Кортик. Бронзовая птица

Глава 37 
НАДО ИДТИ В ЛЕС 
Следователь уехал. О своем разговоре с ним Миша рассказал Генке и Славке. 
Генка объявил, что такому следователю заниматься делами о похищении кур, а не искать убийцу. 
И нечего его слушать. Надо самим все выяснить и доказать невиновность Николая и, наоборот, 
виновность лодочника и его подручных. Короче — надо идти в лес. 
Но Славка был несколько иного мнения: 
— Беда наша в том, что мы занимаемся этим делом не на научной основе. Помните с кортиком? 
Мы ходили в библиотеку, провели серьезное, исследование и все установили. А в данном случае? В 
данном случае мы пользуемся слухами: граф был богач, владел копями на Урале, люди верят, что здесь 
зарыт клад, и так далее. Ведь все это слухи. А нам необходимо научное обоснование. Кто такие графы 
Карагаевы? Чем в действительности они владели на Урале? Чем питаются слухи о кладе? Вот что нам 
надо узнать. Надо обратиться к первоисточникам. Тогда мы не будем действовать вслепую, как сейчас. 
Миша подумал и сказал: 
— Одно другому не мешает: познакомимся с материалом и проверим, что они делают в лесу. 

---

Поэтому отправляйся, Славка, в Москву, посиди в Румянцевке и все как следует узнай. Кстати, пора 
уже собрать у родителей продукты. 
Славке очень не хотелось таскаться с продуктами. 
— Как же я буду и в Румянцевке сидеть и продукты собирать? Надо делать что-нибудь одно. 
— Ничего, ничего. Возьми с собой Кита, он поможет. Пока ты будешь сидеть в библиотеке, он 
обойдет всех мамаш. 
— С Китом, пожалуй, можно, — согласился Славка. 
— Вот и хорошо. А мы с Генкой пойдем в лес. Не сейчас, а когда ты вернешься из Москвы. 
Конечно, можно пойти всем отрядом и доказать, что никаких мертвецов, никаких графов без головы там 
нет. Но если пойти всем отрядом, то можно спугнуть бандитов. Они уйдут на другое место, и тогда 
ничего не узнаешь. Нет, надо пойти одному или вдвоем с кем-нибудь. И обязательно с Жердяем. Кроме 
него, никто не сумеет провести на Голыгинскую гать. Конечно, Жердяй будет отказываться. Но мы его 
уговорим! 
Славка с Китом уехали в Москву, а Миша отправился к Жердяю. Жердяй был дома. Он топором 
обтесывал колья и подпирал ими обвалившийся плетень. 
— Хозяйствуешь? — Приходится. 
— От брата есть что? 
— А что от него может быть? В тюрьме сидит. 
— Слушай, Жердяй, — сказал Миша, — у меня есть новый план. Если мы его выполним, то 
сумеем доказать, что твой брат ни при чем. 
— Пробовали уже, — вздохнул Жердяй, — за этим и на лодке плавали, только не нашли ничего. 
— А все же мы доказали, что кто-то угнал лодку. И следователь сам говорит, что дело 
сомнительное. А теперь, если ты мне поможешь, то мы еще больше сумеем доказать. Вот увидишь! 
— Что я должен сделать? 
— Ты знаешь, что Кузьмин раньше служил у графа лесником? 
— Откуда мне знать? 
— Так вот: он раньше служил у графа лесником. Я точно узнал. 
— Ну, и что? 
— Раз он служил раньше лесником, значит имеет какое-то отношение к лесу. Так ведь? 
— Выходит, что так. 
— А кто прячется в лесу? Парни, которым лодочник возил мешки. Так? 
— Выходит, что так, — повторил Жердяй, напрягая всю свою сообразительность, чтобы понять, к 
чему клонит Миша. 
— Значит, — заключил Миша, — есть какая-то связь между убитым лесником и этими парнями в 
лесу. 
Как ни далеко было следствие от посылки, но Жердяю оно показалось убедительным. Может 
быть, потому, что он никогда не изучал логики. 
— И верно, — сказал он, разинув в удивлении рот. 
— Вот видишь, — продолжал Миша, торопясь укрепить в Жердяе это убеждение, — значит, надо 
узнать, в лесу ли эти парни и что они там делают, тогда мы наверняка все выясним. 
— Как же мы узнаем? 
— Очень просто: пойдем ночью в лес. 
— Это на Голыгинскую-то гать? — ужаснулся Жердяй. 
— Почему же на Голыгинскую гать? Просто пойдем в лес, и всё. 
— Ни за что не пойду! — заявил Жердяй. — Убей — не пойду. И не говори больше, не 
упрашивай. 
Миша был готов к этому отказу. Но он понимал, что без Жердяя ему в лесу делать нечего: ночью 
он один заблудится. 
— Эх, ты, — сказал Миша, — родного брата не хочешь из беды выручить! 
— Кабы я знал, что это брату поможет… А то ведь не знаю… 
— Наверняка поможет, — настаивал Миша. — Ты только подумай: твоего брата могут засудить, а 

---

ты не хочешь ему помочь. Я посторонний человек, и то хочу помочь — иду ночью в лес, не боюсь. А ты 
родной брат и не хочешь, боишься. И не стыдно тебе! 
Жердяй молчал. 
— Ты о матери подумай. Ведь убивается она? А, убивается? 
— Убивается, — мрачно ответил Жердяй. 
— Вот видишь! Она убивается, пока следствие идет. А если его невиновного засудят? Ведь она 
совсем сойдет с ума с горя. И тебе ее не жаль. Эх, ты! — Я идти не отказываюсь, — сказал Жердяй, 
только на самую гать не пойду. Дойдем до гати, и всё. 
— Ладно! Ты нас только туда выведи, а остальное мы сами сделаем. 
— А еще кто пойдет? 
— Генка… Только ты смотри, Жердяй, никому не говори! 
— Зачем я буду говорить? 
— И матери своей не говори, никому, понял? 
— Понял. 
— Пойдем сегодня ночью. 
— Уж сегодня? 
— А зачем откладывать? Сегодня и пойдем. Приходи вечером в лагерь. Как все заснут, мы втроем 
и пойдем. 
— Ладно, приду, — ответил Жердяй и снова взялся за топор.