|
Элли!
Нам необходимо поговорить.
Приходи в библиотеку в 9.30 вечера. Я буду в секторе древней латыни в дальнем левом углу. Если наткнешься на Сильвиана, постарайся не навести его на мысль, что разыскиваешь меня.
У Элли учащенно забилось сердце. Прочитав записку, она вложила ее в книгу по английской поэзии. Следующие последующие двадцать минут она пыталась вникнуть в смысл анализируемого текста, но так и не смогла сосредоточиться. Потом, когда стрелки часов упали на 9.25, она собрала свои вещи и, театрально потянувшись, чтобы показать, до какой степени устала — на тот случай, если за ней кто-то наблюдал, — выбралась из кожаного кресла.
— А пойду-ка я спать! — бросила она в пустоту общей гостиной, после чего направилась к дверям.
Пройдя несколько шагов по коридору, она остановилась, достала из сумки папку с бумагами и принялась перебирать их, незаметно осматриваясь, чтобы выяснить, не идет ли кто-нибудь за ней. Поскольку из комнаты отдыха никто не вышел, а в коридоре не было ни единой живой души, она повернулась и направилась в библиотеку, оглянувшись еще раз, прежде чем открыть дверь.
В библиотеке, в отличие от комнаты отдыха, народу было много, но обстановка царила самая спокойная и умиротворяющая. Элли тихо шла между стеллажей с книгами, делая вид, что страшно занята поиском.
«Чтобы учиться в этом заведении, нужно быть актрисой, и хорошей».
Так она добралась до стены, за которой скрывались тесные комнатки без окон и со странными фресками. Далее шла секция литературы на древних языках. Чем дальше та или иная секция находилась от входа, тем меньше учеников сидели за столами. Секция древних языков располагалась в самом дальнем конце библиотеки, и там не было ни души.
Не зная, где хранятся латинские книги, Элли останавливалась у каждого шкафа и вынимала из него какой-нибудь фолиант, чтобы выяснить, на каком языке он написан. И хотя она нашла шкаф с покрытыми пылью книгами на древнегреческом, и даже большой стеллаж с арабскими изданиями, обнаружить книги на латыни ей так и не удалось.
— Куда они, черт возьми, засунули их? — проворчала она. — Или это игра такая? Хочешь почитать латинскую книжку, изволь сначала найти ее…
— Элли!
Шепот, прервавший ее ворчливые реплики, донесся откуда-то из самого дальнего угла самой дальней секции библиотеки.
— Картер? — неуверенно позвала Элли, вглядываясь в темное пространство, где с трудом можно было различить очертания шкафов и стеллажей. Неожиданно из сумрака материализовалась рука и втащила ее в промежуток между двумя огромными пыльными шкафами.
— Господи, — прошептала Элли. — К чему такие предосторожности? Было бы вполне достаточно негромко сказать «привет».
Картер даже не улыбнулся.
— Извини. Я просто хотел, чтобы ты незаметно исчезла и не попалась на глаза какому нибудь случайному наблюдателю, которого рано или поздно начал бы интересовать вопрос, что такое особенное ты здесь ищешь, бормоча себе под нос какие-то заклинания.
— Если бы спросили, сказала, что ищу документы по древнеримской истории, — сказала Элли.
— Очень остроумно, особенно если учесть, что сейчас у нас по программе эпоха Кромвеля.
— А может, я учусь впрок? Должны же мы когда-нибудь закончить изучение родной истории, и переключиться на историю Античности?
— Очень убедительно.
Глядя на его мрачное неулыбающееся лицо, Элли почуяла недоброе и сердце у нее екнуло.
— Что случилось, Картер? К чему все эти записочки? Почему ты не мог просто прийти ко мне в комнату отдыха?
— Дело в том, что у нас проблема. — Сложив на груди руки, он оперся спиной о книжный шкаф.
— Понятно, — сказала Элли. — И в чем же она заключается?
— С этой минуты, если тебя начнут спрашивать, что ты видела в пятницу вечером, ты всегда будешь отвечать одно и то же: труп Рут, покончившей жизнь самоубийством. О’кей?
Элли открыла было рот, чтобы запротестовать, но Картер выставил руку вперед и продолжил:
— Потому что, согласно мнению подавляющего большинства обитателей Киммерии, она именно так и поступила. Убила себя.
В закутке между шкафами установилось молчание, поскольку Элли требовалось обдумать слова Картера.
— Но я знаю, что это ложь, — наконец сказала она.
— Знаешь, говоришь? — спросил Картер. — Откуда? Может, ты судмедэксперт? Было темно, было много крови. Ты, разумеется, испугалась. Но по большому счету, у тебя нет ни единой зацепки, которая позволила бы тебе со всей уверенностью ответить на вопрос: убили ее — или она сама покончила с собой.
— Тебя послала Изабелла, чтобы ты передал мне это? — сердито спросила Элли.
— Никто меня не посылал. — Она всмотрелась в его глаза, пытаясь обнаружить в их выражении хотя бы малейший намек на ложь или лукавство, но его взгляд был прямым и смелым.
Он протянул руку и сжал ее ладонь.
— Я на твоей стороне, Элли. Можешь положиться на это.
— А мне этого не требуется! — воскликнула Элли, вырывая у него из руки свою ладошку. — Зачем ты принуждаешь меня лгать? Я видела то, что видела.
Он сделал шаг в ее сторону.
— Послушай, Элли, в школе все шире распространяется слух, что ты была с Рут, когда она умерла.
— Что я… что? — Элли уставилась на него во все глаза.
— Что ты была последним человеком, видевшим ее живой, и первым человеком, видевшим ее мертвой.
Она покачала головой:
— Ну и что это значит?
Он осторожно ответил:
— Некоторые считают, что ты имеешь какое-то отношение к смерти Рут.
Do'stlaringiz bilan baham: |
