Информационная война как составная

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, разделенных на параграфы, заключения и списка использованной литературы.
Во введении обоснована актуальность выбора темы, поставлены цель и задачи исследования, охарактеризованы методы исследования и источники информации.
Первая глава раскрывает общие вопросы, раскрываются исторические аспекты проблемы информационных войн, анализируются современные технологии ведения информационных войн.
Вторая глава имеет практический характер и на основана на анализе предпосылок грузино-осетинского конфликта, информационной политики Российской Федерации в условиях обострения военно-политической ситуации в Южной Осетии, а также рассматривается грузино -южноосетинский конфликт как поле информационного противостояния и давления на Российскую Федерацию со стороны США, ЕС и Грузии .
По результатам исследования было показано противоборство Российской Федерации и США, ЕС и Грузии в информационном пространстве в контексте грузино-южноосетинского конфликта. Был вскрыт ряд проблем и сделаны выводы о необходимости дальнейшего изменения и улучшения информационной безопасности Российской Федерации.

1 Информационная война – как составная часть военных конфликтов

1.1 Теоретико-методологические основы анализа информационной войны

В настоящее время в теории политологии еще не выработано единое универсальное понятие информационной войны. Одним из первых теоретиков информационной войны признан Мартин Либики. В его работе «Что такое информационная война?», впервые опубликованной Национальным институтом обо­роны США, в 1995 г., само понятие не определено. Вместо этого Либики описывает формы информационной войны, среди которых семь основных и двадцать до­полнительных. Вся система «Information Warfare» описывается схе­мой, из которой и следует понятие «информационная война»¹².

Положения, которые легли в основу изучения темы работы, вырабатывались зарубежными учеными с начала XX века. Прежде всего, это результаты исследований таких социологов, как Г. Лассуэл, П. Лазарсфельд, о влиянии средств массовой коммуникации на общественное мнение.
Смежная проблема — феномен «психологической войны» — отражена в работах Н. И. Живейнова и Д. А. Волкогонова. Среди концептуальных теоретических работ, затрагивающих проблемы философского осмысления сущности информационной войны как одного из видов «нового оружия», необходимо отметить труды П. Вирильо и А. А.Зиновьева. Большое значение имеют работы А.И.Каптерева, И.М. Дзялошинского, А.В. Манойло и Д.Б. Фролова о международном информационном обмене, а также ряд публикаций последних лет стали основой для изучения международного аудиовизуального ландшафта — пространства «информационных войн».
Министерство обороны США ввело в действие «Объединенную доктрину информационных операций» в октябре 1998 года. Перво­начально эта публикация называлась «Объединенная доктрина ин­формационной войны». Позже она была переименована в «Объединенную доктрину информационных операций». Причина изменения состояла в том, чтобы разъяснить отношения понятий информаци­онных операций и информационной войны.
Американский военный аналитик Ричард Шафрански рассмат­ривает информационную войну в контексте вооруженного столкновения («warfare») как вооруженные действия, направленные против любой части системы знаний или предположений врага. «Противник» — это любой, чьи действия противоречат целям лидера. Вне государства это может быть «образ врага» или «не мы». Внутри врагом может быть преда­тель или путешественник, любой, кто противостоит или недостаточно поддерживает лидера, который управляет средствами информацион­ной войны. Если члены группы не поддерживают цели лидера в ходе боевых действий, внутренняя информационная война (включая такие вещи, как пропаганда, ложь, террористические акты и слухи) могут быть использованы в попытке заставить их быть более лояль­ными к целям лидеров¹³.
Китайский военный аналитик Ван Пуфэн¹⁴, широко известный как основатель китайской информационной войны, дает ее всеобъемлющее рабочее определе­ние. Информационная война является продуктом эпохи инфор­мации, который в сражении в большой степени использует информа­ционную технологию и информационное оружие. Он составляет «сетевизацию» (wangluohua) поля боя и является новой моделью для окончательной борьбы времени и пространства. В центре его — борь­ба за контроль над информационным полем боя, с тем, чтобы оказать воздействие или принять решение о победе или поражении.
Основываясь на большом количестве китайских первоисточников, Майкл Пилсбури доказывает, что «целью информационной войны по китайской литературе яв­ляется информационное господство»¹⁵. Подобно американскому понятию «информационного превосходства» в информационной войне ки­тайцы будут стремиться разрушить у противника процесс принятия решения, оказывая воздействие на способность противника получать, обрабатывать, передавать и использовать информацию.
Одним из первых отечественных уче­ных, кто создал целостную концепцию информационных войн, является С.П. Расторгуев. Для построения умозаключений С.П. Расторгуев искусно использует точно выверенный понятийный аппарат. Базовое понятие, применяемое им, — «информационная систе­ма». Из всего многообразия систем автор теории наиболее часто обраща­ется к функционированию информационных самообучающихся систем (ИСС) — тех, которые претерпевают изменения при информационном воздействии. Человек, народ, государство представляют классические ИСС. Анализируя существующее положение вещей, он говорит о том, что наря­ду с защитой информации от внешних деструктивных угроз в современ­ный период развития высоких коммуникационных и технологий и методик психологического развития в обществе возникает проблема защи­ты информационной системы от избыточного объема «некачественной» информации. Это связано с тем, что при получении информации инфор­мационная система перерабатывает ее по собственному алгоритму, при этом изменяя себя. Если на вход такой системы подать информацию, приводящую к ущербу для системы, то в результате можно добиться полного или частичного ее уничтожения¹⁶.
Иной, более «прикладной» подход к пониманию и законам информационной войны можно наблюдать у Г. Г. Почепцова. Почепцов рассматривает информационные войны с точки зрения паблик-рилейшнз (PR). В качестве субъекта информационной войны в его представлении выступают общности людей — нации, государства, коллективы компаний и др. Объектом же всегда является массовое сознание. В своей книге «Информаци­онные войны» он описывает приемы и способы влияния на поведе­ние социальных групп, подробно рассматривает различные аспекты, влияющие на эффективность информационного воздействия¹⁷.
Одним из основополагающих тезисов данной концепции явля­ется утверждение о наличии двух автономных полей: пространства информации и пространства действия. С появлением возможности контролировать информационную реальность возникли варианты использования ее в качестве оружия.
Рассмотрев указанные концепции информационных войн можно сделать выводы, что основополагающим свойством информационных войн является их асимметрия, то есть латентность и направленность на наиболее уязвимые места в информационной обороне противника. Кроме того, в настоящее время их последствия могут быть сравнимы с применением кинетического оружия, когда расходы на проведение могут быть меньше в тысячи раз. Лидерами в разработке теории информационных войн являются исследователи из США, России и Китая.

1.2. Информационное противостояние: история и современность

Закономерность, выведенная известным историком Клаузевицем: «Война есть продолжение политики, но другими средствами¹⁸», — подразумевает и обратное: то, что политика — тоже война, веду­щаяся особыми средствами. Одним из них является информацион­ная война. В современных условиях проблемы информационных войн актуализировались в связи с глобализацией информационных процессов, бурным развитием и господством информационных тех­нологий, позволяющих политикам эксплуатировать информацион­ное пространство, процесс взаимодействия массовых коммуника­ций и их аудитории.

Информационное оружие психологического воздей­ствия имеет свою древнюю историю. Об этом гово­рится еще в библейской легенде о Гедеоне, кото­рый в целях победы над более многочисленным противни­ком прибегал к различным военным хитростям. Так, однажды он с тремястами человек подошел к лагерю про­тивника и с помощью труб, кувшинов, светильников и кри­ков так запугал многотысячное войско противника, что то впало в смятение и в нем свои же солдаты начали нападать друг на друга.
В военно-исторической литературе описаны многие дру­гие примеры дезинформации в военное время. Например, в 1312 году до н. э. хеттам удалось с помощью ложной инфор­мации ввести в заблуждение войско египтян во главе с фа­раоном Рамсесом II и в сражении под крепостью Кадеш на­нести им неожиданный удар. Это заставило Рамсеса II отказаться от дальнейшего штурма Кадета и возвратиться в Египет¹⁹.
Также есть многочисленные описания устрашающих знаков, письмен на камнях, деревьях и строениях, которыми пользовались древние народы в борьбе с неприятелем. Эти средства путешественники видели еще и в XX веке во время экспедиций в Африке, Австралии и других местах, где про­кипали народы прерий, пустынь и джунглей.
Из этих примеров следует, что древние правители и полководцы, согласно их концепции, стремились покорить противника без сражения тремя способами: во-первых, картиной мудрого правления, благосостоянием государ­ства, мирными преуспеяниями своего народа; во-вторых, мудрой политикой по отношению к противнику, полити­кой, исполненной внимания и уважения к его желаниям и нуждам, широко идущей навстречу его интересам; в-третьих, мероприятиями военно-стратегического характера и сочетании с распространением информации о них, что приводило противника к осознанию полной бесполезно­сти сопротивления.
Основные направления и формы информационно-пси­хологического воздействия, сложившиеся в войнах народов древних государств, получают дальнейшее развитие в эпоху средних веков. Это, например, ярко про­явилось в завоеваниях монголов, которые захватили во вре­мя своих походов практически все значительные регионы мира за исключением Западной Европы²⁰.
Первая мировая война показала, какую огромную роль имеет печать как средство воздействия на общественное мнение и психологию масс. Пресса путем информации о военных событиях и определенного освещения фактов формировала определенные взгляды и мнения, воздействовала на духовное состояние армии и населения страны. Она содействовала формированию благоприятного общественного мнения в союзных и нейтральных государствах и вносила разложение в ряды противника.
О том, как в военных целях использовалась печать в России, некоторое представление дают записки М.К.Лемке «250 дней в царской Ставке»²¹, глава «Печать и пропаганда изнутри» мемуаров А.И.Деникина «Очерки русской смуты»²², а также ряд других публикаций²³.
В ходе Первой мировой войны более четко определились периоды воздействия печати на объекты, на которые она направляет свое влияние. Предвоенный период делился на два этапа: ранний и более близкий к войне и предмобилизационный.
На раннем этапе задачей российской прессы было создать не только в своей стране, но и у общественности всего мира твердое убеждение в миролюбии своего государства и в том, что мероприятия, осуществляемые правительством, являются вынужденными и проводятся для улучшения благосостояния своего народа.
На более близком к войне этапе печать старалась показать всю несправедливость домоганий противника и указывала населению на те опасности, которые могут возникнуть у них со стороны нарушителей мира.
На предмобилизационном этапе печать должна была приводить неопровержимые доказательство того, что ожидаемая война является для Российской империи единственным и притом вынужденным выходом из создавшегося положения, осветить непримиримость противника, враждебность его намерений и действий, о котором германская сторона до этого молчала.
В период войны воздействие печати на формирование общественного мнения и сознание России, союзных, нейтральных и враждебных государств еще более усилилось. На начальном этапе вооруженных действий внимание печати было особо заострено на виновности немецкой стороны в войне. Печать представляла войну своего государства как борьбу против угрожающего своей жестокостью зачинщика. Справедливая цель войны – борьба с врагом за независимость – сплачивала народ
Далее, когда российское общество было убеждено, что войну начал противник и тем нарушил мир, печать указывала на пример наглости неприятеля, его алчности и преступности. Так, в начале войны в российской прессе широко были распространены различного рода публикации о зверствах и дикости германцах на захваченной ими у Франции территории.
Одной из главных задач российской прессы в период войны являлось поддерживать воинствующий дух населения, создавая иллюзию победы. В это время тиражировался лозунг повышения бдительности, необходимости борьбы со шпионами, шла реклама «нового оружия», возможностей и успехов армии союзников и всячески замалчивались свои потери и поражения. Шло активное деморализующее воздействие на неприятеля. Здесь основными тезисами воздействия на сознание войск и населения были: дела на фронте для Германии безнадежны; кровь проливается даром; распространялись различные прогнозы и предсказания; поддерживалась оппозиция.
Во время Первой мировой войны немецкое командование полностью взяло управление печатью в свои руки. Формы этого руководства были следующие: