Игорь Рыбаков Жажда

3. Все есть всегда и везде
Больше всего я хочу, чтобы люди начали менять друг в друге представление о мире, в котором они живут. Чтобы они иначе смотрели на нашу страну, на тех, кто их окружает. Чтобы иначе оценивали возможности, которые дает им общество. При всей нашей заряженности, при всем стремлении мы с Екатериной и наша команда не можем решить эту задачу сами. Мы способны лишь подтолкнуть, показать пример, заразить азартом. Сделать нечто, что побудит людей объединиться и начать учиться новому взгляду на мир и жизнь. Потенциал перемен, которые могут за этим последовать, огромен. В мире есть множество замечательных людей, которые неактивны и потому не видны. Часто говорят: «Не все то золото, что блестит». Но ведь и наоборот – не все то, что не блестит, перестает от этого быть золотом. И если взглянуть шире, то станет ясно: все есть всегда и везде, и вопрос только в том, как вы смотрите на окружающий мир. Специфика восприятия позволяет одному человеку увидеть в хаосе некий порядок, другому – осознать хаос как иную меру порядка, а для третьего, стоящего буквально рядом с первыми двумя, хаос так и останется хаосом. Так и с социальными связями. Кто-то скажет: «Мы иногда натыкаемся на особенных людей». А кто-то будет из обычных людей делать особенных, потому что именно такими, особенными, он их и видит.
Мне часто сопутствовала удача: в обычных условиях, с обычными людьми удавалось сконструировать необычную возможность. Мы могли собраться и настроиться так, что превращали рядовую жизненную ситуацию в совершенно нестандартную, с неожиданными результатами. А потом, задним числом, возникала мысль: да, это были неординарные люди, необычные обстоятельства. Как в любимой присказке бухгалтеров: «Когда есть чистая прибыль, тогда в ход идут гроссбухи». Действительно, надо же как-то объяснить себе, почему все произошло именно так, а не иначе. Однако на деле все, что зафиксировано – в памяти, в записях, в «гроссбухах», – ничего не объясняет. Поэтому в мемуарах зачастую больше додуманного, нежели того, что и как происходило на самом деле.
Способность создавать необычные возможности из рядовых встреч обычных людей – свойство, которому можно научиться, доступное всем людям абсолютно. И филантропией я занялся именно с этой целью: сыграть роль катализатора, который сделает превращение обычных людей в необычных процессом регулярным, повторяемым и масштабируемым. Писатель, философ и летчик Антуан де Сент-Экзюпери говорил: «Единственная настоящая роскошь – это роскошь человеческого общения». Программы формирования различных сообществ нужны для того, чтобы трансформировать эту роскошь в чудо рождения и реализации замысла.
Людям, состоявшимся в личном и профессиональном плане, очень важно осознавать смысл того, что они делают.
Наше общество входит в новый этап развития. Мой опыт общения и наблюдения за людьми подсказывает: у всех нас есть заметное стремление быть полезными. Фундамент филантропии – склонность людей делать добро, а слово «филантропия» переводится с греческого как «человеколюбие». Те, кто заработал деньги, репутацию, освоил профессию, за редчайшим исключением испытывают потребность в том, чтобы их достижения обретали общественную значимость. Людям, состоявшимся в личном и профессиональном плане, очень важно осознавать смысл того, что они делают. Существование такого смысла, выходящего за пределы личного интереса, способно сделать человека подлинно счастливым, отсутствие же – безо всякого преувеличения – несчастным.
В XIX веке Россия была мировым лидером по масштабам меценатской и филантропической деятельности. Сегодня все возвращается на круги своя, и создание институтов, которые просвещают и вовлекают людей в подобные общественные процессы, – один из ресурсов развития нашей страны.