натереть кожу до крови.
Каинз выпрямился и отошел с озадаченным выражением лица.
— Ты раньше никогда не надевал влагоджари? — подозрительно спросил он.
Сегодня в первый раз.
— Тебе кто-то помог его отрегулировать?
— Никто.
— Сапоги ты застегнул на четвертую кнопку. Кто тебе об этом сказал?
— Я… мне показалось, что так будет правильно.
— Правильнее не бывает, Каинз потер себе щеку и снова подумал о легенде:
«И будет
знать ваши законы, словно родившийся среди вас».
— Мы теряем время, — сказал герцог и направился к махолету.
Стоявший у кабины часовой отдал ему честь, он ответил коротыш кивком, легко забрался
внутрь, накинул ремень безопасности и осмотрел приборы. Машина тихонько поскрипывала, по
мере того как залезали и рассаживались остальные.
Каинз, застегивая свой ремень, поневоле обратил внимание на окружавшую его роскошь —
мягкие бархатные подушки, никелированные ручки. Как только захлопнулась дверца, тихонько
зажужжал вентилятор, и воздух в кабине стал прохладным и влажным.
Недурно,
подумал он.
— Кабина в порядке, мой господин, — раздался с заднего сиденья голос Халлека.
Лето подал питание на крылья и почувствовал, как они, сложившись чашечкой ударили по
воздуху — раз, другой. Махолет
поднялся метров на десять, крылья засвистели оперением, и
машина рванулась вперед — включилась реактивная тяга.
— Над Большим Щитом, на юго-восток, — сказал Каинз. — Я распорядился, чтобы
старший техник перегнал оборудование туда.
— Все верно.
Герцог наклонился вправо под прозрачным колпаком кабины, и сопровождавшие их
махолеты охраны тоже повернули на юго-восток.
— Я
смотрю, эти влагоджари хорошо продуманы, и технология на высоком уровне, —
заговорил герцог.
— Когда-нибудь я покажу вам фабрику в сиче, — ответил Каинз.
— Было бы очень интересно. Я слышал, такие костюмы делают и в некоторых пограничных
городах.
— Жалкие копии. Любой уважающий себя дюноход, дорожащий своей шкурой, носит
вольнаибские влагоджари.
— И он в самом деле держит расход влаги на уровне наперстка в день?
— Если он правильно отрегулирован, капюшон натянут достаточно плотно и все клапаны в
порядке, то основная потеря жидкости происходит через ладони. Когда не нужно выполнять
тонкой
работы руками, можно надеть защитные перчатки. Но вольнаибы предпочитают в
открытой пустыне натирать руки соком из листьев креозотного куста. Это практически
останавливает потоотделение.
Лето взглянул налево, на раскинувшийся внизу Большой Щит. Это был настоящий
каменный хаос — торчащие во все стороны бурые скалы,
черные полосы разбегающихся
расщелин. Казалось, будто кто-то выбросил из космоса огромную гору, она упала на Аракис да
так и осталась лежать, рассыпавшись на куски.
Они пересекли неширокую впадину, заполненную серым песком, который словно
высыпался в нее из длинного каньона. Щупальца песка протянулись вниз, словно дельта сухой
реки, протекавшей по темному камню.
Каинз откинулся на спинку сиденья, думая о набухших водой телах, которые он чувствовал
под пальцами, когда осматривал защитные костюмы. Под плащом у каждого из них был пояс-
щит, на
ремне висел глушак, а на шее, на шнурке, — миниатюрный аварийный передатчик. В
рукавах у обоих были ножны с кинжалами, причем ножны казались изрядно потертыми. Эти
люди произвели на него странное впечатление — мягкость в сочетании с силой. Они во всем
казались полной противоположностью Харконненам.
— Когда будете докладывать Императору о смене власти, я
надеюсь, вы не забудете
упомянуть о том, что мы соблюдали все правила? — спросил Лето.
— Харконнены ушли, вы пришли, — сухо ответил Каинз.
— Но все было как положено?
Мгновенно возникшая напряженность отразилась в том, как Каинз поджал губы.
— Как планетолог и наблюдатель я нахожусь в непосредственном подчинении Империи…
милорд.
Герцог мрачно ухмыльнулся:
— Мы же с вами знаем, что это не более чем слова.
— Должен напомнить вам, что меня обеспечивает работой лично Его Величество.
— Вот как? И что это за работа?
В наступившей тишине Поль подумал, что отец слишком жестко давит на собеседника. Он
взглянул на Халлека, но воин-певец, казалось, был поглощен изучением скалистого пейзажа.
— Вас, разумеется, интересуют мои обязанности как планетолога? — холодно спросил
Каинз.
— Конечно.
— В основном изучение пустынных форм жизни: ботаника, биология. кое-что по
геологии —
бурение скважин, пробы грунта. Для исследования планеты есть много
возможностей.
— А пряности вы тоже изучаете?
Каинз повернулся, и Поль заметил, как напряглось его лицо.
— Странный вопрос, милорд.
— Не забывайте, Каинз, что теперь это мое владение. Мои методы управления отличаются
от харконненских. По большому счету, меня совсем не волнует, изучаете вы пряности или нет.
Если, конечно, вы будете делиться со мной своими открытиями, — он покосился на
планетолога. — Харконнены, я думаю, не поощряли подобных исследований, верно?
Каинз продолжал молча смотреть в сторону.
— Можете говорить прямо, со мной вам нечего бояться.
— Императорский Трибунал далеко, ничего не поделаешь, — пробормотал планетолог и
про себя подумал:
Do'stlaringiz bilan baham: 
