Microsoft Word Захарова Полный текст диссертации docx

§ 2.4. Семантические поля 
Персоналия как главный объект внимания 
Семантические поля, или, «сквозные темы», в терминологии автора, 
выявляются при сопоставительном анализе творческих систем художников 
разных эпох. Так, например, Лермонтова и Блока объединяет помещенная в 
центр художественного мира романтическая личность, преодолевающая 
собственный эгоцентризм посредством фольклорно-мифологического концепта 
общности.
Неоднократно критик прибегает к приему, при котором рассуждения о 
литературном персонаже выстраиваются так, будто речь идет о характеристике 
в действительности существовавшего человека: «И когда Константин Зорин 
попадает в центр нашего интереса, оказывается, что все эти вещи, пусть и сквозь 
узкую щель, можно рассматривать как предысторию его личной трагедии и 
душевного отощания»
472
. При анализе прозаического текста критик в основном 
сосредотачивается на характеристике личностных особенностей того или иного 
персонажа. При этом рассуждения строятся так, будто они относятся лицу, 
469
Роднянская И.Б. Художник в поисках истины. С.232. 
470
Там же. С.249. 
471
Там же. С.230. 
472
Там же. С.20. 

---

181 
существовавшему в действительности: «Не буду перечислять неблагообразные 
проступки Монахова – они только следствие главного греха и беды: уплощения 
и овнешнения жизни»
473
. 
Кроме того, критик подчеркивает круг тем, генеральных для 
художественного мира и творческой идеологии определенного художника. Так, 
забота В.И. Белова связана с «мирской, общинной, соборной – заботой не только 
о хлебе насущном, об уровне жизни <…>, но и о том, стоять ли деревне как 
общему дому, как большому “мы”», трагические последствия наступают тогда, 
когда человек «переступает черту этого “мы” и выбывает из деревенского 
“мира”»
474
.
Центральная задача критика в посвященных персоналиям текстах – 
выявить систему этических установок автора: «высшей ценностью жизни – даже 
в ущерб этической чувствительности – Глушкова готова провозгласить идеал 
классической гармонии: в красоте – оправдание мира, под ее солнцем “разлуки 
нет”». В интерпретации Роднянской писатель нередко выступает не только в 
роли автора художественного произведения, но и в качестве учителя, способного 
преподнести читателям духовно-нравственный урок через написанные тексты: 
«Заболоцкий педагогичен, потому что он вводит в тайну бытия, не разрушая 
ее»
475
; «Заболоцкий прививает этическое отношение к мирозданию 
<…>»; «Заболоцкий учит достойной, “важной” мысли и речи, их 
небытовой красоте»
476
; «Стихи Александра Павловича Квятковского – всего 
лишь уголок его жизни внутри поэзии <…>. Они только являют образцы лирики 
высокого созерцательно-философского строя, - они дают людям пишущим урок 
творческой этики: бескорыстная любовь к поэзии, простертая и на каждого из 
настоящих поэтов, и на собственный дарящий “упоение” труд <…>»
477
; «любовь 
473
Роднянская И.Б.
Художник в поисках истины. С.84. 
474
Там же. С.21. 
475
Там же. С.370. 
476
Там же. 
477
Там же.С.382. 

---

182 
к жизни, душевная открытость навстречу ее впечатлениям, свобода от 
умственной предвзятости <…>»
478
.
Личность поэта и духовный строй его души остаются приоритетными 
сферами, о которых размышляет критик. Так, говоря о поэтике 
И. Шкляревского, Роднянская подчеркивает: «упрятанной на белых полях его 
лаконичных строк остается главная тайна – тайна совести и неотлучной от поэта 
грусти»
479
. А статья «Об А.П. Квятковском – ученом и поэте», глубоко личная, 
направлена в первую очередь на передачу объемного, и личного и 
профессионального портрета Квятковского: «я в свое время лучше и ближе 
поняла то, что, возможно, не будет до конца уловлено читателем стихов 
Квятковского или еще не объявившимся наследником его ритмологического 
учения, - поняла, что такое энтузиазм в том широком смысле, какой вкладывали 
в это слово еще в век Возрождения и век романтизма»
480
. Существенно, что и 
здесь отстаиваются идеи универсализма, где все связано со всем: «Александр 
Павлович рисовал, лепил, музицировал, сочинял разные мирообъяснительные 
теории, вплоть до астрономических, делая все это талантливо, занимательно, 
здраво и в неслучайной связи с главным своим увлечением – стихами»
481
. 
Критиком движет желание говорить о личности или не отделять личность от 
творчества: «вся его жизненастроенность была положительно заряженной»
482
. 
По мнению Роднянской, Квятковский – это «человек, для которого в едином 
ритме, в едином “узоре” существуют звук, свет, объем, движение»
483
. Здесь 
выносятся суждения о нравственных уроках, которые может дать судьба одного 
человека «Он [Квятковский] обладал подлинным вкусом к жизни, даром 
любоваться природой <…>»
484
; «у него, энтузиаста, ни одна неудача не 
478