Место внеклассной работы в структуре педагогической работы в школе и ее роль

2.2 Опыт проведения внеклассного мероприятия

2.2.1 Литературная гостиная

Внеклассную работу по литературе считается одним из источников духовно-нравственного воспитания школьников.
Мы много говорим сейчас о том, как при жесточайшем дефиците часов на изучение русской литературы сохранить нравственно-эстетический потенциал этого предмета, влияющего на становление личности и позволяющего пробуждать в ученике интерес к чтению, к настоящей книге, к писателю. Такие возможности видны не только в уроке, но и в умело организованной внеклассной работе, если в ней активное участие принимают учащиеся, которые получают от учителя интересные и посильные задания.
Во многом позволяет реализовать эти возможности литературная гостиная, как форма внеклассного занятия: она не только помогает расширить знания школьников о творчестве писателя или поэта, но и создает условия для того, чтобы они проявили свои творческие способности и интересы, раскрыть которые не всегда удается на уроке. Для успешного достижения цели лучше всего активно привлекать учеников к подготовке встреч в литературной гостиной, роль хозяйки в которой можно доверить одной из самых сильных учениц. Создается инициативные группы - чтецов, рассказчиков и тех, кто отвечает за художественное и музыкальное оформление. Формируя эти группы, учитывается начитанность учеников, их увлечения. Ребята готовят костюмы, реквизит, с помощью учителя подбирают репродукции картин, диафильмы, слайды.
Встреча в неформальной обстановке с героями анализируемых на уроке произведений и их создателями дает ученикам возможность окунуться в атмосферу времени, когда творил тот или иной писатель, увидеть его глазами современников.

1. 
   Одна из встреч литературной гостиной в 7 классе была посвящена Н. Гоголю, с целью познакомить учеников с ним как с человеком и писателем и предварить работу над комедией "Ревизор". Готовясь к ней, можно использовать статью "Личность Гоголя в воспоминаниях современников" и другие материалы о писателе в периодической печати и методической литературе. ⁵
   

Первой слово предоставлялось хозяйке-ведущей.

После ее приветствия выступал чтец:
Так много слов скопилось на земле!.
Но никогда, ни деньгами, ни властью
Не купишь слова, не запрешь в столе:
Оно - людское достоянье, к счастью!
И сотни сот - различные уста
Одно и то же произносит слово,
И на устах у каждого из ста
Оно значенье изменяет снова,
Иначе пахнет и звучит не так,
То дерзко требует, то жалко просит,
Послушно отражая свет и мрак
Того, кто это слово произносит.
Оттенков множество в себе тая,
Звучание - не больше, чем одежда …
У каждого из слов - душа своя,
На душу говорящего похожа.

Это стихи известного калмыцкого поэта Давида Кугультинова. Да, слова писателя похожи на его душу. А чтобы постичь ее, постичь его творения, надо побольше узнать о нем. Каков он? Что говорят о нем современники? Что говорит о себе и своем творчестве он сам? Послушаем, что говорят о Николае Васильевиче Гоголе те, кто знал его в разные годы жизни.

Перед тем как гости выступили с рассказами, участникам встречи в гостиной были продемонстрированы портреты Гоголя разных лет, написанные А. Венециановым, Ф. Мюллером, А. Ивановым.
Известный русский писатель Сергей Тимофеевич Аксаков, близко знакомый с Гоголем, так описывал его внешность после встречи в 1832 году: "Наружный вид Гоголя был тогда совершенно другой и невыгодный для него: хохол на голове, гладко подстриженные височки, выбритые усы и подбородок, большие и крепко накрахмаленные воротнички придавали совсем другую физиономию его лицу. Нам показалось, что в нем было что-то хохлацкое и плутоватое. В платье Гоголя приметна была претензия на щегольство. У меня осталось в памяти, что на нем был пестрый светлый жилет с большой цепочкой".
У знаменитого писателя Ивана Алексеевича Бунина есть рассказ "Жилет пана Михольского", герой которого не захотел продать портному понравившийся Гоголю щегольской жилет, оценив его выше "Мертвых душ" (по слухам, Гоголь очень любил жилеты).
Знавшие Гоголя в молодости вспоминали, что тогда он был "большим забавником и балагуром, не любил говорить о мыслях и чувствах, наиболее занимавших его душу, стараясь шутками придать разговору легкое и смешное направление. Любил франтить, два или три раза испытал чувство страстной любви".
У него с детства был комический дар, и в гимназии все потешались над его проделками. Забавный случай из жизни молодого Гоголя вспоминал С.Т. Аксаков: "Не помню, где-то предлагали нам купить пряников. Гоголь, взявши один из них, начал с серьезным видом уверять продавца, что это не пряники, что якобы он ошибся и захватил как-нибудь куски мыла вместо пряников, что и по белому цвету их это видно, да и пахнут они мылом, и что пусть он сам их отведает, да и стоят они, т.е. мыло, дороже пряников. Продавец доказывал, что это не мыло, но потом все, же рассердился".
Те, кто слушал Гоголя, отмечали его сценический талант. Иван Сергеевич Тургенев вспоминал: "Читал Гоголь превосходно. Я сидел, погруженный в радостное умиление: это был для меня настоящий пир и праздник".
С годами Гоголь менялся. Тот же С.Т. Аксаков в 1840 году увидел его совсем другим, чем 8 лет назад: "Наружность Гоголя так переменилась, что его можно было не узнать: следов не было прежнего, гладко выбритого и остриженного (кроме хохла) франтика в модном фраке! Прекрасные белокурые густые волосы лежали у него почти по плечам; красивые усы, эспаньолка довершали перемену; все черты лица получили совсем другое значение; особенно в глазах, когда он говорил, выражались доброта, веселость и любовь ко всем; когда же он молчал или задумывался, то сейчас изображалось в них серьезное устремление к высокому, сюртук вроде пальто заменил фрак, который Гоголь надевал только в совершенной крайности".
А теперь дадим слово самому Николаю Васильевичу и послушаем, как он стал тем Гоголем, которого мы знаем, как автора "Ревизора" и "Мертвых душ".
В те годы, когда я стал задумываться о моем будущем, мысль о писателе мне никогда не восходила на ум, хотя мне казалось, что я сделаюсь человеком известным, что меня ожидает просторный круг действий и что я сделаю даже что-то для общего добра. Я думал просто, что я выслужусь, и все это доставит служба государственная. Но как только я почувствовал, что на поприще писателя могу сослужить службу государственную, я бросил всё: и прежние свои должности, и Петербург, и общество близких, душе моей людей, и самую Россию, затем чтобы вдали и в уединении от всех обсудить, как это сделать, как произвести таким образом свое творение, чтобы доказать, что я был также гражданин земли своей и хотел служить ей. Предмет у меня был всегда один и тот же: предмет у меня был - жизнь, а не что другое.
О своих ранних произведениях Гоголь говорил, что он придумывал себе всё смешное, что только мог выдумать, чтобы развлекать самого себя. Но Пушкин заставил его взглянуть на дело серьезно.
"Он уже давно склонял меня приняться за большое сочинение, - писал Гоголь в "Авторской исповеди". - Наконец один раз, после того как я ему прочел одно небольшое изображение небольшой сцены, но которое, однако ж, поразило его больше всего прежде мной читанного, он мне сказал: "Как с этой способностью угадывать человека и несколькими чертами выставлять его вдруг всего, как живого, с этой способностью не приняться за большое сочинение! Это просто грех!" В заключенье всего отдал мне свой собственный сюжет, из которого он хотел сделать сам что-то в роде поэмы и которого, по словам его, он бы не отдал другому никому. Это был сюжет "Мертвых душ". Пушкин находил, что сюжет "Мертвых душ" хорош для меня тем, что дает полную свободу изъездить вместе с героем всю Россию н вывести множество самых разнообразных характеров".
А вот что писал Гоголь о замысле "Ревизора": "Мысль "Ревизора" принадлежит также ему. Если смеяться, так уж лучше смеяться сильно и над тем, что действительно достойно осмеянья всеобщего. В "Ревизоре" я решился собрать в одну кучу всё дурное в России, какое я тогда знал, все несправедливости, какие делаются в тех местах и в тех случаях, где больше всего требуется от человека справедливости, и за одним разом посмеяться над всем. Сквозь смех, который никогда еще во мне не появлялся в такой силе, читатель услышал грусть".
Завершая встречу в литературной гостиной, я предупреждаю учеников, что об этом смехе сквозь невидимые миру слезы мы будем говорить на уроках, посвященных комедии "Ревизор".