Книга выпущена совместно с издательством «az-press»

В.А. Лисичкин 699
опять проснуться с двойником в душе и опять писать проповеди и научные
статьи и доклады, давать разгон хирургическим сестрам и изгонять из епар-
хии проворовавшихся попиков, резать тела и целить души. И так каждый
день, каждую неделю, месяцы, годы, десятилетия. И так всю жизнь челове-
ческую, жизнь с Богом в душе. Это ли не счастье! Это ли не духовная
насыщенность и смысл нашего земного существования?
Уход из не удовлетворяющего реального социалистического мира в мир
духовный, созданный Русской Православной Церковью, от активной граж-
данской борьбы с социальным коммунистическим злом в пассивное неприя-
тие — все это типические черты многих представителей русской интелли-
генции тех трудных лет. Внутренний мир этих людей тонко и метко изобра-
жен в романах А. Толстого, Б. Пастернака и др. Но и здесь В. Ф. Войно-
Ясенецкий занял активную позицию — стал пастырем.
В философской концепции архиепископа Луки имеется вполне опреде-
ленный набор элементов, комбинация которых дает возможность, с его точ-
ки зрения, описывать явления и процессы, происходящие в мире. Это —
дух, душа и тело, определяющие первичные элементы мироздания. И эта
философия не нова. Почти все философские системы, начиная с древних
греков и кончая современными прагматистами, в той или иной мере стро-
ятся на одном или нескольких первичных элементах. И философская система
Войно-Ясенецкого несколько уже по сравнению с известными по сию пору
философскими системами. Узость ее проявляется, прежде всего, в отсут-
ствии связи с уже известными в истории философии идеалистическими си-
стемами. К примеру, с феноменологией духа Гегеля, либо теологической си-
стемой Фомы Аквинского. Не говоря уже о концепции развития, пусть даже
построенной на идеалистической базе. Как будто не было Гегеля, Фихте, не
было теологических систем.
Конечно, все три философских первичных элемента — дух, душа и тело —
не только соприкасаются между собой и тесно взаимосвязаны, они проника-
ют друг в друга, образуя единый философский мир В. Ф. Войно-Ясенецкого.
На идее взаимопроникновения построена и его этика. Она соткана только из
любви и доброты и она чужда ужасному, жестокому, безобразному комму-
нистическому миру. А этот мир ежечасно и без спроса врывался в тонкий
мир чувств Валентина Феликсовича.
Подобно многим решениям В. Ф. Войно-Ясенецкого оказалась окутанной
густым покровом тайны и его попытка самоубийства, которую совершенно
превратно толкуют, как желание уйти из жизни. Конечно же, тюремные
условия и ночной конвейер непрерывных допросов не «способствовали» ук-
реплению его нервной системы, однако, не в его характере и не в его
принципах принявшего и понявшего судьбу христианских великомучеников
кончать жизнь таким способом. Следователь впоследствии вспоминал, что на
одном из допросов Войно-Ясенецкий, якобы, уронил не совсем понятную
фразу: «Конечно, трудно понять приумножение их великих страданий». Если
эта фраза действительно имела место, то с точки зрения рядового обывателя
можно предположить, что он размышлял о способе ухода из жизни. Ведь в
том крайне тяжелом болезненном состоянии, в котором он находился в тюрь-
ме, и, самое главное, весьма малой вероятности любого исхода следствия,
кроме высшей меры наказания, самоубийство могло бы быть логически обо-
снованным.

---

700 Жизнь и ТВОРЧЕСТВО ВАЛЕНТИНА ФЕЛИКСОВИЧА ВОЙНО-ЯСЕНЕЦКОГО
Обычно самоубийство трактуется, как проявление слабости духа, одна-
ко, даже в этом случае оно могло быть проявлением его силы. Актом той
последней силы воли, с помощью которой В. Ф: Войно-Ясенецкий, одолев
преследовавшую его многие десятилетия несправедливую судьбу, сделал, в
конце концов свою жизнь такой, какой хотел; он мог бы сделать, когда бы
счел это нужным, и свою смерть.
В этой версии, как бы она правдоподобно на первый взгляд ни выгляде-
ла, есть одно весьма существенное слабое звено, которое не только не впи-
сывается в эту версию, но и, в конечном счете, разрушает ее. Это глубокая
религиозная основа второй половины жизни Валентина Феликсовича. Она
дает возможность сформировать четыре аргумента против версии о попытке
самоубийства.
Во-первых, решение посвятить жизнь служению Богу Войно-Ясенецкий
трактует многократно и в письмах, и в беседах с близкими как божествен-
ное предначертание. Поэтому уйти из жизни он мог лишь тогда, когда Все-
вышний призовет его душу к себе.
Во-вторых, для глубоко верующего христианина даже мысль о самоубий-
стве в принципе несовместима с представлениями о смерти.
В-третьих, его религиозное самоотречение в сочетании с необыкновен-
но сильной волей исключали самоубийство как завершение жизненного
пути.
И, наконец, фактор уже не религиозный: как профессионал-медик, хи-
рург высочайшего класса, он мог в любую минуту совершить акт самоубий-
ства, если бы действительно пришел к такому решению. Да и сам архиепис-
коп Лука уточняет этот эпизод в протоколах допроса: «При сидении на
стуле в течение трех недель я был доведен до состояния тяжелейшей пси-
хической депрессии, до потери ориентации во времени и пространстве, до
галлюцинаций, до паралича задних шейных мышц и огромных отеков на
ногах. Мучение было так невыносимо, что я неудачно пытался избавиться от
него (без цели самоубийства) перерезкой крупной артерии». Эти протоколы
до сих пор не опубликованы, и мы пользуемся только рукописными выпис-
ками.
В 40-50-е годы деятельность Войно-Ясенецкого перестала быть достоя-
нием лишь узкого круга профессионалов-медиков и прихожан его епархии,
прочно вошла в антивоенный поток. Его многочисленные публицистические
выступления, как на русском, так и на иностранных языках поставили его в
один ряд с такими выдающимися борцами за мир, как Джавахарлал Неру,
Джон Бернал, Пабло Неруда и др. И это тоже было благословение Господ-
нее, а не сотрудничество с советской властью, как это трактуют некоторые.
Однако окончательно проясняется такая нелегкая для личности судьба
крупного ученого, великого хирурга, глубокого мыслителя и общественного
деятеля только в наше время. Патриотизм его мировоззрения, глубокая на-
родность его деятельности как до, так и после революции, растущая попу-
лярность его имени связана с возвращением России на Православный путь и
растущей открытостью нашего общества. Имя В. Ф. Войно-Ясенецкого зани-
мает достойное место в истории русской науки, его труды — до сих пор
настольные книги хирургов, а его бюст — в галерее великих русских хи-
рургов в Институте им. Н. В. Склифосовского.

---

В.А. Лисичкин 701
Как признание его высочайших заслуг перед Православной церковью и
мученической праведной христианской деятельности решением Православ-
ной церкви архиепископ Лука был канонизирован в мае 1996 года в г. Симфе-
рополе.
В эпиграфе к главному с точки зрения мировоззрения рассказу круп-
нейшего деятеля русской культуры XIX века В. Ф. Одоевского «Живой мер-
твец» сформулирован интересный психологический принцип: «Мне бы хоте-
лось выразить буквами тот психологический закон, по которому ни одно
слово, произнесенное человеком, ни один поступок не забываются, не про-
падают в мире, но производят непременно какое-либо действие; так что
ответственность соединена с каждым словом, незначащим поступком, с каж-
дым движением души человека».
Так вот, в соответствии с этим психологическим законом ни одним сло-
вом, ни одним действием Войно-Ясенецкий на протяжении всей своей долгой
жизни не нарушил главной заповеди христианина — служи Господу Богу,
люби народ свой и Отечество, делай добро людям.
Трудно себе представить хотя бы день, час или минуту, когда бы
В. Ф. Войно-Ясенецкий не думал о Промысле Божьем, о русском человеке, о
его физических и душевных страданиях, и не делал бы все, что в его силах,
для облегчения этих страданий.