Книга II. Муад-диб

Можно создать целую науку народного недовольства. Люди
должны пережить тяжелые времена, должны узнать, что такое
угнетение, и только тогда в них выработается необходимая душевная
стойкость.
Принцесса Ирулан, «Избранные высказывания Муад-Диба».
Джессика проснулась с ощущением зловещей враждебности в окружавшей ее тишине. Она
не могла понять, почему тело и мозг были такими вялыми. По нервам шершавым наждаком
заскреб страх. Она подумала, что надо бы встать и включить свет, но что-то ее остановило, Ее
рот… какое странное ощущение!
Бум-бум-бум-бум.
В темноте раздавался глухой звук. Откуда? Непонятно.
К неясной тревоге добавилось ощущение времени, прошитого короткими стежками секунд.
Она наконец почувствовала собственное тело — лодыжки и запястья стянуты веревками, во
рту кляп. Она лежит на боку, руки за спиной. Дернув путы, она поняла, что это кримскельные
жгуты — если продолжать дергаться, они только туже затянутся.
Теперь она все вспомнила.
Тогда, в темноте ее спальни, к лицу прижалось что-то влажное, с резким запахом. Чьи-то
руки схватили ее, заткнули рот. Она судорожно втянула воздух, успев отметить про себя пряный
привкус наркотика. Сознание растворилось, и она оказалась в черной пустоте сплошного ужаса.
Вот и все, 
подумала она. 
Как, оказывается, просто справиться с бен-джессериткой.
Достаточно самого заурядного предательства. Хайват был прав.
Она старалась не натягивать веревки.
Это не моя спальня. Они меня куда-то перенесли. Спокойно. Я абсолютно спокойна.
Она заметила, что запах ее пота изменился — в нем чувствовался страх.
Где Поль? 
спросила она себя. Мой 
сын… Что они с ним сделали?
Спокойствие.
С помощью старинных заклинаний она попыталась войти в состояние глубокого
внутреннего покоя.
Лето? Где ты, Лето?
Темнота посерела. Появились какие-то тени. Наметившиеся контуры позволяли мозгу хоть
за что-то зацепиться. Белая полоска. Щель под дверью.
Я на полу.
Идут люди. Она почувствовала это по вибрации пола.
Джессика подавила в себе воспоминание о страхе. 
Я должна оставаться спокойной,
внимательной и готовой ко всему. Возможно, это мой единственный шанс.
Судорожное сердцебиение выровнялось, вернулось чувство времени, Джессика отсчитала
назад минуты, проведенные в беспамятстве. 
Я была без сознания около часа, 
Она закрыла глаза
и сосредоточилась на приближающихся шагах.
Их четверо.
Она проанализировала особенности шагов.
Нужно сделать вид, будто я еще не очнулась. 
Она расслабилась на холодном полу,
проверяя податливость тела, услышала, как открывается дверь, и почувствовала ударивший по

---

векам свет.
Шаги уже ПОЧТИ рядом — кто-то подошел к ней.
— Вы проснулись, — прогудел незнакомый бас, — не стоит притворяться.
Она открыла глаза.
Над ней стоял барон Владимир Харконнен. Присмотревшись, она узнала подвальную
комнатку, в которой спал Поль, увидела справа его кровать — пустую. Телохранители,
остановившиеся у открытой двери, держали в руках поплавковые лампы. В коридоре тоже горел
яркий свет, и в первое мгновение глазам стало больно.
Она поглядела на барона. На нем был желтый плащ, топорщившийся там, где под корсетом
крепились поплавки. Над пухлыми, как у херувимчика, щечками — черные паучьи глаза.
— Действие наркотика было рассчитано с точностью до минуты, — прогудел он. — Мы
знали, когда вы придете в себя.
Это невозможно! 
поразилась она. 
Для этого они должны точно знать мой вес, мой
сегодняшний состав крови, мой… Юх!
— Какая жалость, что вам придется оставаться с кляпом во рту, — сказал барон. — У нас
могла бы завязаться такая интересная беседа!