство, ни благородное происхождение не делают человека умнее. Даниил советует князю выбирать себе советчиков не по одежде и богатству, а по уму. Автор «Моления» считает, что именно он может быть добрым советчиком князю, и князь, отдаляя Даниила от себя, многое теряет. Силу и славу князю приносит не золото, а умные слуги и храбрые воины. Предлагая себя в советчики князю, Даниил надеется на его щедрость и полагает, что князь должен заплатить и за его ум, и за его советы, и за его службу. По мнению Даниила, щедрость — одно из главных достоинств князя. Он взывает к нему: «Да не будет сжата рука твоя на подаяние бедным!»
Конечно, можно и другим образом избавиться от нищеты и бедности. Например, украсть. Но Даниил честен и красть не может: «Если бы украсть умел, то не жаловался бы князю». Еще один вариант — выгодная женитьба. Мы и раньше замечали озорной тон в словах Даниила, его остроумие, особенно когда он говорил о глупости и глупцах. Веселое острословие, умение увидеть смешное и некрасивое в человеке особенно проявляется в рассуждениях Даниила о «злообразной» жене. В язвительных сравнениях и характеристиках, комических сценках Даниил Заточник изображает те женские черты, которые больше всего вызывают осуждение,— заносчивость, злословие, плутовство, распущенность. Жена, которая «ни ученья не слушает, ни священника не чтит, ни Бога не боится, ни людей не стыдится, но всех укоряет и всех осуждает»,— поистине горе лютое и разорение мужу, а не спасение.¹
Несмотря на нужду и изгнание, Даниил не падает духом. В его «Молении» нет безысходности, отчаяния, оно написано человеком, который знает себе цену и не роняет своего достоинства. Он обращается к князю с просьбой о помощи, но не унижается, не заискивает. Он, гонимый и нищий, осмеливается указывать князю на ошибки и давать советы! Даниил и хвалит князя, но похвала часто переходит в упрек.
Наблюдая за сильными мира сего — князьями, вельможами, княжескими тиунами (слугами), богатыми, размышляя о своей судьбе, Даниил осознает несправедливость отношений между людьми. Он знает, что истинным сокровищем обладают такие, как он. Одни в этой жизни собирали богатство, а он знания. Как пчела с разных цветов по капле собирает нектар, так и он из разных книг собирал «сладость» слов и смысл их. Даниил Заточник в «Молении» не преувеличивает своей начитанности. Ученые установили источники его мудрых изречений, сравнений, образов. Книг, из которых Даниил черпал знания о жизни и людях, много, но чаще всего он обращается к Библии. Поражает не только начитанность автора «Моления», но и его художественное мастерство. Словесная форма «Моления» доведена до совершенства. Даниил выражает мысль сжато, лаконично, в образном сравнении — мысль превращается в афоризм. Его «Моление» — это как бы сборник афоризмов на разные темы.
Блестящий ум, смелость Даниила восхищали древнерусских книжников. «Моление» Даниила Заточника, краткое содержание которого мы только что изложили, переписывали не равнодушно, не просто копировали текст, его дополняли, изменяли. Вопросы, которые затрагивал Даниил в «Молении», волновали и вызывали желание высказаться. У кого-то из книжников находила отклик тема социальной несправедливости, и они писали о засилье богатых, о жестокости и жадности княжеских слуг, о нищете и бедности, о том, каким должен быть князь. Другие продолжали иронические мысли Даниила о «злообразной» жене. И почти всех книжников не оставила равнодушной тема человеческого ума и глупости.

2.