Литература о селькупах 12 Особенности традиционного мировоззрения селькупов. 20 Заключение 30 Список используемых источников 32

Источники и литература о селькупах
Представления селькупов о душе и жизненном начале никогда еще не становились темой отдельного научного исследования. Однако фрагментарные материалы по данному вопросу, прямые или косвенные, поставленные в контекст более широкой тематики (народного мировоззрения), содержит большой ряд источников и литературы.
Первые сведения о мировоззрении селькупов содержатся в работах Г. Новицкого, Г.Ф. Миллера и И.Г. Георги. Однако эти ученые или не дифференцировали селькупов и угров, называя и первых, и вторых «остяками», или, разделяя их, не давали приводимым о них вкупе сведениям точной этнической или хотя бы географической привязки. По интересующей нас теме удалось почерпнуть некоторые факты лишь у Г. Новицкого, который немало страниц своего сочинения посвятил описанию «зловерия», богам и кумирам «народа остяцкого», говоря, в частности, о селькупах, что можно установить при сопоставлении его описаний с материалами более поздних авторов. К работам XVIII в., содержащим сведения о мировоззрении селькупов, мы бы отнесли еще «Описание о жизни и упражнении обитающих в Турухапской округе разного рода ясачных иноверцев, учиненное ноября 15 дня 1782 года» за подписью капитана исправника Ивана Башкурова, составленное в «жанре» анкеты. Однако в данной работе из числа упоминаемых народов (остяков, тунгусов, якутов и самоедов) выделить селькупов проблематично.
В 1833 г. в журнале «Заволжский муравей» была опубликована статья «Бродящие народы Туруханского края» полковника Маслова, который, по-видимому, по долгу службы долго жил в Туруханском крае и немало повидал. Маслов именует селькупов как «часть самояди, неправильно называемая остяками», разграничивая их с кетами (енисейскими остяками), и выделяя как особую группу самоедов, имеющую представление о собственном боге Номе - «Высшем Существе», «Творце мира». В статье Маслова содержатся редкие сведения о нартенном собачьем транспорте (и обращении с собаками), а также о свадебном обряде, отношении селькупов к своим женам, шаманах и шаманском избранничестве. Особую ценность работе Маслова придают два приводимых им селькупских предания. Первое предание, записанное Масловым в сымском роду, - о пришествии селькупов на реку Таз - впоследствии никем больше не было зафиксировано. По-видимому, губернатор Енисейского края А.П. Степанов, который повторил это предание почти с дословной точностью в своей работе «Енисейская губерния», позаимствовал его у Маслова. Со сноской па А.П. Степанова оно было не раз перепечатано другими авторами. Маслову принадлежит пальма первенства в записи другого предания - о Старике Заячья Парка, хорошо известного каждому тазовскому селькупу по сей день и неоднократно зафиксированного исследователями также у соседних народов.
В первой половине XIX в. была опубликована уже упомянутая монография губернатора Енисейского края А.П. Степанова под названием «Енисейская губерния», отражающая специфику жизни и быта народов Енисейской губернии, в том числе селькупов, определяемых в работе А.П. Степанова по приводимому им составу административных родов. Относительно традиционных верований селькупов книга содержит самые общие краткие сведения. Для нас представляет ценность замечание А. П. Степанова о том, что все инородцы «при вере в духов имеют некоторое понятие о возможности существовать, не умирая».
Особая роль в изучении селькупов принадлежит выдающемуся исследователю языка и культуры самодийцев М.А. Кастрену. Его «Путешествие по Лапландии, Северной России и Сибири 1838-1844, 1845-1849 гг.» было издано в 1860 г. М. А. Кастрен впервые, по данным языка и культуры, выделил из числа всех остяков в самостоятельный этнос «томских самоедов», имеющих самоназвания чумылькуп, шошкуп, суссе-кум, т.е. южную группу селькупов. Баихипских и тазовских остяков (или самоедов), распадающихся на два племени Лимбель-гум и Казель-гум, М.А. Кастрен разграничил с юраками (ненцами), объединив первых вместе с карасинскими самоедами/остяками в «южную ветвь самоедского племени», чем определил группу северных селькупов. М.А. Кастрену принадлежат довольно подробные описания религиозных верований и представлений, а также образцы фольклора селькупов, которые мы используем в исследовании по нашей теме. После данной классификации селькупских диалектов М.А. Кастрена ученые не раз возвращались к анализу и уточнению места различных диалектов в системе селькупского языка (см. обобщения по этому вопросу Глушков С.В. и др., 2011).
Многие аспекты быта и жизни селькупов XIX в. были освещены в работах князя Н. Кострова - крупного администратора, занимавшего некоторое время должность томского губернатора. К сожалению, степень информативности его работ в плане сведений по мировоззрению селькупов невелика. Большой заслугой Н. Кострова является издание «Образцов народной литературы самоедов», в котором, были опубликованы шесть текстов М.А. Кастрена и один текст, записанный Н.П. Григоровским. Сочинения других сибирских чиновников, имевших возможность непосредственно наблюдать жизнь селькупов, - А. Мордвинова, М.Ф. Кривошапкина, П. Третьякова, служивших в Турухапском крае, содержат намного более интересные данные и именно о духовной культуре селькупов. А. Мордвинов и М.Ф. Кривошапкин (последний являлся енисейским окружным медиком) хоть и кратко, но по собственным наблюдениям описывают родильный, свадебный, погребальный обряды и обряд сватовства, традиции в воспитании детей, а также некоторые селькупские обычаи, соблюдаемые при добыче медведя, при получении от подозреваемых признания в преступлении, при обращении с огнем и т.д. П. Третьяков - беспристрастный и очень тонкий наблюдатель - описывает сватовство, свадьбу, способы захоронения умерших (в частности умерших шаманов), семейные отношения, внешность и характер тазовских остяков, традицию наречения именем, шаманские способы лечения больного, делает много кратких, но исключительно важных для нас замечаний, характеризующих мировоззрение селькупов.
В 1866 г. по инициативе генерал-губернатора Восточной Сибири Н.П. Синельникова и группы золотопромышленников в Туруханский край для проведения этнографического исследования был командирован русский историк А.П. Щапов, отбывавший в Иркутской губернии ссылку за свои политические убеждения. В работе «Историко-географические и этиологические заметки о Сибирском населении» А.П. Щапов помимо данных о физическом развитии, «экономическом быте» и «умственном складе» туруханского населения (как инородцев, так и русских старожилов) перечисляет множество остяцких примет, пишет о нравах, вере и представлениях о мире жителей прихода тазовской церкви.
В последней четверти XIX в. появляются работы Н.П. Григоровского о селькупах Нарымского края, собравшего «мнения и предания о мамонте у нарымских инородцев», а также описавшего несколько культовых мест васюганских селькупов. Н.П. Григоровскому принадлежат две самостоятельных публикации фольклора нарымских селькупов и один фольклорный текст, опубликованный Н. Костровым.
Нельзя не упомянуть небольшую, но емкую статью ученого, кандидата естественных наук, состоявшего на службе в губернском статистическом комитете Томской Губернии, A.B. Адрианова «Забытые люди забытого края» об остяках и самоедах Нарымского края, опубликованную в газете «Русские ведомости» в 1889 г. Статья содержит много подробных сведений о жизни нарымских инородцев, в частности об их «вере в невидимых духов». Автора интересуют остяцкие и самоедские домашние и «общественные» «фетиши», ритуалы и правила их содержания, кормления, принесения им пожертвований, обращения к ним с просьбами о помощи и здоровье и пр.
В 1901 г. выходит книга «пристава 5 стана Томского уезда» А.Ф. Плотникова «Нарымский край». Среди различных материалов, опубликованных в его книге, имеются сведения о верованиях и представлениях нарымских селькупов, в частности о татуировке, наречении именем, богах, идолах и домашних «болванчиках», «шаманской религии», «кумирнях-амбарах» и других святилищах, а также о некоторых культовых ритуалах.
В начале XX в. среди селькупов работал финский ученый К. Дониер. В 1915 г. в научном сборнике «Трудов Томского общества изучения Сибири» под названием «Самоедский эпос» был опубликован его пересказ нескольких фольклорных сюжетов про героев Итте и Пюпегуссе. В таком объеме цикл сюжетов об Итте в южноселькупском ареале больше никому не удалось записать. По программе изучения народностей уральской группы языков, принятой Финно-угорским обществом в конце XIX в., из Финляндии в Россию помимо К. Доннера отправился также У.Т. Сирелиус, который занимался главным образом хантами, по селькупам он собирал материал «попутно».
Краткие, по важные сведения по верованиям селькупов мы нашли в «Путевых заметках» М. Шатилова, опубликованных в «Трудах Томского краевого музея». Его описания двух священных прикладов с медными котлами, хранившихся в амбарах жителей юрт Тюхтеревых и Пыжипых Нарымского края, - единственные встретившиеся нам в литературе.
Статью «Баишенские «остяки» (остяко-самоеды) Туруханского края в конце XIX в.», включившую ряд материалов по верованиям, оставил после себя податной инспектор Туруханского края (и исследователь-этнограф) П.Е. Островских. Селькупов он посетил па рубеже Х1Х-ХХ веков. Им также была собрана коллекция предметов материальной и духовной культуры восточной группы северных селькупов, хранящаяся сегодня в Российском Этнографическом Музее и в музеях Германии.
Мы перечислили более десятка фамилий авторов - ученых, чиновников, путешественников - которые за два столетия способствовали накоплению значительного материала по мировоззрению селькупов. Эти авторы в большинстве своем имели целью дать общую характеристику края, губернии, начиная с природных условий и быта народов, се населяющих. Особенность работ этих исследователей в отношении вопросов мировоззрения - фрагментарный и большей частью беспорядочный пересказ виденного и слышанного. Заслуги их достойны уважения и благодарности, по они не могут сравниться с тем, что сделали для изучения культуры селькупов Г.Н. и Е. Д. Прокофьевы, которые после окончания этнографического отделения Географического факультета Ленинградского университета в 1925 г. поехали учительствовать в начальную школу поселка Янов Стан Туруханского края с целью профессионального изучения селькупов: их быта, языка и духовной культуры. В Яновом Стане они прожили три года. Период в истории «селькуповедепия» от появления первых публикаций супругов Прокофьевых и до смерти Е. Д. Прокофьевой в 1978 г. нам бы очень хотелось называть «прокофьевским».
Значение работ Г.И. Пелих трудно переоценить. За полвека своей научной деятельности Г.И. Пелих собрала и обработала огромный материал по представлениям как южных, так и северных селькупов. Исследования Г.И. Пелих наглядно продемонстрировали, что все вопросы этнографии селькупов, будь то социальная организация, история жилища или этногенез, имеют тесную связь с мировоззрением и не могут рассматриваться отдельно от него. В трудах Г.И. Пелих отсутствуют простые описания материала, ее работы - образец блестящей логики, способности ставить вопросы, сопоставлять и обобщать разрозненные факты, выявлять скрытые связи и закономерности, выстраивать цепочки доказательств, подводящие к важным заключениям и выводам. Наиболее крупные работы Г.И. Пелих по мировоззрению селькупов - статья «Материалы по селькупскому шаманству» и опубликованная в незавершенном виде - незадолго до смерти ученого - монография «Селькупская мифология». Нельзя не упомянуть здесь о 48 фольклорных текстах, записанных Г.И. Пелих у нарымских селькупов и опубликованных в приложении к монографии «Происхождение селькупов», которые в нашем исследовании играют роль важного источника. У Г.И. Пелих нет отдельного исследования по представлениям селькупов о душе, но она неоднократно касалась данного вопроса в контексте других тем, на ее разработки и суждения мы, разумеется, будем опираться.
Несколько экспедиционных поездок к северным селькупам в 1970-1979 гг. Г.И. Пелих совершила вместе с И.Н. Гемуевым. Результатом сотрудничества ученых стал ряд совместных статей по шаманству, надмогильным сооружениям и оленеводству тазовских и туруханских селькупов. Этнография селькупов была приоритетной исследовательской темой И.Н. Гемуева, его заслуги в этой области также значительны. И.Н. Гемуевым были рассмотрены вопросы социальной организации, семейных отношений, семейная обрядность селькупов, опубликован ряд фольклорных текстов.
На сегодняшний день крупным экспертом в области современного и традиционного мировоззрения селькупов является A.B. Головнев. В книге «Говорящие культуры. Традиции самодийцев и угров» A.B. Головнев описывает духовную культуру ненцев, селькупов, хантов и манси. «Изложение построено так, что культуры через посредство автора-толкователя «сами говорят о себе». Темами разговора являются войны и вожди, вещь и пространство, природа и живое время, обряды и боги. В центре повествования человек с его традиционной философией жизни». По теме нашего исследования из этой книги A.B. Головиева было почерпнуто немалое количество сведений.
Многие представления, фольклорные и мифологические сюжеты, которые лежат в основании мировоззрения селькупов и темы нашего исследования, широко распространены среди большинства народов Сибири. Например, утверждение можно расширить как по линии сюжетов и представлений, так и по линии регионов их распространения. Универсальность ядра мифологических представлений селькупов устраняет необходимость обращения в рамках темы исследования к двум вопросам:
1) к вопросу о культурных влияниях на базисную часть мировоззрения селькупов их ближайших соседей - кетов, ненцев, энцев, нганасан, эвенков, хантов и групп тюркского населения;
2) к вопросу о локальных особенностях мировоззрения разных групп самих селькупов. Мы не отрицаем ни этих влияний, пи этих особенностей, но древнейшую мифологему, объясняющую представления о человеке и его месте в мироздании, о происхождении жизни и смерти, они затронуть не могли, так как она также является основой мировоззрения всех перечисленных народов и этнических групп: «всякое противопоставление объединяет, всякое объединение противопоставляет; мера противопоставления есть мера объединения».
Поэтому, а также по причине своей объемности и сложности, сравнение и сопоставление представлений о мире селькупов и других народов проводилось автором лишь в том редком случае, когда для какого-то вывода не хватало селькупского материала, оно не использовалось в качестве основного метода и фактически не вошло в текст работы.