Курсовая работа по педагогике «Теория свободного воспитания Л. Н. Толстого»

Министерство образования Московской области
Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования
Московский государственный областной гуманитарный институт

Курсовая работа по педагогике

«Теория свободного воспитания Л.Н. Толстого»
Студентки филологического факультета
(английского отделения)
4 курса очного отделения
Тушиной Виолетты Валерьевны
Научный руководитель: профессор
доктор педагогических наук
Шаталов Алексей Алексеевич

г. Орехово-Зуево 2014

«Без Толстого Россия немыслима,
Россия не может от него отказаться»
Н.А.Бердяев

Введение

Актуальность исследования заключается в педагогических поисках Л. Н. Толстого о проблемах обучения, воспитания подрастающего поколения, демократизации системы народного образования во время преобразований в социальной и духовной жизни общества. В раздумьях Л.Н. Толстого о новой школе и новой педагогической науке его времени мы находим идеи и разработки, которые, словно отражают проблемы сегодняшних дней и предлагают нам свежий, оригинальный взгляд на вопросы современной педагогики. Желание научить детей творчески мыслить, формировать их духовные потребности и нравственные качества - все это заставляло Льва Николаевича задуматься о пути реформирования образовательной системы и искать новые подходы, методы.
К сожалению, в изучении педагогических исканий Л.Н. Толстого долгое время существовали некоторые методологические просчеты как следствие прямолинейного толкования и упрощенного понимания, поверхностное отношение к философской специфике его взглядов, замалчивание непонятных положений и т.д. Например, идеи Л. Н. Толстого о религиозно-нравственном воспитании долгое время замалчивались, как будто их просто не было.
Интерес к проблеме развития идеи свободного воспитания определяется современной социокультурной ситуацией, ориентированной на общечеловеческие идеалы и идею свободного развития каждого члена общества; положением в системе образования, характеризующимся сменой парадигм в педагогической науке и практике; тенденциями в области образования, суть которых состоит в обращении к мировому историческому прошлому, преемственности духовных идеалов и ценностей, их реализация в современных условиях. Ориентация общества на ценности общечеловеческого и национального характера обусловливает актуальность исследования отечественного и зарубежного педагогического наследия, в котором идея свободного воспитания занимает ведущее место.
Исходя из этого, тема нашей курсовой работы «Теория свободного воспитания Л.Н.Толстого».
Целью данной работы является изучение основополагающих идей и концепций о воспитании личности в педагогической системе Л.Н.Толстого.
Объектом - педагогические идеи Л.Н. Толстого;
Предметом является теория свободного воспитания Л.Н.Толстого;
Задачи:

1. 
   раскрыть основные положения и идеи Л.Н.Толстого о воспитании личности
   
2. 
   обосновать ведущие идеи теории свободного воспитания Л.Н.Толстого
   

В выполнении работы использованы следующие методы исследования:
- изучение трудов Л.Н.Толстого по теме исследования
- теоретический анализ основных идей и положений о воспитании личности
- теория свободного воспитания Л.Н.Толстого.
Лев Николаевич принадлежит к богатому и знатному роду, занимавшему выдающееся положение уже во времена Петра I. Его прадеду, графу Петру Андреевичу Толстому, выпала печальная роль в истории царевича Алексея. Правнук Петра Андреевича, Илья Андреевич, описан в «Войне и мире» в лице добродушнейшего, непрактичного старого графа Ростова. Сын Ильи Андреевича, Николай Ильич Толстой (1794—1837), был отцом Льва Николаевича.
Сознательная жизнь Толстого – если считать, что она началась с 18 лет подразделяется на две равные половины по 32 года, из которых вторая отличается от первой как день от ночи. Речь идет об изменении, которое является одновременно духовным просветлением – о радикальной смене нравственных основ жизни. В сочинении “В чем моя вера?” Толстой пишет: “То, что прежде казалось мне хорошо, показалось дурно, и то, что прежде казалось дурно, показалось хорошо. Со мной случилось то, что случается с человеком, который вышел за делом и вдруг дорогой решил, что дело это ему совсем не нужно, – и повернул домой. И все, что было справа, – стало слева, и все, что было слева, – стало справа”.
Первая половина жизни Льва Толстого, по всем общепринятым критериям, сложилась очень удачно, счастливо. Граф по рождению, он получил хорошее воспитание и богатое наследство. В жизнь он вступил как типичный представитель высшей знати. У него была буйная разгульная молодость. В 1851–1854 годах служил на Кавказе, в 1854–1855 годах участвовал в обороне Севастополя. Однако его основным занятием стала писательская деятельность. Хотя повести и рассказы приносили славу Толстому, а большие гонорары укрепляли состояние, тем не менее его писательская вера стала подрываться. Он увидел, что писатели играют не свою собственную роль: они учат, не зная, чему учить, и непрерывно спорят между собой о том, чья правда выше, в труде своем они движимы корыстными мотивами в большей мере, чем обычные люди, не претендующие на роль наставников общества. Не отказавшись от писательства, он оставил писательскую среду и после полугодового заграничного путешествия (1857) занялся педагогической деятельностью среди крестьян (1858–1863). В течение года (1861–1862) служил мировым посредником в спорах между крестьянами и помещиками.
Толстой написал одиннадцать статей, в которых показал ошибочность системы народного образования в царской России и в буржуазных странах Западной Европы, одновременно изложив свои педагогические взгляды. Он убедительно доказал, что правящие классы ни в России, ни в зарубежных странах не заботятся о настоящем образовании детей из народа, что школы не отвечают интересам народа. Толстой писал тогда, что «насущнейшая потребность русского народа есть народное образование... Образования этого нет». Писатель задумал создать «Общество народного образования», целью которого должно было явиться «Распространение образования в народе». Но царское правительство не дало на это разрешения, и тогда Толстой написал, что он хотя бы и один, но будет составлять «тайное общество народного образования».
Педагогическое творчество писателя можно разделить на два больших периода:
- первый охватывает 50-70-е гг. (создание Яснополянской школы, издание журнала «Ясная поляна», составление учебных пособий – «Азбуки» и «Новой азбуки»);
- второй – включает последние 30 лет жизни, когда кристаллизуется религиозно-нравственное вероучение и предпринимаются попытки его адаптации к образовательным процессам.
«Азбука» графа Л.Н.Толстого - комплекс учебных материалов из четырех книг. Это своеобразная энциклопедия, объясняющая детям окружающий мир. Художественно обогащая, она раскрывала основные понятия физики, химии, ботаники, зоологии, рассказывала о жизни растений, внешних чувствах человека и животных, явлениях магнетизма, электричества и многом другом.
В своих педагогических статьях Л. Н. Толстой уделяет большое внимание обоснованию принципа свободы в воспитательно-образовательном процессе. Толстой не случайно так много занимался этой проблемой. Свободное воспитание в понимании Толстого во многом обусловлено его политическими и философскими взглядами.
«Идеи славянофилов и русских философов второй половины 19 века о процессе воспитания и обучения в начальной школе на народно-религиозных началах оказали заметное воздействие на направленность педагогических взглядов Л.Н. Толстого (1828-1910). Как философ Л.Н. Толстой испытал сильное влияние А. Шопенгауэра - природа человека составляет целостный образ, наполненный духом и волей божьей и Ж.-Ж. Руссо, чьи идеи сенсуалистического познания мира отразились в методах обучения крестьянских детей (1859г.).»[²]
Необходимо отметить, что убеждения Толстого претерпевали изменения вместе с эволюцией его философских взглядов и гражданской позиции. В ранних педагогических статьях Толстой понимал под традиционным воспитанием умышленное и принудительное формирование сознания учащихся. В своей работе “Воспитание и образование он пишет: “Воспитание есть принудительное, насильственное воздействие одного лица на другое с целью образовать такого человека, который нам кажется хорошим”. Он резко противопоставлял воспитание образованию: “...Образование есть свободное отношение людей, имеющее своим основанием потребность одного приобретать сведения, а другого - сообщать уже приобретенное им. Свободное воспитание Толстой понимал в 60-х годах как процесс самопроизвольного раскрытия высоких нравственных качеств, изначально присущих детям, процесс обогащения их сознания при осторожной помощи педагога, который не имеет права “принудительно” влиять на формирование взглядов детей.
“Критериум свободы” выражал в педагогике Л. Н. Толстого новый тип общения и подхода к личности ребенка. Если один учитель видит свою задачу только в том, чтобы научить ученика решать задачи, второй - чтобы научить детей правописанию и синтаксису и т. д., то вскоре школа, общество, семья будет пожинать печальные плоды пренебрежения нравственной идеей обучения. Толстого прежде всего интересует личность человека, его нравственный облик и место на земле, “в человечестве и вселенной”, формирование всей личности ребенка, а не отдельных его черт ума и характера.
Л.Н. Толстой о школе и народном образовании

Толстой приступил к серьезным педагогическим исследованиям в 1859 г., когда у него, казалось, было все: положение в свете, молодость, свобода, богатство. Но еще ему нужны были дети. Школа, педагогика: «...самый светлый период моей жизни, чудное время», — вспоминал в конце жизни великий писатель. И пояснял: « А дело это (школа!) не то, что первой важности, а самое важное в мире, потому что все, что мы желаем, может осуществиться только в следующих поколениях». Школа стала для Толстого и радостью — « поэтически прелестным делом», и источником постоянных изысканий.

Во время поездок за границу Толстой изучал состояние образования в разных странах, типы учебных заведений, встречался с педагогами, посещал школы. Удовлетворения он не получил, особенно от немецкой педагогики и школы: « Был в школе. Ужасно. Молитва за короля, побои. Все наизусть. Напуганные, изуродованные дети.», — записал Толстой в дневнике. Отрицательное отношение у него сложилось и к отечественной школе, которую он называл «учреждением для мучения детей».
Протестуя против современной ему педагогики и школы с господствующими в ней методами принудительного обучения, Толстой выдвигает тезис:
«Критериум педагогики только один — свобода». Педагогическая наука обязана обеспечивать свободное развитие личности ребенка, поступательный характер его образования». Так Толстой определил основополагающее начало в своих педагогических исканиях и деятельности. Он создает «теорию свободного воспитания», доказывая, что воспитание является насилием над ребенком, а поэтому оно не допустимо, следует ограничиться одним образованием. Однако, подобный разрыв между воспитанием и образованием теоретически ошибочен и нереализуем на практике, что со временем признал и сам Толстой. Призыв к свободному воспитанию был, скорее всего, протестом против порядков, сложившихся в школе России и стремление сделать ее разумной, соответствующей природе ребенка.
Педагогика Толстого — это прежде всего педагогика творческой личности. Толстой любил крестьянских детей, был уверен, что среди них много талантов. В одном из своих писем уподоблял детей тонущим людям, которых нужно непременно спасать: «И тонет тут самое дорогое, именно то духовное, которое так очевидно бросается в глаза в детях». Главным условием успеха образования, считал Толстой, является создание принципиально новой школы, образцом которой стала его Яснополянская. Он не мог принять авторитарной школы, так как она «учреждается не так, чтобы детям было легко учиться, а чтобы учителям было легко учить». В толстовской школе режим дня был щадящим, форма занятий — удобная детям, домашние задания, отметки, наказания отсутствовали. Он отказался от твердого расписания занятий, и дети могли не посещать школу, хотя они охотно приходили в нее и настолько увлекались, что им напоминали: пора домой. И неудивительно, поскольку занятия чередовались с прогулками, гимнастикой, играми, в которых участвовал и сам Толстой. Первая половина дня в школе обычно отдавалась под интенсивную умственную работу, а после обеда занимались творчеством (пение, рисование, лепка), читали вслух.
Яснополянская школа просуществовала 18 месяцев и была закрыта властями в отсутствие Толстого. Писатель не оставляет педагогической деятельности, издает журнал «Ясная поляна», снова занимается с детьми, ведет методическую работу с учителями, организует новые школы, издает замечательные учебные книги. Из последних стоит особо отметить «Азбуку» и « Новую азбуку», в которых воплощены интеграционный принцип изучения учебных предметов в начальной школе, несколько книг для чтения. Они в течение 40 лет, наряду с «Родным словом» Ушинского, самыми популярными учебниками в начальных земских школах России.
Педагогические взгляды и деятельность Толстого всегда вызывали споры. Действительно, у него имелись ошибки. К тому же яснополянская школа как самый сильный аргумент в пользу педагогики Толстого была явлением исключительным и кратковременным. Однако его заслуги, несомненно, берут верх. Обращаясь к принципам свободы и народности, он стремился создать педагогику, соответствующую образу жизни русского народа. Ее главными чертами должны стать любовь к детям, изучение личности ребенка, умение побуждать его творчество, постоянный педагогический поиск, в котором нужно идти за детьми.

О значении народного образования

В статье «О народном воспитании» Толстой пишет, что школа хороша только тогда, когда осознает те основные законы, которыми живет народ.

«Своей главной заботой он считал ликвидацию безграмотности и невежества, в котором находилось огромное население России. Он выступил против вмешательства правительства в дело народного образования. По его мнению, сила правительства заключалась в невежестве народа, которое хорошо это знает, и поэтому всегда будет противодействовать истинному образованию.
Толстой осмысливал свою систему исходя из того, что школы должны развиваться из потребностей народа, отражать дух времени. Чтобы образование пошло, оно должно быть передано в руки общества.
Образование народа есть преимущественно дело общественное, которому как бы ни помогало мудрое правительство, оно не может много сделать без содействия самого общества.
Он понял, что счастье народа зависит не от благотворительности помещика, а от каких-то других, значительно более глубоких причин. Толстой усиленно ищет путь к народному благополучию и просвещению.»
«...Народное образование в настоящее время для нас есть единственная законная сознательная деятельность для достижения наибольшего счастья всего человечества. Вот положение, составляющее мое убеждение, которое я попытаюсь доказать».
«Народное образование всегда и везде представляло и представляет одно, непонятное для меня, явление. Народ хочет образования, и каждая отдельная личность бессознательно стремится к образованию. Более образованный класс людей — общества, правительства — стремится передать свои знания и образовать менее образованный класс народа. Казалось, такое совпадение потребностей должно было бы удовлетворить как образовывающий, так и образовывающийся класс. Но выходит наоборот. Народ постоянно противодействует тем усилиям, которые употребляет для его образования общество или правительство, как представители более образованного сословия, и усилия эти большею частью остаются безуспешными. Не говоря о школах древности — Индии, Египта, древней Греции и даже Рима, устройство которых нам так же мало известно, как и народное воззрение на эти учреждения, явление это поражает нас в европейских школах со времен Лютера до нашего времени. »
«Потребность образования лежит в каждом человеке; народ любит и ищет образования, как любит и ищет воздуха для дыхания. Правительство и общество сгорают желанием образовать народ, и, несмотря на все насилие, хитрости и упорство правительств и обществ, народ постоянно заявляет свое недовольство предлагаемым ему образованием и, шаг за шагом, сдается только силе.»
«Мы избрали этот последний путь в нашей педагогической деятельности. Основанием нашей деятельности служит убеждение, что мы не только не знаем, но и не можем знать того, в чем должно состоять образование народа, что не только не существует никакой науки образования и воспитания — педагогики, но что первое основание ее еще не положено, что определение педагогики и ее цели в философском смысле невозможно, бесполезно и вредно.
Мы не знаем, чем должно быть образование и воспитание, не признаем всей философии педагогики, потому что не признаем возможности человеку знать то, что нужно знать человеку. Образование и воспитание представляются нам историческими фактами воздействия одних людей на других; потому задача науки образования, по нашему мнению, есть только отыскание законов этого воздействия одних людей на других. Мы не только не признаем за нашим поколением знания и не только не признаем права знания того, что нужно для совершенствования человека, но убеждены, что ежели бы знание это было у человечества, то оно не могло бы передать или не передать его молодому поколению. Мы убеждены, что сознание добра и зла, независимо от воли человека, лежит во всем человечестве и развивается бессознательно вместе с историей, что молодому поколению так же невозможно привить образованием нашего сознания, как невозможно лишать его этого нашего сознания и той ступени высшего сознания, на которую возведет его следующий шаг истории. Наше мнимое знание законов добра и зла и на основании их деятельность на молодое поколение есть большею частью противодействие развитию нового сознания, не выработанного еще нашим поколением, а вырабатывающегося в молодом поколении,— есть препятствие, а не пособие образованию.
— Нам необходимо изучать все те условия, которые способствовали совпадению стремлений образовывающего и образовывающегося; нам нужно определить, что такое есть та свобода, отсутствие которой препятствует совпадению обоих стремлений и которая одна служит для нас критериумом всей науки образования; нам нужно, шаг за шагом, из бесчисленного количества фактов продвигаться к разрешению вопросов науки образования.» [⁴]
Лев Николаевич Толстой (1828-1910) - один широко известных русских писателей и мыслителей. Его авторитетное мнение послужило причиной возникновения религиозно-нравственного течения - толстовства. С ранних лет Толстой предавался размышлениям о главных вопросах нашего бытия - счастье, смерти, Боге, любви, вечности. Нравственно-религиозное учение Л.Н. Толстого строилось на идее непротивление злу насилием, но стремлении увеличения добра в мире каждым человеком. Толстой доказывал, что духовный ненасильственный переворот может произойти в человеке со скоростью революционного переворота.
Он говорил о том, что важно не количество знаний, а их качество. Можно знать очень многое, не зная самого нужного, однако самым важным в образовании полагал соблюдение условия свободы воспитания и обучения на основе религиозно-нравственного учения. Образование, по его мнению, должно быть плодотворным, т.е. содействовать движению человека и человечества ко все большему благу. Это движение возможно лишь при условии свободы учащихся.
«Нельзя воспитывать, не передавая знания, всякое же знание действует воспитательно.»
Толстой считал, что угрозы наказаний и обещания наград (прав и т. п.), обусловливающие приобретение тех или иных знаний, не только не содействуют, но более всего мешают истинному образованию.
Что касается Толстого, то он полагал, что для того, чтобы образование, будучи свободно как для учащих, так и для учащихся, не было собранием произвольно выбранных, ненужных, несвоевременно передаваемых и даже вредных знаний, нужно, чтобы у обучающих, так же, как и у обучаемых, было общее и тем, и другим основание, вследствие которого избирались бы для изучения и для преподавания наиболее нужные для разумной жизни людей знания и изучались бы, и преподавались бы в соответственных их важности размерах.
Количество знания предметов бесконечно, и так же бесконечно то совершенство, до которого может быть доведено каждое знание. Толстой сравнивает область знания с выходящими из центра сферы бесконечного количества радиусами, которые можно до бесконечности удлинять. Однако во времена Льва Николаевича (да и сейчас тоже) знания в обществе распределяются не только не равномерно, но в самых "уродливых" соотношениях: некоторые радиусы достигают самых больших размеров, другие же - вовсе не обозначены.
По мнению Толстого, совершенство в деле образования достигается не тем, чтобы учащиеся усвоили очень многое из случайно избранной области знания, а тем, чтобы, во-первых, из бесконечного количества знаний, были переданы учащимся знания о самых важных и нужных предметах, а во-вторых, тем, чтобы знания эти были доведены до относительно одинаковой степени, так, чтобы передаваемые знания стали подобно радиусам - одинаковой длины и одинаково равномерно друг от друга отделенными - и составляли бы гармоничное целое.
«Только при разумном, религиозно-нравственном учении, поставленном в основу образования, - говорил Лев Николаевич, может быть и разумное, и не вредное людям, а разумное образование. При отсутствии же такой разумной основы образования не может и быть ничего другого, как только то, что и есть теперь, - нагромождение пустых, случайных, ненужных знаний, называемых наукой, которые не только не полезны, но приносят величайший вред людям, скрывая от них необходимость одних нужных человеку знаний.
Для Толстого воспитание есть "воздействие на сердце тех, кого мы воспитываем". Воздействовать же на сердце тех, кого воспитываешь, утверждает он, "можно только гипнотизацией, заразительностью примера".
Толстой констатирует, что на разработку основ сознательного внушения - обучения в обществе направляются практически все силы, бессознательное же внушение - воспитание, "вследствие того, что наша жизнь дурна", находится в пренебрежении. "В воспитании всегда, везде, - пишет Лев Николаевич, - у всех была и есть одна ошибка: хотят воспитывать разумом, одним разумом, как будто у ребенка только и есть один разум ошибаться. Воспитатели тоже становятся перед воспитанниками на кафедру и стараются быть непогрешимыми".
Толстой настаивает на том, что воспитание, бессознательное внушение, есть самое важное и для того, чтобы оно было нравственным, необходимо воспитателю самому жить нравственной жизнью. Только в этом случае, личный пример учителя становится мощным воспитательным фактором. А противовес старой педагогической догме, согласно которой воспитание возможно только на положительных примерах, а отрицательное в жизни и людях лишь развращает и нравственно уродует людей. Лев Николаевич считал, что нравственно воспитывает не только положительное, но и отрицательное.
Л.Н. Толстой писал, что не тот учитель, кто получает воспитание и образование учителя, а тот, у кого есть внутренняя уверенность в том, что он есть, должен быть и не может быть иным. Эта уверенность встречается редко.
Лев Николаевич дал некоторые советы учителям:
* Чем труднее учителю, тем легче ученику;
* Нужно чтобы ученик не стыдился учителя и товарищей;
* То, чему учат ученика, должно быть понятно и занимательно;
* Давайте ученику такую работу, чтобы каждый урок чувствовался ему шагом вперёд в учении;
* Очень важно, чтобы ученик не боялся наказания за дурное учение;
* Урок должен быть соразмерен силам ученика.
"Если ученик в школе, - указывал он, - не научится сам ничего творить, то и в жизни он всегда будет только подражать, копировать". Система образования и должна содействовать гармонии развития учащегося.
Также Льву Николаевичу принадлежит формулировка следующих дидактических принципов:
1) принцип свободы в обучении и воспитании. Об этом принципе мы говорили выше. В школе Л.Н. Толстого царил дух свободы, не было жесткой дисциплины ("дух" школы, по Толстому, обратно пропорционален жесткому регламенту);
2) принцип ненасилия. Единственный случай наказания (насилия) он применил в связи с воровством в школе, приказав нашить на кафтанчик вора табличку «вор». И увидел страдание в глазах ребенка, после чего наказание отменил.
3) принцип учета личного опыта ребенка, опоры на этот опыт. Толстой не раз подчеркивал вред знаний, оторванных от жизненного опыта ученика (здесь опять же можно проследить связь со взглядами Руссо);
4) принцип развития интереса к учению в ребенке;
5) принцип индивидуализации обучения и др.
Проблема методов обучения, формирования понятий приобрела для Л. Н. Толстого значение «философского камня». В дневнике Яснополянской школы он убедительно показал, что от решения этого вопроса зависит в целом формирование творческой нравственной личности, всех ее возможностей и способностей. Л.Н. Толстой привлек внимание своих современников к вопросу о том, что на основе традиционной формальной логики нельзя научить детей решать сложные задачи, которые перед ними ставит жизнь. Он показал, что необходимо подвести детей к пониманию сущности вещей.
Толстой также рассказал о методе, впоследствии получившим название сотворчества, когда вместе с учениками он работал над сочинением и описал при этом ряд дидактических приемов:
1. Предлагать самый большой и разнообразный выбор тем, не выдумывая их собственно для детей, но предлагать темы самые серьезные и интересующие самого учителя.
2. Давать читать детям детские сочинения и только детские сочинения предлагать за образцы, ибо детские сочинения всегда справедливее, изящнее и нравственнее сочинений взрослых.
3. Никогда во время рассматривания детских сочинений не делать ученикам замечаний ни об опрятности тетрадей, ни о каллиграфии, ни об орфографии, ни, главное, о постройке предложений и о логике.
4. Так как в сочинительстве трудность заключается не в объеме или содержании, а в художественности темы, то постепенность тем должна заключаться не в объеме, не в содержании, не в языке, а в механизме дела, состоящем в том, чтобы, во-первых, из большого числа представляющихся мыслей и образов выбрать одну; во-вторых, выбрать для нее слова и облечь ее; в-третьих, запомнить ее и отыскать для нее место; в-четвертых, в том, чтобы, помня написанное, не повторяться, , ничего не пропускать и уметь соединять последующее с предыдущим;
5. В-пятых, нельзя, чтобы ребенок одновременно и думал, и писал. Вначале лучше записать учителю текст.
Если учитель во время трехчасового урока не чувствовал ни минуты скуки, он имеет это качество - быть учителем.

Мысль о воспитании

«...Воспитание представляется ложным и трудным делом только до тех пор, пока мы хотим, не воспитывая себя, воспитывать своих детей или кого бы то ни было. Если же поймешь, что воспитывать другие, мы можем только через себя, то упраздняется вопрос о воспитании и остается один вопрос жизни: как надо самому жить? Потому что не знаю ни одного действия воспитания детей, которое не включалось бы в воспитание себя. Как одевать, как кормить, как класть спать, как учить детей? Точно так же, как себя. Если отец, мать одеваются, едят, спят умеренно и работают и учатся, то дети будут то же делать.

Два правила я бы дал для воспитания: самому не только жить хорошо, но работать над собой, постоянно совершенствуясь, и ничего не скрывать из своей жизни от детей. Лучше, чтобы дети знали про слабые стороны своих родителей, чем-то, что чтобы они чувствовали, что есть у их родителей скрытая от них жизнь и есть показная. Все трудности воспитания вытекают из того, что родители — не только не исправляясь от своих недостатков, но даже не признавая их недостатками, оправдывая их в себе, хотят не видеть этих недостатков в детях. В этом вся трудность и вся борьба с детьми. Дети нравственно гораздо проницательнее взрослых, и они, часто не выказывая и даже не сознавая этого, видят не только недостатки родителей, но и худший из всех недостатков — лицемерие родителей и теряют к ним уважение и интерес ко всем их поучениям.
Лицемерие родителей при воспитании детей есть самое обычное явление, и дети чутки и замечают его сейчас же, и отвращаются, и развращаются. Правда есть первое, главное условие действительности духовного влияния, и потому она есть первое условие воспитания. А чтобы не страшно было детям видеть всю правду своей и родителей жизни, надо сделать свою жизнь хорошей или по крайней мере менее дурной. И потому воспитание других включается в воспитание себя, и другого ничего не нужно.» [⁶]
Ведущим принципом в педагогике Толстого была вера в природные силы ребёнка, построение всего процесса обучения и воспитания на учете интереса и потребностей личности.
Основой нравственного воспитания является стремление каждого ребенка к удовлетворению духовных потребностей.
В таком подходе Толстой близок к идеям Канта, который утверждал, что человечество развивается тогда, когда имеет перед собой совершенный образ. По Канту, он постижим, стремление к нему просто необходимо.
Жизнь по Толстому, есть движение, в ходе которого раскрывается личность, реализует себя.
«Главным двигателем в развитии личности являются не внешние стимулы, а внутренние, которые рождаются внутри личности – её интересы, убеждения потребности.
Толстой говорит о необходимости индивидуального подхода в воспитании и формировании личности, о необходимости наблюдения за развитием ребенка, за тем, как он воспринимает окружающий его мир.
Он ставит в центр своей концепции личность ребенка. Толстой изучает эту личность в естественных условиях, создавая ей условия для самореализации, для саморазвития. Личность не оторвана от среды: ее интересы примиряются с общими интересами.
Учение графа Толстого – это полное раскрытие его внутренней жизни, это исповедь его сердца, которому суждено было пережить и перестрадать великими и общими сомнениями и вопросами времени.» [³]
Одна из определяющих и любимых мыслей Толстого – мысль о неограниченных возможностях человека, рожденного для движения, для нравственного и духовного роста. Умение Толстого доходить до самых глубинных пластов человеческой души, подмечать, на первый взгляд, несуществующие детали замечательно проявились в его педагогических сочинениях.


Критика отечественной и зарубежной школ


Толстой, проводя эксперименты, анализирует неудачи, слабые стороны нашего образования. Он называет такие основные причины, приведшие его к такому состоянию:
«1) незнание народа
2) невольно подкупающая легкость учения тому, что знают ученики
3) склонность наша к заимствованию от немцев
4) критика старого без постановки новых основ.»
«Сравните после всего этого догматическую школу средних веков, в которых истины несомненны, и нашу школу, в которой никто не знает, что есть истина, и в которую все-таки насильно ученика заставляют ходить, а родителей — посылать своих детей. Мало того, легко было средневековой школе знать, чему учить, чему учить прежде и чему учить после и как учить, когда метода была только одна и когда вся наука сосредоточивалась в Библии, книгах Августина и Аристотеля.
Но каково нам, при бесконечном разнообразии предлагаемых со всех сторон методов обучения, при огромном количестве наук и их подразделений, сложившихся в наше время, каково нам — выбрать один из всех предлагаемых методов, выбрать известную отрасль наук и выбрать, что труднее всего, ту последовательность в преподавании этих наук, которая была бы разумна и справедлива. Мало и этого. Отыскание этих оснований в наше время представляется более трудным, в сравнении с средневековою школой, еще и потому, что тогда образование ограничивалось одним известным классом, готовившимся жить в одних определенных условиях; в наше время, когда весь народ заявил свои права на образование, знать то, что нужно для всех этих разнородных классов, представляется нам еще более трудным и еще более необходимым. Какие же эти основания? Спросите какого хотите педагога, почему он учит так и именно тому, а не этому, и тому прежде, а не после. И ежели он поймет вас, то ответит: потому что он знает истину, открытую богом, и считает своею обязанностью передать ее молодому поколению, воспитать его в тех принципах, которые несомненно истинны; о предметах же нерелигиозного образования он не даст вам ответа. Другой педагог объяснит вам основания своей школы вечными законами разума, изложенными у Фихте, Канта и Гегеля; третий оснует свое право принуждения ученика на том, что всегда так было, что все школы были принудительны и что, несмотря на то, результаты этих школ — настоящее образование; четвертый, наконец, соединив все эти основания вместе, скажет, что школа должна быть такою, какою она есть, ибо таковою выработала ее религия, философия и опыт, и что-то, что исторично, то разумно. Все эти доводы, включающие в себе все другие возможные доводы, мне кажется, могут быть разделены на 4 отдела: религиозные, философские, опытные и исторические. »
Первый период увлечения школьным делом толстого заканчивается, когда он начинает работу над романом «Война и мир». С 1870 по 1875 г. Л.Н. Толстой опять серьезно занимается школьным делом, проводит колоссальную работу по организации школ в уезде, заботится об учителях, планирует открыть в Ясной Поляне учительскую семинарию. И в период напряженной работы над романом л.н. толстой все больше и больше увлекается педагогикой. В 1870 г. своей статьей «о народном образовании» он привлек внимание мыслящей России к проблемам школы и образования. К этому периоду относится издание его методических работ: «Азбука», «Книга для чтения», «Курс арифметики» и других.
В середине 1870-х гг. в письме к А.А. Толстой писатель рассказывает о своем увлечении делом народного образования: «Я полюбил опять, как 14 лет назад, эти тысячи ребятишек, с которыми имею дело… Когда я вхожу в школу и вижу эту толпу оборванных, грязных, худых детей с их светлыми глазами и так часто ангельскими выражениями, на меня находит тревога, ужас, вроде того, который испытывал при виде тонущих людей».
Просвещение народа он рассматривал в широком социальном плане. Л.Н. Толстой считал необходимым освободить образование, воспитание и преподавание от «стеснений», в которых они находились, поскольку эти «стеснения» мешали народу избавиться от невежества, служившего правительству «главным доводом для применения к народу этих самых «стеснений».
Существующая школа со своей казарменной дисциплиной, формализмом и бюрократией, всем своим «полицейским устройством» тормозит естественное развитие детей. Современную ему школу Толстой отрицает вместе с капиталистическим прогрессом, направленным на удовлетворение потребностей высших классов. По его мысли, народу нужно было предоставить широкие возможности для организации школ.
Л.Н. Толстой выступал против правительства, которое разрешало лишь всякого рода «мнимо просветительные» учреждения: школы, гимназии, академии, всякого рода комитеты и съезды и подцензурные издания до тех пор, «пока эти учреждения и издания служат его целям, т.е. одуряют народ, или, по крайней мере, не мешают его одурению».
С тревогой в душе за судьбу народа он предлагал программу государственного переустройства с предоставлением широких прав народу в общественно-экономической жизни, включая образование. В письмах к Царю он предлагал реализовать природное стремление человека к знанию, обеспечить доступ во все школы лицам всех национальностей и вероисповеданий, предоставить право учителям вести обучение на тех языках, на которых говорят дети, дать образование детям простого народа, в среде которого кроются огромные природные задатки.
В письме к Николаю II в 1902 г., предвидя трагедию, в которую могут быть ввергнуты народ и отечество, толстой писал: «Мерами насилия можно угнетать народ, но нельзя управлять им. единственное средство в наше время, чтобы действительно управлять народом, только в том, чтобы, став во главе движения народа от зла к добру, от мрака к свету, вести его к достижению ближайших к этому движению целей».
На основе изучения и анализа существующей школы толстой пришел к выводу, что педагогика, созданная самим народом, должна лечь в основу всей педагогики. Вот поэтому он был сторонником пусть мало обеспеченных и плохо снабжаемых, но самостоятельных народных школ, созданных самим народом, по его инициативе. Толстой видел отупляющее влияние, которое оказывает на детей правительственная школа, видел ее отрыв от окружающей жизни. В результате изучения отечественной школы он пришел к выводу, что ее принципы не могут быть положены в основание педагогической жизни.
Кроме того, толстой изучал и зарубежный опыт. Путешествуя по Германии, он увидел в немецких школах картину издевательства над детьми, от которых требовалось механическое заучивание того, что сообщил учитель. Вот запись из его дневника: «17 июня. Был в школе. Ужасно. Молитва за короля, побои, все наизусть, испуганные, изуродованные дети». Побыв в школе села Цветцен близ Исны, он отметил: «глупейшая школа. теория без практики». После беседы с Дистервегом он запишет: «Умен, но холоден и не хочет верить и огорчен, что можно быть либеральнее и идти дальше его».
Обобщив свои наблюдения и беседы с немецкими педагогами, Толстой подверг критическому анализу философские основы немецкой педагогики, исходившей в трактовке принципиальных вопросов воспитания и образования из философских систем Канта, Гегеля, Фихте. Заслуга его в том, что он показал ограниченность этих систем и установил, что они не могут дать научного обоснования педагогики как науки, показал, что немецкая педагогика не воспитывала в духе передовых идей, а наоборот, всем своим строем приучала детей к обману и лицемерию, прикрывая это религиозным обучением и молитвами за короля.
Немцы считали, что их педагогика достигла вершины своего развития. Толстой дал уничтожающую критику их теории, нарисовав потрясающую картину оболванивания детей в немецких школах, где высшие способности человека, его мышление, воображение и творчество не развиваются: «Страшно самому себе дать отчет в том убеждении, к которому я приведен всем виденным».
В то время, когда министерство просвещения и отдельные педагоги стали механически перенимать западные педагогические теории и методы обучения, толстой резко протестовал против заимствования из немецкой педагогики идей и опыта. Это состояние немецкой школы отрезвляюще подействовало на педагогов и толкнуло их на отыскание путей развития школы и образования в национальном духе.
Свое выступление против использования немецкой методики преподавания толстой мотивировал тем, что она не стимулирует работу учителя над расширением своего кругозора и профессионального мастерства, потому что «большую часть времени по этой методе учит тому, что дети знают, да, кроме того, учит по руководству, и ему легко».
Его возмущал некритический перенос в русскую школу наглядного обучения, о чем он писал в своей статье «о методах обучения грамоте».
В письме Е.В. Львову 11 марта 1876 г. Толстой отмечал: «Я воевал с немецкой педагогикой именно потому, что я большую часть жизни посвятил на это дело, что я знаю, как думает народ и народный ребенок, и знаю, как говорить с ним; и это знание не слетело с неба оттого, что у меня талант (самое глупое, бессмысленное слово), а оттого, что я любовью и трудом приобрел это знание»
Признав современную ему школу несостоятельной, Толстой вынужден был начать самостоятельные поиски каких-то наиболее правильных путей школьной работы. Уже в первых своих статьях он выступил с заявлением, что науки о воспитании еще не существует, даже не положено «первое ее основание». Совершенно исключительное значение он придает педагогическому опыту, свободу рассматривает как единственный критерий для науки педагогики.[⁵]

Теория свободного воспитания и принцип природосообразности

Идея свободного воспитания более всего подвергалась критике и отождествлялась с анархизмом и полным развалом традиционной системы воспитания.

Свобода образования для толстого – это гносеологический принцип, это необходимое условие для развития природных возможностей детей. Свободу он рассматривал как единственный критерий для педагогики. такой путь требует от учителя разносторонней подготовки, глубокого знания детской психики, понимания интересов и запросов детей, их возрастных и индивидуальных особенностей. На опыте Яснополянской школы Толстой доказал, что творческие силы детей и их нравственные возможности раскрываются только тогда, когда они становятся участниками педагогического процесса в обстановке непринужденности и сотрудничества. он хорошо понимал, что каждый ребенок обладает «особенным дарованием и способен выполнить определенную задачу. Нужно постараться открыть в ребенке это особенное дарование и соответственно этому направлять его образование и воспитание». Прогрессивным в этих взглядах Толстого было то, что он ратовал за школу, в которой бьется живая мысль, которая приходит в результате поиска новых форм работы и является творческой педагогической лабораторией.
Д.И. Писарев отмечал: «то, что обучение может идти совершенно успешно не только без розг, но даже, что несравненно важнее, без всякого нравственного принуждения, это доказано на вечные времена практическим опытом самого же графа толстого, в Яснополянской школе»
Занятия Толстого педагогикой были пронизаны глубокой верой в творческие силы, природные возможности детей. Это было одной из решающих предпосылок той плодотворной новаторской деятельности, которую он вел на протяжении всей жизни. Он писал: «Здоровый ребенок родится на свет, вполне удовлетворяя тем требованиям безусловной гармонии в отношении правды, красоты и добра, которые мы носим в себе, … родившись, человек представляет собой первообраз гармонии, правды, красоты и добра»
Глубоко изучив психику ребенка, познав возможности детского организма, толстой заботился о том, чтобы воспитание и обучение не подавили то очень важное и существенное, что дано ребенку от природы.
Концепция Л.Н. Толстого о совершенстве детской природы – явление уникальное. это гимн творению природы. тезис о совершенстве ребенка от рождения толстой положил в основу своих взглядов на воспитание детей. Такой подход способствовал усилению внимания к ребенку, к его возрастным и индивидуальным особенностям, с одной стороны, а с другой – разрушал авторитаризм в воспитании. Та школа, которая не учитывает природные возможности ребенка, применяет принудительные меры в учении, по мысли толстого, не имеет права на существование.
Толстой подчеркивал, что «насилие соблазнительно потому, что освобождает от усиленного внимания. Тот прием, который при своем введении в школу не требует усиления дисциплины, хорош, тот же, который требует большей строгости, наверное, дурен»
Школа мыслилась Толстым как учебное заведение, в котором должен реализоваться принцип служения добру и совершенствованию. А это было возможным лишь в условиях свободного воспитания. Этой идее он был верен во все периоды своей жизни и педагогической деятельности. Учение и воспитание, организованное в соответствии с таким подходом, исключало применение телесных наказаний.
Учеба в Яснополянской школе сильно отличалась от обычных подходов. Учебные занятия начинались в 8–9 часов утра. В середине дня перерыв на отдых и обед, после чего снова занятия в течение 3–4 часов. Каждый учитель проводил по 5–6 уроков в день. Основной формой занятий был не урок, а свободная беседа с учениками, в ходе которой дети обучались чтению, письму, арифметике, закону божьему, усваивали сведения по истории, географии, природоведению, доступные для их возраста. Проводились беседы по русской истории, на уроках естествознания ученики проводили опыты, большое внимание уделялось самостоятельным сочинениям. Значительный интерес вызывали у учеников уроки истории. Лев Николаевич сам рассказывал им об отечественной войне 1812 г., о храбрости русских солдат, о том, как народ защищал свою землю.
В зависимости от возраста и уровня подготовки ученики делились на три группы: младшую, среднюю, старшую. Не было стабильного расписания учебных занятий, заданий на дом не задавали. наряду с этим глубокое уважение к детской личности, пристальное изучение каждого ребенка, его склонностей и способностей, развитие его интересов и потребностей выгодно отличали Яснополянскую школу от других учебных заведений. толстой страстно боролся с рутиной и бюрократизмом в области воспитания и образования, давая пример умелого и уважительного отношения к детям, развития их творческих сил и способностей.
Маккавейский писал: «Толстой считает, раз дети по собственной воле приходят в школу с целью учиться, сами скоро придут к заключению, что для успешности этого учения им необходимо подчиняться известным условиям внешнего порядка. Этот беспорядок даже “полезен и незаметен”, как условие, при котором сохраняется ученикам полная свобода прямо и ясно выражать свое отношение к школе и ее урокам».
Толстой полагал, что, просвещая народ, мы способствуем наиболее полному проявлению его природной сущности, духовных запросов. Он требовал образования для всех сословий и это требование увязывал со справедливым государственным устройством. «Покуда не будет большого равенства образования – не бывать и лучшему государственному устройству».
Идея свободного воспитания Толстого означала требование предоставить народу право создавать школу для своих детей и определять содержание обучения и воспитания. Педагогические принципы его системы базировались на народной мудрости: нравственной обоснованности и практической сообразности даваемых детям знаний, утверждении любви и уважению к достоинству личности, организации школ на идеях свободного воспитания.