Игорь Рыбаков Жажда

5. Социальный капиталист
Не раз и не два я употреблял в этой книге слово «капитал». Преимущественно в смысле «человеческий» или «социальный». Можно охарактеризовать капитал как набор средств производства и опирающиеся на них финансовые активы, но тогда довольно трудно будет объяснить, почему в одних странах эти «наборы и активы» работают суперэффективно, а в других функционируют, мягко говоря, не самым вдохновляющим образом. Можно, как это сделал автор книги «Загадка капитала», латиноамериканский экономист Эрнандо де Сото[14], описать капитал как некую интегрированную систему стандартизации и формализации прав собственности. Но и это не раскроет вам загадку истинных корней его возникновения.
На мой взгляд, капитал формируется исключительно там, где производственно-финансовые процессы оказываются плотно вписанными в человеческую и общественную среду на основе деятельно, осознанно и эмоционально разделяемых ценностей. Капитал только тогда действительно капитал, когда он идеологически и ценностно заряжен. Такая идеологическая заряженность позволяет надеяться, что достаточно крупный и сложный бизнес не прогниет, не рассыплется на составляющие и не будет поглощен, но сохранит энергию и предприимчивость для роста и развития в течение многих десятилетий. Характерная особенность капитала – способность существовать на протяжении исторически значимых промежутков времени. В каком-то смысле это даже может служить одним из признаков: капитал возникает там, где хозяйственная деятельность приобретает черты исторического действия. Понятно, что далеко не каждый бизнес, даже крупный, становится капиталообразующим, а только тот, владельцы и топ-менеджеры которого осознают свою общественную ответственность. Не в банальном понимании «корпоративной социальной ответственности», которая обычно сводится к финансированию социальных проектов, а в широком смысле слова – как ответственность за развитие общества и страны, в которых этот бизнес оперирует, на возможности которых опирается и чьи ресурсы использует.
Естественное стремление людей – быть полезными, и моя цель – дать им возможность уловить, распознать в себе это желание.
Я говорю здесь снова о том, о чем уже упоминал в этой книге, – о благодарном возврате долга обществу теми, кто преуспел. Не в примитивном, бухгалтерском смысле, а в наивысшем человеческом – как деятельное стремление помочь людям в самореализации и достижении успеха, желание видеть российское общество динамичным и процветающим. Я знаю, что естественное желание людей – быть полезными, и моя цель – дать им возможность уловить, распознать в себе это желание, помочь в его воплощении, познакомить с теми, кто чувствует то же самое, и помочь сделать первые шаги на этом пути. Дальше они пойдут сами.
Мы всего лишь люди. Нам просто хочется быть счастливыми. Но все же, мне кажется, гораздо приятнее, если счастье можно с кем-то разделить. А еще лучше – умножить.