Гендерная политика в россии и в мире

Ключевые слова:
занятость, прекаризация социально-трудовых 
отношений, неформальная занятость. 
O. V. Kitaytseva 
RSUH
 
PRECARIATIZATION OF SOCIAL AND LABOR
RELATIONS IN RUSSIA, GENDER DIMENSION 
In this article weanalyze the precarization of social and labor relations 
in modern Russia. For this reason we use the data of State Statistics and an 
initiative study of the RSUH (2018). It is proved that in the modern Russian 
© Китайцева О. В., 2021

---

129
labor market we can distinguish special features of precarization of labor re-
lations by gender differences. 
Key words:
employment, precarization of social and labor relations, 
informal employment. 
Череда экономических кризисов в России за последнее де-
сятилетие, сокращение производства, рост нестабильности рынка 
труда привели к заметным изменениям в социально трудовых 
отношениях в российском обществе. Все чаще россияне приспо-
сабливаются к требованиям рынка и соглашаются на различные 
виды неустойчивых статусов в оформлении трудовых отноше-
ний, тем самым помогая работодателям лучше адаптироваться в 
условиях экономической неопределенности.
Расширение неформальной занятости сопровождается на-
рушением социально-трудовых прав работников, что в итоге ве-
дет к социальной незащищенности и нестабильности работника, 
отчуждению его не только от средств производства и результатов 
труда, но и от работодателя. Возникают многочисленные группы 
работников, которые заняты не постоянно, а временно, причем 
временная или негарантированная занятость становится их по-
стоянным статусом, что в целом ведет к ущемлению социально-
трудовых прав этой категории работников и уязвимости их соци-
ального положения. Упрощаются правила и процедуры увольне-
ний, перевод на худшие принципы оплаты и условия труда, рас-
тет трудовая нагрузка, которая не сопровождается повышением 
оплаты труда. Все эти явления маркируются как процесс прека-
ризации социально-трудовых отношений. Давая характеристику 
этой социальной группе, исследователи обращают внимание на 
присущие ей характеристики. Согласно определению, которое 
дает Ж. Т. Тощенко, прекариат – это «формирующийся класс, 
который, с одной стороны, олицетворяет социальные слои, обла-
дающие профессиональными знаниями, квалификацией, опытом 
и стремящиеся построить рациональные взаимосвязи с общест-
вом и государством, с другой стороны – это быстро растущий 
слой работников нестабильного социального положения с неоп-
ределенной, флексибильной (гибкой) степенью занятости, с неус-
тойчивыми формами распределения прибавочного продукта и 
произвольной оплатой труда» [1]. Представители этой социальной 

---

130
группы трудоустроены на основании того или иного типа нефор-
мальной занятости и таких в РФ насчитывается порядка 24 % со-
гласно данным Государственной статистики. Как следствие, они 
«полностью или частично лишены доступа к социально-
правовым гарантиям и к средствам социальной защиты» [1], а 
трудовая занятость этой группы носит негарантированный, не-
стабильный, неустойчивый характер. 
Согласно данным Государственной статистики, распреде-
ление количества рабочих мест и работ по производству товаров 
и услуг с 2010 г. по 2018 г. претерпело значительные изменения в 
структуре распределения по типу занятости. Количество рабочих 
мест в организациях сократилось на 5,5 % и на столько же вырос-
ло количество рабочих мест в сфере предпринимательской дея-
тельности без образования юридического лица, фермерских хо-
зяйствах (включая рабочие места наемных работников) [2]. 
Таким образом, перетекание занятых в экономике в сферу пред-
принимательской деятельности без образования юридического 
лица иллюстрирует увеличение количества работников, которые 
включены в неформальную занятость. И сегодня в России на-
блюдается процесс количественного и качественного изменения 
занятости, который касается большинства населения. 
Так же, как и в мировой практике, в России прекаризации 
подвергаются различные группы населения, но выше всего риск 
попадания в эту социальную группу у людей старшего возраста, 
молодежи, женщин и мигрантов. В этой связи представляет инте-
рес рассмотреть как процесс формирования прекариата коррели-
рует с гендерным аспектом проблемы занятости. Понять, есть ли 
различие в прекаризованнности труда женщин и мужчин на со-
временном российском рынке труда.
 
Если проследить изменения структуры среднесписочной 
численности работников организаций по формам собственности, 
то начиная с 2010 г. по 2018 г. прослеживается перераспределе-
ние численности работающих в сторону организаций с частной 
формой собственности (с 40,7 % до 49,6 %) в ущерб организаци-
ям с государственной формой собственности (с 45,8 % до 38,9 %) 
[2]. Такое перераспределение трудовых ресурсов способствует 
распространению неустойчивых, нередко нарушающих трудовые 
права работника принципов в сфере оплаты труда и организации 

---

131
рабочего времени. Ситуация усугубляется тем, что можно отме-
тить разницу в возможности трудоустройства между мужчинами 
и женщинами, особенно в более зрелых возрастах. 
Сегодня в России в трудоспособном возрасте находятся 
42575,4 тыс. мужчин и 38786,3 тыс. женщин, однако верхняя гра-
ница трудоспособного возраста для женщин 59 лет, а для мужчин 
64 года. Если принимать во внимание невысокие пенсии по ста-
рости и сложную экономическую ситуацию в стране, то объек-
тивно людям приходится работать гораздо дольше, чем опреде-
ляет законодательно установленный трудовой возраст, тем более 
верхней границы трудоспособного возраста законодательство не 
устанавливает при приеме на работу. В этой связи на рынке труда 
оказывается достаточно большое количество людей старше тру-
доспособного возраста, причем это в основном женщины, их по 
данным на 2018 г. – 26544,1 тыс., в то время как мужчин старше 
трудоспособного возраста в два с половиной раза меньше –
11444,9 тыс. [2]. Таким образом, в возрастах старше трудоспо-
собного женщинам тяжелее найти работу и приходится согла-
шаться на условия, ущемляющие их социально-трудовые права, 
что приводит к прекаризации труда. 
Вместе с тем, выделяя отсутствие постоянной работы и 
безработицу как один из индикаторов прекарного труда, можно 
сказать, что и работоспособное население включено в сферу пре-
карной занятости. По данным Федеральной статистики на конец 
2018 г., численность безработных в России составила 3658 тыс. 
человек, из них мужчин трудоспособного возраста 1854 тыс., 
женщин трудоспособного возраста 1588 тыс. Число безработных 
в категории старше трудоспособного возраста среди женщин 
155 тыс., среди мужчин 62 тыс. [2]. Таким образом, среди безра-
ботных в абсолютных единицах мужчин больше, но среди лиц 
старше трудоспособного возраста безработных женщин почти в 
три раза больше чем мужчин. Тут стоит иметь в виду, что разго-
вор идет об официально зарегистрированных безработных, кото-
рые состоят на учете в службе занятости. И такой гендерный дис-
баланс в старших возрастах может быть связан с тем, что 
мужчины легче соглашаются на различные неформальные виды 
занятости в отличие от женщин, которые чувствуют себя менее 
защищенными. 

---

132
В тоже время если рассматривать баланс трудоспособных 
мужчин и женщин, то, несмотря на то, что в России проживает 
больше женщин, чем мужчин (78684,3 тыс. против 68096,4 тыс.), 
однако мужчины, чаще чем женщины обеспечены работой, а 
женщины чаще остаются дома и ведут домашнее хозяйство, осу-
ществляют уход за детьми и пожилыми членами семьи [3]. 
Исследование характера трудовых отношений в россий-
ском обществе показывает, что существует разница в заработной 
плате мужчин и женщин, так, по данным аналитического центра 
НАФИ, мужчины и женщины, имеющие одинаковую квалифика-
цию, получают разные зарплаты. Женщины зарабатывают на 
28 % меньше мужчин. Женщины чаще, чем мужчины, жалуются 
на низкую оплату труда (53,6 % против 46,9 %). По данным ис-
следования, среднемесячный заработок мужчин в 2018 г. соста-
вил 32 713,3 руб., а женщин – 25 125,8 руб. с учетом всех подра-
боток. При достаточно существенной разнице в размере 
заработной платы как мужчины, так и женщины считают, что их 
труд оплачивается несправедливо или не всегда справедливо, так 
считают 69,4 % мужчин и 68,1 % женщин. Вместе с тем около 
четверти работников обоих полов опасаются потерять работу 
(мужчины – 23 %, женщины – 22 %) [4].
Согласие женщин на худшие, чем у мужчин, условия опла-
ты труда приводит к тому, что те сферы деятельности, где рабо-
тают преимущественно женщины, становятся менее оплачивае-
мыми. Так, традиционно мужскими сферами деятельности 
считаются армия, МВД, органы безопасности, промышленность, 
финансы, сферы информации и связи, строительство, транспорт. 
По данным службы Федеральной статистики, зарплата в этих 
сферах превышают средний уровень по стране. Так, зарплата в 
сфере финансов в 2,1 раза превышает средний уровень, в сферы 
информации и связи в 1,5 раза, в добывающих отраслях зарплата 
может достигать 290 % от среднего уровня зарплаты по стране. 
С другой стороны, в таких сферах экономики, как услуги населе-
нию, торговля, образование, медицина, которые принято считать 
женскими, зарплата держится на уровне 80 % от среднего уровня 
зарплаты по стране [2]. 
Данные Федеральной службы статистики на 2018 г. показы-
вают, что среди занятых в экономике граждан высшее образование 

---

133
имеют 38 % женщин и 29 % мужчин. Логично, что наличие выс-
шего образования должно способствовать устойчивому трудо-
устройству, что собственно так и есть, женщины чаще, чем муж-
чины имеют бессрочный трудовой договор с работодателем 
(57,8 % против 51,6 %) [4]. Однако часто семейная загруженность 
вынуждает женщин искать работу с неполной занятостью, чтобы 
свободнее распоряжаться своим временем и уделять больше вни-
мания семье. Естественно, что такие позиции чаще всего оплачи-
ваются невысоко, а иногда и предполагают неформальную заня-
тость с отсутствием социальных гарантий, что может объяснять 
низкие заработки женщин по сравнению с мужчинами. По дан-
ным НАФИ, с этим согласны 40 % россиян, которые считают, что 
мужчине легче построить успешную карьеру, а женщины в силу 
своей домашней загруженности хуже справляются с руководя-
щими должностями.
Таким образом, изменение традиционных форм социально-
трудовых отношений в российском обществе запускает процессы 
прекаризации, способствующие распространению неустойчивой, 
неформальной занятости. Специфика российского рынка труда в 
том, что наблюдается прекаризация как труда мужчин, так и тру-
да женщин. Вместе с тем формируются отрасли экономики, в ко-
торых прекарность труда выражена ярче, и они становятся нишей 
для наиболее уязвимых социальных групп, в том числе женщин. 
Общей чертой прекарности для всех групп населения остается 
нестабильность, неуверенность в будущем, высокая экономиче-
ская уязвимость.