Международный научно-образовательный

Название публикации: «ОСОБЕННОСТИ АВТОБИОГРАФИЧЕСКОЙ ПРОЗЫ В. КАТАЕВА («ТРАВА ЗАБВЕНЬЯ», «АЛМАЗНЫЙ МОЙ ВЕНЕЦ»)»


Аннотация. Статья посвящена изучению особенностей автобиографической прозы и автобиографии в повестях В.Катаева «Трава забвения» (1967) «Алмазный мой венец» (1978), опубликованных в журнале
«Новый мир» в эпоху «оттепели». Анализируется понятие «автобиографизм»,
«автобиографическая проза»; разница понимания «автобиографизм» и
«мемуарность»
Ключевые слова: Новый мир, автобиографизм, мемуарность, автобиографическая проза, авторский подход, мовизм.

Знаменитый журнал «Новый мир» был трибуной литературы «оттепели». Можно утверждать, что он сформировал целое поколение писателей – так называемых «шестидесятников», которые вслед за редакцией журнала

«…отстаивали возможность существования реализма без эпитетов, т.е. не соцреализма, а собственно реализма» [3].
«Новая проза» зародилась в «оттепельные» 1960-е годы на фоне социально-политических изменений и в условиях все более ощущаемого кризиса соцреалистической парадигмы. В произведениях В. Катаева «Трава забвенья»,
«Алмазный мой венец», опубликованных в эпоху «оттепели» нашли отражение как некоторые особенности неореалистической прозы 60-х годов ХХ века; но нашли в ней отражение и такие явления, как поздний модернизм и элементы автобиографической прозы Поэтика поздних произведений – «Трава забвенья» (1964 – 1967), «Алмазный мой венец» (1975 – 1977) – существенно отличается от прежней поэтики прозы Катаева, который в 60-е – 70-е годы стал уже не просто признанным автором, а был назван литературоведами «живым классиком» [3].
Нам представляется, что одним из наиболее плодотворных путей исследования позднего творчества может быть интерпретация катаевского текста «с учетом авторских автобиографических стратегий» [5].
Автобиографизм нередко становился объектом литературоведческих исследований не только в отечественной, но и в мировой практике. Прием автобиографизма в теоретическом аспекте был описан, в частности, в этапной статье М. Медарич «Автобиография / Автобиографизм» [5]; можно утверждать, что в последние годы понятие «автобиографизм» привлекло внимание ряда исследователей именно с точки зрения категориальности: изучаются автобиографизм классической русской прозы (Цирулев А.Ф. «Проблема автобиографизма в трилогии Л. Н. Толстого», Шалацкая Т.П. «Автобиографизм прозы А. И. Куприна», Есенина Е.А. «Проза А. И. Цветаевой: автобиографизм и мифотворчество»); автобиографизм в творчестве современных авторов (Богатырева А.И. «Автобиографизм в творчестве “Новых реалистов” (на примере З. Прилепина, С. Шаргунова)»); проводятся исследования в области теории литературы (Ковалева Е.К. «Термин “автобиографизм” в современном литературоведении», Болдырева Е.М. «Автобиографизм и автобиография: самоконструирование и семиотизация субъекта»; Янковская Л.С.
«Автобиографизм или автопсихологизм? К вопросу авторского присутствия в художественном повествовании»).
Исследование автобиографизма как приема современной художественной прозы связана, в первую очередь, с трудностями определения понятия
«автобиография». Определение автобиографии в качестве категории является одной из наиболее затруднительной в литературоведении вследствие флюидности (термин по отношению к художественной литературе предложен В. Богораз [3]) категории жанра, а также отсутствия выработанной методологии при изучении текстов, в которых фактуальность ( … ) сплавлена с фикциональностью («вымышленностью»). Принадлежность автобиографии сразу к нескольким научным областям также усложняет исследование: социология, психология, лингвистика, филология, история, философия. М.
Медарич утверждает: «Автобиографизм – стилистически маркированный литературный прием, представляющий собой эхо жанра автобиографии; он проявляется в текстах, которые сами по себе не являются автобиографией, не писались и не воспринимались как автобиографии» [5].
Нам представляется, что подобная трактовка термина не дает завершенное, абсолютное представление о таком литературном феномене, как автобиографизм. Но исследовательница затрагивает базовый, основополагающий принцип автобиографизма – модус (термин по отношению к художественной литературе предложен В.И. Тюпа [3]) автобиографии как отправная точка для всех документальных жанров.
Повесть «Трава забвенья» впервые была опубликована спустя всего лишь год после публикации в том же журнале другой повести Катаева – «Святой колодец». Ряд исследователей (Т. Рытова, Н. Лейдерман и др.) утверждает, что
«Трава забвенья» может быть включена в ряд мемуарных произведений из-за обширного использования в ней автобиографического материала. Более того, к подобной жанровой отсылке располагало введение в персонажную структуру повести в качестве основных персонажей И. Бунина и Вл.Маяковского, что свело литературоведческую критику к выявлению достоверности описанных в повести событий и фактов из жизни писателей, определению того, что было документально, а что выдумано автором повести.
Именно как мемуарное произведение повесть «Трава забвения» была воспринята неоднозначно. Большинство критиков негативно отреагировали, к примеру, на использование автором эпитета «геморроидальный» по отношению к И. Бунину или сравнение В. Муромцевой-Буниной с «белой мышью». В статье О. Михайлова в «Литературной газете», посвященной публикации «Травы забвенья», автор называет подобные сравнения неуместными «упражнениями в наблюдательности» и отмечает, что стиль повести «производит впечатление уже тягостное» [цитируется по источнику: 6]. Несмотря на замечания некоторых критиков (О. Михайлов, И. Гринберг) о том, что повесть «Трава забвенья»
«нельзя рассматривать как чисто «“вспоминательное” произведение»,
большинство исследователей 60-х – 70-х гг. придавали повести все же статус мемуарной прозы, хотя и осознавали в то же время, что так называемый
«мовизм» «Травы забвенья» отличает ее от «классических» мемуаров. Также дополнительного рассмотрения требует проблема функциональности приема автобиографизма в поздних текстах Катаева, поскольку рядом с приемом автобиографизма писатель использует так называемый «мовизм».
Термин «Мовизм» ввел в сам Валентин Катаев; происходит этот авторский неологизм от французского слова “mauvais”, что собственно означает «плохо». Впервые Катаев употребил слово «мовизм» применительно к творчеству молодых литераторов, чьи работы увидели свет на страницах созданного Валентином Петровичем журнала «Юность». «Мовизм» как бы явился его наставлением им «…писать "плохо" - т.е. более откровенно, смело, нарушая литературные каноны. Для В. Л. Катаева последний, мовистский период творчества завершал его поиски литературного пути, начавшегося на заре прошлого столетия под зорким оком Ивана Бунина (Учителя, как называл его Катаев позже), заметившего у юноши поэтический дар. Этот период означал разрыв с прошлым, отказ от угодничества перед властью, а также явился итогом неустанного постижения уроков русских и зарубежных классиков» [6].
При анализе катаевского текста необходимо учитывать, выделенные М.Медарич три функции, которые, на наш взгляд, в нем реализованы: «функцию самовыражения» («авторефлексия субъекта текста, включая установку на исповедальность» [здесь и далее – 5]), «игровую функцию» («проявление автора в тексте», соотношение его с другими персонажами), «функцию проблематизирования структуры текста» («автор посредством введения своей фигуры в фикциональный мир текста поднимает ряд вопросов, связанных с функцией автора в тексте и функциями творца»).
Один из центральных приемов в «Траве забвения» – это своеобразная игра с автобиографическим героем, которая показывает его созданность, зависимость от сегодняшнего состояния автора. Поэтому через часть повести, посвящённую его судьбе, проходят оговорки типа «я – или вернее – он….» [1, 335]; «не следует
думать, что я – или, если вам угодно, тот молодой человек» [1, 337]. Автобиографический герой имеет имя, и этот факт окончательно отделяет его от автора и повествователя. Герой Рюрик Пчелкин представляет из себя типичного молодого человека своего времени, носителя массового сознания эпохи.
Сюжетной основой «Травы забвения» становится не столько воспроизведение исторических фактов, сколько восприятие автобиографическим героем людей и событий. Автобиографический герой становиться обязательным компонентом текста как связующее звено между двумя полюсами русской литературы в революционную эпоху – Маяковским и Буниным. Одна из ведущих тем мемуаров – его общение с этими людьми и его литературное и душевное становление под их влиянием.
Более поздний мемуарный «памфлетный» роман Катаева «Алмазный мой венец» впервые был напечатан в 1978 году на страницах всё того же журнала
«Новый мир». Споры об этом романе продолжаются и в XXI веке, а начались они сразу же вслед за публикацией. В статье Дмитрия Затонского в журнале
«Вопросы литературы» (1978, № 12) «Алмазный мой венец» был назван новаторским современным романом, а в 1979 г. в парижском журнале
«Синтаксис» Майя Каганская злобно заметила: «…каинова печать на катаевском лбу проступает куда более явственно, чем алмазный нимб над его головой» [цитируется по источнику: 6]). Сам Валентин Катаев называл свой мемуарный роман свободным полетом фантазии, основанным на истинных происшествиях. Он признавал, что все описанные им события, возможно, не вполне сохранились у него в памяти, отчего он и избегал не только подлинных имен, но и выдуманных фамилий. Катаев так объяснил этот прием: «Не могу взять грех на душу и назвать их подлинными именами. Лучше всего дам всем им прозвища, которые буду писать с маленькой буквы, как обыкновенные слова: «ключик»,
«птицелов», «эскесс»… Исключение сделаю для одного лишь Командора» [2, 20].
Поздний этап творчества Катаева дал литературоведам основание
говорить о «новом» Катаеве в связи с обращением автора к новому стилю и
новым темам. Основным ценностным центром «новой прозы» становится «я» творца, его самоидентификация и саморепрезентация. Этим объясняется активное обращение автора к фактам собственной биографии, однако в художественном мире произведений документальные факты претерпевают трансформацию, подчиняясь законам литературы они обретают новые свойства и функции. В этой связи ранняя критика испытывала затруднения в атрибуировании произведений какому-либо жанру, рассматривая «новую прозу» в русле документальной или мемуарной прозы.

ЛИТЕРАТУРА:

1. 
   Катаев В.П. «Алмазный мой венец…» / Катаев В. Собрание сочинений в 10 тт. Т. 7.
   

– М., «Художественная литература», 1984. – С. 7 – 226.

2. 
   Катаев В.П. Трава забвения. / Катаев В.П. Собрание сочинений в 10 тт. Т. 6. – М.,
   

«Художественная литература», 1984. – С. 245 – 444.

3. 
   Галинская И. Л. Шифры памфлетного мемуарного романа Валентина Катаева // Вестник культурологии. 2006. №2. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/shifry-pamfletnogo- memuarnogo-romana-valentina-kataeva
   
4. 
   Ковалева Е.К. Термин автобиографизм в современном литературоведении // Вопросы русской литературы. 2013. №26 (83). / https://cyberleninka.ru/article/n/termin-avtobiografizm-v- sovremennom-literaturovedenii
   
5. 
   Медарич М. Автобиография / автобиографизм. – СПб., 1998. / https://www.sciencedirect.com/science/article/abs/pii/S0304347996800111
   
6. 
   Никулина О. Валентин Катаев. Мовизм. / У книжной полки, № 4, 2005. / https://library.by/portalus/modules/linguistics/readme.php?subaction=showfull&id=1445513720&a rchive=&start_from=&ucat=&