Местоимение в грамматической системе русского языка

Хлестаков. Оробели? А в моих глазах точно, есть что-то такое, что внушает робость (с. 95).
И, наоборот, для конкретизации:
Хлестаков. Я думаю, ещё ни один человек в мире не едал такого супу: какие-то перья вместо масла (с. 53).
Подчеркивает, какой отвратительный суп ему подали, но при этом, продолжая есть.
Хлестаков. Меня, конечно, назовут, странным, но уж у меня такой характер (с. 93).
Пытаясь скромничать насчет своего «простого» характера, все же выдает себя двойным употреблением местоимения Я.
Артемий Филиппович Земляника искренне негодует по поводу того, что Лука Лукич Хлопов не справляется со своей должностью, что ему вообще нельзя доверять:
Артемий Филлипович. Я не знаю, как могло начальство поверить ему такую должность: он хуже, чем якобинец, и такие внушает юношеству неблагонамеренные правила (с. 97).
Купцы, в обращении к Хлестакову возмущены поведением Городничего. При этом выражается это не только с помощью указательного местоимения, но и с помощью восклицательной интонации:
Купцы. Ей-богу! Такого никто не запомнит городничего. Так все и припрятываешь в лавке, когда его завидишь (с. 104).
Употребление Антоном Антоновичем местоимения этот, вместо имени собственного сообщает речи презрительный, пренебрежительный тон:
Городничий. Один из них, например, вот этот, что имеет толстое лицо...не вспомню его фамилии, никак не может обойтись без того, чтобы, взошедши на кафедру, не сделать гримасу... (с. 31).
Вызывает интерес употребление в речи персонажей таких местоимений, как: экий (разг.), экой (разг.), этакий (разг.), эдакий (прост.), имеющих просторечную и разговорную окраску, но употребляемых при этом в разных функциях.
Речь Анны Андреевны, манера объяснений характеризуется тяготением к «изысканности», но при всей склонности к изящному, в речи её выявляется обывательская простота, «хороший тон» в речевой манере неотделим от пустой обывательской болтовни: