Лекции по древней русской литературе. — Л. Издательство лгу

27 
[И. П . Е р е м и н . Притча о слепце и хромце в древнерусской письмен­
ности. — И О Р Я С , т. X X X , 1926, стр. 323— 352].

---

Позвольте сделать небольшой исторический экскурс, прежде 
чем перейти к характеристике этого произведения.
Когда в X II в. значение Киева как политического центра 
Русской земли стало постепенно падать, одновременно начали 
возникать новые .политические центры, прежде всего на северо: 
востоке Руси, где с каждым годом все большее и большее поли­
тическое влияние приобретало княжество Владимиро-Суздаль­
ское.
В первой половине X II в. владимиро-суздальские князья еще 
не играли заметной роли; когда же в 1157 г., после смерти свое­
го отца Юрия Долгорукого, на владимиро-суздальском столе 
сел его сын Андрей Боголюбский, положение изменилось: энер­
гичный и предприимчивый, Андрей Боголюбский очень скоро 
стал едва ли не самым влиятельным на Руси князем, с мнением 
которого князьям южнорусского феодального союза — хотели 
они этого или не хотели — уже нельзя было не считаться.
Крепко осев у себя во Владимире, на северо-востоке Руси, 
Андрей Боголюбский и не думал о переезде в Киев даже тогда, 
когда представилась к тому полная возможность. Практика до 
тех пор была такова: как только освобождался «золотой» киев­
ский стол, его занимал очередной кандидат, обычно старший в 
роде. Андрей Боголюбский — первый из князей своего рода — 
не стал добиваться Киева. Он рассчитывал 
стать «само­
властием» всей Русской земли, сидя у себя во Владимире. Это 
был смелый и исторически прогрессивный план: Киев терял свое 
былое значение, на смену ему выдвигались новые, более жизне­
способные в экономическом и политическом отношениях центры.
В какой-то степени Андрей Боголюбский добился осуществле­
ния своего плана. Добился, однако, так, как мог это сделать 
только типичный феодал X II в.: придравшись по какому-то мел­
кому поводу к киевскому князю Мстиславу Изяславичу, он объ­
явил ему войну; пошел на него походом, прямо на Киев. 
К Андрею присоединились некоторые южнорусские князья, не­
довольные Мстиславом, — черниговские Ольговичи, смоленские 
Ростиславичи; присоединились и половцы, которых сам Андрей 
пригласил принять участие в походе.
Войска Андрея и его союзников подошли к Вышгороду — 
пригороду Киева — и стали его громить. Когда Вышгород был 
взят, началась осада Киева. Длилась она три дня. После крово­
пролитной битвы Киев был взят (8 марта 1169). Взяв Киев, 
Андрей Боголюбский через несколько дней вернулся к себе во 
Владимир, бросив разоренный и разграбленный город на про­
извол судьбы.
Этот поступок Андрея вызвал всеобщее возмущение — преж­
де всего в слоях ' трудового народа, ремесленников города и 
смердов.
Есть все основания думать, что Кирилл Туровский, отражая 
эту всеобщую «скорбь» и «печаль», именно тогда и отправил
88

---

ему те свои обличительные послания, о которых упоминает био­
граф Кирилла. Вероятность этого предположения косвенно под­
тверждает дошедший до нас памфлет Кирилла «Притча о слеп­
це и хромце», несмотря на то, что «Притча» была написана до 
1169 г., следовательно, до этого события и по другому поводу.
Памфлет этот в изложении Кирилла Туровского наиболее 
близок к той версии его, которая читается в Вавилонском Тал­
муде (беседа императора Антонина с раввином), т. е. к древне­
еврейской версии.
Некий домовитый человек насадил виноградник. Он оградил 
его «оплотом», сделал ворота и приставил к ним двух сторожей: 
одного хромого, другого слепого. Поручая стеречь виноградник 
этим сторожам, хозяин руководствовался следующими сообра­
жениями: хромой не войдет в виноградник, слепой же если и 
войдет, то заблудится, упадет в яму и разобьется; вместе они 
вполне могут устеречь виноградник: хромой увидит вор à, слепой 
почует его. Сторожа, однако, перехитрили своего господина: 
слепой посадил на себя хромого, который указывал первому 
дорогу; они пробрались в виноградник и ограбили своего госпо­
дина, за что и поплатились жестоко.
«Притча о слепце и хромце» снабжена толкованиями; ана­
лиз этих толкований убедил меня в том, что эта «Притча» за­
нимает несколько особое место в ряду произведений Кирилла 
Туровского.
Это единственное из дошедших до нас произведений Кирил­
ла, написанных им на «злобу дня», обличительный памфлет, 
направленный против его современников — Феодора, епископа 
Ростовского, и князя Андрея Боголюбского. Толкуя «Притчу», 
Кирилл Туровский недвусмысленно дал понять, что хромец и 
слепец — Андрей Боголюбский и епископ Феодор; на Феодора 
в тексте «Притчи» имеются прямые намеки. Выступить с обличи­
тельным памфлетом против того и другого побудило Кирилла 
Туровского следующее событие, взволновавшее многих: в нача­
ле 60-х годов X II в. князь Андрей Боголюбский, который уже 
давно тяготился зависимостью своего княжества в церковном 
отношении от Киева, стал добиваться юридической независи­
мости своего епископа от киевского митрополита; он отправил 
посольство к константинопольскому патриарху с просьбой по­
святить в епископы своей столицы — города Владимира — некое­
го Феодора. Когда патриарх спросил Феодора, почему он во­
преки обычаю решил принять посвящение в Константинополе, 
а не в Киеве, Феодор его обманул: сказал, что в Киеве в дан­
ный момент митрополита нет, он скончался. Вернувшись домой, 
Феодор — теперь уже в сане епископа — с согласия князя Анд­
рея объявил себя автокефальным, т. е. юридически независимым 
от киевского митрополита. Этот его и князя Андрея поступок, 
это «самозванство» Феодора вызвали ожесточенную борьбу его 
с киевской митрополией и общественным мнением: «сепаратист-
89

---

екая» политика князя Андрея была осуждена, а Феодор объ­
явлен «захватчиком» святительского престола и отлучен киев­
ским митрополитом от церкви.
В борьбу эту вмешался и не мог не вмешаться Кирилл Ту­
ровский, епископ южнорусского Туровского княжества. «Притча 
о слепце и хромце» дала Кириллу благодарный материал для 
язвительного памфлета, направленного против героев этой на­
шумевшей истории. Кирилл Туровский сурово осудил попытку 
Андрея Боголюбского отмежеваться от Русской земли, от Киева.
Сюжет другой, притчи Кирилла Туровского — «Повести о 
беспечном царе и его мудром советнике» — таков: в некоем го­
роде жил кроткий и милостивый царь, который имел один недо­
статок: полагая, что никто не пойдет на него войной, он не за­
ботился об охране города и не держал «ратного оружия». Среди 
приближенных царя был мудрый и благоразумный советник, 
который очень горевал об этом недостатке царя и ждал случая, 
" чтобы напомнить царю о необходимости готовиться «на рать». 
Такой случай скоро представился. Однажды в городе вспыхнул 
мятеж, царь перепугался, вышел к народу со своими советни­
ками, но не мог узнать причину волнения. Тогда благоразумный 
советник царя повел его с дочерью к большой горе, в которой 
была пещера, где лежало оружие. Приникнув к окну пещеры, 
царь увидел внутри пещеры человека, одетого в рубище, а ря­
дом с ним женщину, которая пела песню. Перед ними стоял на 
камне высокий и красивый юноша, который подносил одетому 
в рубище чашу с вином «и похвалами венчал». Царь был пора­
жен этим зрелищем. Он не мог понять, почему этот одетый в 
рубище человек живет в веселье и окружен такой славой.
«Повесть» снабжена у Кирилла Туровского такими толкова­
ниями: город — тело человеческое, люди — пять чувств челове­
ка, царь — ум, мудрый советник — житейские помыслы, мятеж 
в городе — нечаянная напасть на человека, гора— монастырь, 
оружие — иноческие добродетели, человек, одетый в рубище, — 
инок, женщина, поющая песню, — неотлучная смертная память, 
юноша — Христос.
Откуда Кирилл Туровский заимствовал этот сюжет, пока не 
установлено; по мнению акад. М . И . Сухомлинова — из популяр­
ного греческого романа об индийском царевиче Иосафе; по мне­
нию Ивана Франко — из устного пересказа с древнееврейского.
Последнее произведение этого жанра — «Сказание об иноче­
ском образе» — типичная средневековая «аллегореза», раскры­
вающая символическое значение иноческой одежды.28