И возрастная психология

Фрейд А.
НЕКОТОРЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ
О НАБЛЮДЕНИИ ЗА МЛАДЕНЦАМИ
1
 
<…> Младенец спит, просыпается, кричит, улыбается, размахивает ручками и 
ножками, ест, освобождает мочевой пузырь и кишечник – все эти процессы легко 
распознаваемы. Следя за ними, наблюдатель вскоре научится различать два основ-
ных противоположных состояния, как бы регулирующих эту деятельность. Первое – 
это состояние покоя и умиротворенности, когда, кажется, с младенцем ничего не 
1
Фрейд А. Теория и практика детского психоанализа. Т 1. – М.: Апрель-Пресс, 
Эксмо-Пресс, 1999. – С. 259–272. 
П 

---

– 77 – 
происходит, его спокойное тельце не посылает в окружающий мир никаких сигна-
лов, и не проявляет к нему никакого особого интереса. Во втором состоянии тот же 
младенец демонстрирует телесное беспокойство, кричит, испытывая очевидный и 
определенный дискомфорт, огорчение или боль. Мы должны понять, что младенец 
ведет себя так, находясь под влиянием некоторой потребности, которая может быть 
потребностью в еде, сне, комфорте, необходимостью сменить мокрые пеленки на 
сухие, согреться либо ликвидировать источник громкого звука или слишком яркого 
света, перевозбудивших его слух и зрение. 
Кроме того, нетрудно проследить взаимосвязь этих двух состояний. Младенец 
не может сам справиться со своими потребностями. Ему требуется, чтобы кто-то 
другой, будь то мать, или няня, или сам студент, проводящий наблюдения, удовле-
творил их. То есть накормил, успокоил, переодел малыша, устранил то, что раздра-
жает его. Как только это произошло, нараставшее в тельце младенца болезненное 
напряжение немедленно сменяется чувством облегчения. Крик сменяется улыбкой, 
беспокойство – умиротворением, возбуждение – сном. Наблюдателю ясно, что это-
му ребенку стало комфортно, что его состояние нужды сменилось чувством удовле-
творенности. Регулярно наблюдающие за такими событиями студенты вскоре уже 
не смогут спутать между собой эти два состояния или настроения младенца. Они 
научатся мгновенно различать, удовлетворен младенец или нет, испытывает он удо-
вольствие или боль, усиливающееся или спадающее напряжение, наличие или от-
сутствие раздражающей стимуляции. Наблюдатели, освоив это базовое различение, 
тем самым сделают свой первый шаг в изучении младенческого поведения. 
За этим следует второй шаг. Наблюдателю придется научиться различать не 
только наличие или отсутствие потребностей (= телесных напряжений), но и отли-
чать проявления одних потребностей от других. Это более сложная задача. Незави-
симо от характера потребностей и вызываемых ими внутренних напряжений, мла-
денец реагирует на них криком. Крик – сигнал того, что он чувствует голод, телес-
ную боль, дискомфорт, одиночество. И если интенсивность переживания проявляется 
в интенсивности плача, то характер того, что требуется для удовлетворения младенца, 
будь то пища, комфорт, соприсутствие или же нечто иное, не столь очевиден. <…>
Что происходит в психике новорожденного и младенца, до сих пор открытый 
вопрос, в последние годы все более активно обсуждаемый многими авторами. Неко-
торые психоаналитики приписывают новорожденным сложные психические про-
цессы, разнообразные чувства и эмоции, сопровождающие действия различных сти-
мулов, и, более того, сложные реакции на эти стимулы и эмоции, такие, например, 
как чувство вины. Другие, и в их числе автор, считают, что внутренний мир ребенка 
первых дней жизни состоит преимущественно из двух контрастных ощущений удо-
вольствия-боли. Боль возникает под влиянием потребности тела (или внешних раз-
дражителей), удовольствие – при удовлетворении потребности (или устранении раз-
дражителя). Благодаря силе этих ощущений и их контрастной природе младенец 
превращается в то, что он будет позже чувствовать как свое эго. 
Мы представляем, что это превращение происходит в психике ребенка следую-
щим образом. Регулярно повторяющийся опыт удовлетворения учит младенца тому, 
что именно приносит удовольствие. Например, после того, как малыша накормили 
несколько раз, следствием этого опыта становится возникновение у него ранее от-
сутствующего образа утоляющей голод пищи. И в дальнейшем, как только появля-
ется голод, немедленно возникает образ желаемой пищи. Голодный ребенок будет 
видеть мысленную картинку молока, или мамы, несущей молоко, или материнской 

---

– 78 – 
груди, или бутылочки, наполненной молоком. Голод и эти образы утоляющих объ-
ектов и процедур останутся неразделимо связанными между собой. Воображение 
такого рода (многими авторами называемое «фантазией») рассматривается как пер-
вый этап психического функционирования. 
С другой стороны, голодный младенец своеобразно ведет себя по отношению к 
своему воображению. Поскольку он уже много раз обнаруживал, что реальное появ-
ление матери или ее груди ведет к удовлетворению желудка, он ожидает от своего 
мысленного представления о ней такого же результата. Но, конечно, этого не проис-
ходит. Воображаемый образ, галлюцинация груди или матери, не приносит удовле-
творения. Потребность не будет удовлетворена до тех пор, пока не будет подан сиг-
нал бедствия и не появится реальная помощь. Часто сталкиваясь с таким опытом, 
младенец учится различать внутренний образ и восприятие реальности внешнего 
мира. Эта новая способность различать восприятие реальности, с одной стороны, и 
внутренние мыслительные образы, с другой, – одно из наиболее значительных дос-
тижений в психическом развитии ребенка. У старших детей и взрослых в норме не 
возникает трудностей в суждениях о том, порождено ли то, что они видят, воспри-
ятием реальности или же появилось в сознании под воздействием потребности. Они 
исследуют реальность и распознают творения фантазии как нереальные, и без этой 
способности нормальная жизнь была бы невозможна. С другой стороны, это умение 
может быть утеряно под влиянием серьезной психической болезни. <…>
Между тем, реакции ребенка на переживания удовольствия-боли претерпевают 
дальнейшие изменения: он теперь помнит то, что происходило ранее. Наблюдатель 
заметит, что в состоянии неудовлетворенной потребности младенец теперь действу-
ет согласно прошлому опыту. Например, в опыте малыша за появлением бутылочки 
следовало удовлетворение; поэтому он начинает поворачиваться в сторону этого 
приносящего удовлетворение объекта. Он знает, что вызывает боль, и отворачивает-
ся в сторону. Согласно опыту, крик влечет появление матери и, кажется, способен 
превращать внутренний образ матери в ее реальное присутствие. Это придает его 
крику новый оттенок преднамеренности. Опытный наблюдатель заметит соответст-
вующие изменения в плаче младенца. Из простого проявления страдания он стано-
вится мощным инструментом или оружием, которое ребенок может использовать 
для изменения и управления происходящим в его окружении. 
Студенту, ведущему наблюдения, полезно проследить за реакцией ребенка на 
появление и исчезновение матери. Взаимодействие младенца с его окружением не 
должно интерпретироваться по меркам взрослых. Хотя наблюдатель видит младенца 
как самостоятельный организм, он должен понять, что сам младенец все еще не 
имеет четкого представления о своих границах и не вполне понимает, где начинает-
ся окружающий его мир. Строя первый внутренний образ себя, младенец следует 
единственно важному в его жизни принципу – принципу удовольствия. Поэтому он 
рассматривает как часть себя все, что приятно и удовлетворяет его, и отвергает как 
чуждое ему все болезненное и неприятное. В соответствии с этой инфантильной 
формой разделения (мира на «себя» и окружающую среду. — Перев.) мать, будучи 
«приятной», рассматривается младенцем как важная часть себя. Студент, наблю-
дающий за младенцем на руках у матери, заметит, что малыш не делает различий 
между ее и своим собственным телом. Он играет с материнской грудью, ее волоса-
ми, глазами, носом, точно так же, как он играет со своими собственными пальцами, 
ножками, исследует свою ротовую полость. Он настолько удивлен и возмущен тем, 
что мать отошла от него, как будто он потерял часть своего собственного тела.

---

– 79 – 
Только через болезненный опыт, периодически теряя свою мать, ребенок посте-
пенно в течение первого года жизни научается тому, что большая часть доставляю-
щего удовольствие выстроенного внутри него образа вовсе не является его собст-
венной. Часть этого образа отделится от него и станет его окружением, в то время 
как другие части останутся с ним навсегда. Наблюдатель может видеть нарастаю-
щие проявления того, что младенец учится распознавать истинные пределы и гра-
ницы своего собственного тела. На самом деле первый внутренний образ, который 
человек получает о себе, есть образ его собственного тела. В то время как взрослые 
думают в терминах «Я» («-self»), младенцы думают, или, скорее, чувствуют, в тер-
минах тела. 
Наблюдатели должны быть подготовлены к тому, что такие достижения, как 
дифференциация себя и окружения, даются малышу нелегко. Архаизмы будут со-
храняться, иногда под видом игры, и проявляться впоследствии, уже после того как 
основные понятия о собственном теле крепко укоренятся в сознании ребенка. На-
пример, на втором году жизни дети все еще могут иногда вести себя так, будто их 
тело и тело матери суть одно. Ребенок, который любит сосать свой палец, вдруг вне-
запно возьмет палец матери и начнет сосать его либо, наоборот, положит свой паль-
чик в мамин рот. Или в процессе кормления возьмет ложку, накормит маму и затем 
будет по очереди кормить ее и себя. Матери принимают эти знаки как первые про-
явления щедрости, каковыми они на самом деле не являются. Это поведение исчез-
нет, когда малыш перестанет путать свое тело и тело матери. В целях наблюдения и 
понимания будет полезно обнаружить такие инфантильные модели поведения со-
храняющимися на втором году жизни и даже позднее, когда развивающиеся способ-
ности ребенка к общению уже не оставляют сомнений относительно их значения и 
намерения. 
Но и в то время, пока границы «Я» ребенка все еще расширены и неопределен-
ны, наблюдатель не может не поражаться все улучшающимся порядком, устанавли-
вающимся в сознании ребенка. Диффузные ощущения младенца постепенно объе-
диняются и образуют организованный опыт. Удовольствие, боль, голод, удовлетво-
рение, комфорт, дискомфорт перестают хаотично сменять друг друга, возникая под 
воздействием непосредственной потребности и исчезая с ее удовлетворением. Мла-
денцы подтверждают народную мудрость, гласящую, что у малого дитя смех и сле-
зы живут рядом. Младенец может во время плача вдруг засмеяться, или улыбнуться, 
или хихикнуть; только что вовсю улыбаясь, внезапно расплакаться из-за пустяка. 
Предвкушение удовольствия и ярость, гнев, сильное волнение могут выражаться 
почти одновременно. У наблюдателя создается впечатление, что каждая эмоция 
подчиняется своим собственным правилам, не взаимодействуя с другими. Что бы ни 
произошло, за этим следует определенная реакция. То, что, казалось бы, пройдет 
незамеченным, складывается в опыт. 
Внутренняя интеграция восприятий, ощущений и реакций с ростом ребенка 
становится все точнее и мощнее. И именно она во второй половине первого года 
жизни младенца превращает то, что было более или менее диффузной рассеянной 
мозговой деятельностью, в первичную организацию зарождающейся личности. Цен-
тральный момент осознания возникает, когда опыт начинает накапливаться и ис-
пользоваться, когда конфликтующие чувства встречаются и смягчают друг друга. 
Начинают наблюдаться различения не только между удовольствием и неудовольст-
вием, но и между «эго» и «другие», действительное и воображаемое, знакомое и не-
известное, и даже самые начала дифференциации между прошедшим, настоящим и 

---

– 80 – 
ближайшим будущим временем. Теперь можно ожидать от младенца, что он будет 
узнавать наблюдателя, если тот появляется достаточно часто. Также у него начинает 
проявляться познавательный интерес и взаимодействие с окружающей средой без 
принуждения со стороны ищущей удовлетворения потребности. <…>
Если вследствие вышесказанного у вас возникло ощущение, что студенту в его 
наблюдениях не нужно уделять внимание матери, то это лишь потому, что я описы-
вала деятельность самого младенца и принимала мать как данность. Ее присутствие 
столь существенно для малыша, что наблюдателю, да и самому ребенку, трудно пред-
ставить жизнь без нее. В отличие от большинства животных, научающихся обеспечи-
вать себя вскоре после рождения, человеческий детеныш – полностью зависимое суще-
ство. Много месяцев пройдет, прежде чем он сможет захватывать в ладошку твердую 
пищу и отправлять ее в рот. <…> При отсутствии материнской или медицинской забо-
ты младенец умирает, поскольку никакая внешняя необходимость не может научить его 
удовлетворять собственные потребности в этом возрасте. 
Таким образом, мать как кормилица и младенец как зависимый от нее рассмат-
риваются как неразделимая пара, неразделимая в самом прямом смысле слова. За 
исключением времени сна, младенец вряд ли будет спокоен, оставшись в одиноче-
стве. С другой стороны, для внешнего наблюдателя это постоянное присутствие ма-
тери и ее забота в значительной степени искажают картину и реальный объем по-
требностей младенца. Ведь это ее задача – снижать напряжения сразу же после их 
проявления и давать удовлетворение прежде, чем потребность в нем достигнет 
высшей точки. Поэтому малыш, о котором хорошо заботятся, выглядит для окру-
жающих «малотребовательным». И наблюдатель не сможет не заметить, что такой 
же ребенок у матери, допускающей невыполнение этих требований, нуждается то в 
одном, то в другом с утра до вечера, давая окружающим передышку только на время 
собственного сна. 
Удовлетворенность матери своим малышом может, далее, заслонить от наблю-
дателя тот факт, что этот младенец на самом деле весьма неблагодарен: он питает 
интерес к своей кормилице, лишь когда ему что-нибудь требуется. Когда он полно-
стью удовлетворен, не голоден, у него ничего не болит, ему не холодно и вообще 
его ничто не беспокоит, он, фигурально выражаясь, поворачивается спиной к своему 
окружению и засыпает. Как только нужда будит его, он становится очень внимате-
лен к матери, как бы спрашивая: «Где же моя кормилица? Здесь ли ты, чтобы дать 
мне то, что я хочу?», страдая, если мать отсутствует в этот момент. 
Тщательное наблюдение за младенцем в течение его первого года жизни откро-
ет студенту постепенное превращение взаимоотношений матери и ребенка из отно-
шений эгоистических, жадных, эгоцентрических со стороны ребенка в более взрос-
лую привязанность одного человеческого существа к другому. Это превращение 
состоит из нескольких изменений, которые удобно рассматривать как целое. Ситуа-
ция, при которой лишь давление потребности вызывает у ребенка внутренний образ 
матери, угасающий, как только удовлетворение было получено, постепенно преоб-
ражается. Теперь образ матери сохраняется постоянно, собирая в себе весь позитив-
ный опыт с ее участием, и становится все более точным и значимым. Ребенок строит 
на основе этого собирательного опыта то, что мы называем его первой истинной 
любовной привязанностью.
Это новое отношение к матери сохраняется и в дальнейшем, надежно фиксиру-
ясь в его психике и оставаясь относительно стабильным независимо от изменяю-
щихся состояний потребности и удовлетворенности его тела. Безукоризненно вы-

---

– 81 – 
полняя роль кормилицы, не допуская несвоевременных отлучек и не позволяя себе 
увлекаться другими людьми, делами, личными интересами, мать тем самым дает 
младенцу возможность установления и сохранения в будущем постоянной и креп-
кой привязанности к матери. Постоянство этой привязанности будет служить креп-
кой основой для формирования и развития в дальнейшем подобной привязанности к 
отцу, братьям и сестрам и, наконец, к другим людям, не являющимся членами се-
мьи. Если же мать относится к своей обязанности кормилицы равнодушно или часто 
позволяет другим людям заменять ее, переход от эгоистической «любви желудка» к 
искренней крепкой любовной привязанности будет происходить медленнее. Младе-
нец может чувствовать себя незащищенным и слишком беспокоиться об удовлетво-
рении своих потребностей, чтобы уделять достаточно внимания человеку или лю-
дям, которые о нем заботятся. <…>
Наблюдая за развитием привязанности ребенка к матери, мы встречаемся со 
следующим интересным явлением, которое позволит нам уточнить предыдущее ут-
верждение. Обсуждая телесные потребности, мы заключили, что младенец не может 
самостоятельно удовлетворить их. Теперь мы отметим, что из этого правила есть 
исключения. Действительно, младенцу приходится полагаться на мать в вопросах 
чистоты, пищи, регуляции температуры и положения тела, но при этом немаловаж-
но, что он может доставлять себе определенное удовольствие самостоятельно, заме-
няя отсутствующую мать какой-либо частью своего тела. Он может сосать свой 
большой палец, если рядом нет груди или бутылочки с молоком; это, разумеется, не 
удовлетворит его голод, но вызовет приятные ощущения в ротовых рецепторах.
Когда рядом нет матери, ласкающей тельце ребенка, его собственная возня, по-
тирание и почесывание кожи, ушек, любых частей тела вызывают, эротические 
ощущения кожи и доставляют удовольствие. Потирание и надавливание половых 
органов вызывает эротическое удовлетворение (удовлетворение мастурбационного 
типа / аутоэротическое удовлетворение / эротическое самоудовлетворение). Когда 
мама не покачивает малыша, раскачивающиеся ритмические движения могут осу-
ществляться и без ее помощи. Любой наблюдатель, в течение определенного време-
ни и без предубеждений следящий за малышом, обнаружит, что это побуждение 
доставлять себе своими собственными усилиями разнообразные приятные эротиче-
ские ощущения, исключительно при помощи своего собственного тела (даже если 
иногда и используются некоторые предметы, такие, как уголок одеяла, подушка, 
пустышка и пр.), играет значительную роль в жизни каждого младенца <…> 
Во время наблюдений студентам будет полезно периодически сопоставлять 
свои записи для сравнения темпов развития младенцев. Не все дети проходят через 
одни и те же этапы развития в одно и то же время. Есть определенные пороги, кото-
рые должны быть достигнуты и пройдены в течение первого года жизни. Когда 
именно это произойдет, зависит в каждом отдельном случае от взаимодействия кон-
ституциональных факторов и влияний окружающей среды. Все младенцы проходят 
этап, когда их жизнь определяется единственной альтернативой: боль – удовольст-
вие. Они должны в течение первого года жизни научиться воспринимать и распо-
знавать реальность, развить память и создать внутренний образ своего тела как ос-
нову будущей личности. Основываясь на опыте физического удовлетворения, их 
чувства должны обратиться к матери и породить привязанность к ней. Если они 
прошли эти основные ступени, их можно назвать успешными младенцами. Коорди-
нированные движения и речь появятся следом. 

---

– 82 –