……………………………….
Последние две строчки Миша никак не мог сочинить. Не подбирались рифмы. К слову “земной”
можно бы подобрать — в крайнем случае опять повторить “молодой” — но к слову “молот” Миша
никак не мог найти рифму. А менять это слово Миша не хотел. Уж очень красиво звучало:
Борьба лишь начата, и нам передан молот…
Молот, молот, молот… Какую же рифму к нему подобрать?
Миша мусолил карандаш, напрягал воображение, но ничего подходящего найти не мог… Все
слова, которые приходили ему на ум, не годились. Молот, долот, сколот, проколот…
Искал Миша рифму и вечером, на костре.
Костер в этот вечер был не похож на другие костры. Обычный разговор не вязался. Никто не
шутил, не рассказывал веселых историй. Зина Круглова попробовала было пересказать смешной ответ
одной крестьянки на уроке ликбеза, но никому ее рассказ не показался ни смешным, ни интересным.
Все сознавали ответственность момента.
Торжественное, романтическое состояние охватило и Мишу. Его так и подмывало прочитать свое
стихотворение. И в то же время было стыдно: вожатый, а сочиняет стишки. Но они так вертелись у него
на языке, что он не удержался и сказал:
— Знаете, ребята, сейчас, когда мы с Генкой и Жердяем пойдем на Голыгинскую гать, мне
кажется, что мы там узнаем что-то очень серьезное и важное. И это поможет нам не только оправдать
Николая, но и открыть какую-то тайну. И мне сейчас припомнилась история с кортиком: Полевой,
Никитский и все другие. И как-то само собой у меня сочинились стихи. Если хотите, я их вам прочту.
Все изъявили желание послушать. Миша встал и, немного волнуясь и боясь, что он забудет
какую-нибудь строчку, прочитал стихи.
Ребята молча слушали. Молчание царило еще некоторое время после того, как Миша кончил
читать. Потом Генка спросил:
— А где же конец?
— Конца я еще не сочинил, — ответил Миша. Ему вдруг стало очень стыдно. Стихи казались ему
плохими, скверными, нехудожественными. Он увидел, что в них нет правильного размера. И рифма
подгуливает. И вообще все пышно, выспренне, не доходит до сердца. Зря он их читал! Кой черт его
дернул? Зачем? Ведь он не собирается быть поэтом. Вот и ребята молчат. Понимают, что стихи плохие,
но не говорят, не хотят его обидеть. Зачем он это затеял! Миша опустил руку в карман, незаметно измял
и разорвал листок со стихами на мелкие кусочки.
— Что ж, — сказал Славка, — стихи неплохие. Только конца нет и размер не всюду правильный.
Потом, нет рифмы между первой и третьей строчками.
— Это не обязательно, — заметила Зина.
— Но желательно. И потом, в разных строчках разное количество слогов…
— Зато по идее хорошо, — сказал Генка. — Я как услышал эти стихи, так сразу вспомнил и
станцию, и эшелон, и комиссара Полевого. Ты, Славка, потому критикуешь, что не видел этого. А мы с
Мишей видели. Правда, Миша?
— Правда, — подтвердил Миша. — Но зачем я сочинил эти стихи, вы не знаете. Я вижу, что вы
сидите скучные, и решил вас немного развлечь. Я знаю, что стихи плохие, но мне хотелось вас немного
позабавить и оживить наш скучный костер. Вот я взял и на ходу сочинил эти стихи…
— Прямо сейчас вот и сочинил? — усомнился Генка.
— А то когда же? Прямо в уме сочинил и прочитал. — Миша встал. — Все! А теперь спать, по
палаткам. И имейте в виду: ничего с нами не случится. Мы скоро вернемся. Так что никакой паники. А
вот уж если мы к утру не придем, тогда ищите нас в лесу. У Голыгинской гати.
Do'stlaringiz bilan baham: