и сущностей», он требовал в статье «Новые проблемы
реализма» (1956)
1
. В этом смысле надо понимать и
похвалы «буквальности», рассеянные в тексте «Ми-
фологий»:
...буквальность позволяет избавить поэтиче-
скую метафору от искусственности, показать
ее
как разительную истину, отвоеванную у
тошнотворной непрерывности языка (наст.
изд., с. 229); высшей формой художественной
выразительности оказывается стремление к
буквальности, то есть в конечном счете к свое-
го рода алгебре (наст. изд., с. 241).
Этим же объясняется и интерес Барта (сравнитель-
но мало отразившийся в его непосредственной деятель-
ности литературного критика) к «регрессивной семио-
логической системе»
современной французской
поэзии, которая «пытается вернуться к дознаковому,
пресемиологическому состоянию языка [...] дойти не
до смысла слов, но до смысла самих вещей» (наст. изд.,
с. 294). За всеми этими формулами стоит одно стрем-
ление — хотя бы в узкой экспериментальной сфере
художественного творчества, поступков, совершаемых
не в реальном, а лишь в знаковом пространстве, пре-
одолеть удушливую сплошную толщу метаязыка.
Одним из таких способов может оказаться и описание
мифов — как отдельных, эстетически оформленных
объектов,
выделенных
из «тошнотворной непрерыв-
ности».
И все же при всей своей враждебности к метаязы-
ку Барт не может не признать за ним одну объективную
заслугу: в нем вещи
социализируются,
обретают об-
щественную значимость.
Значит, мифом может быть все? Да, я считаю
так, ибо наш мир бесконечно суггестивен. Лю-
бой предмет этого
мира может из замкнуто-
1
Roland Barthes.
Œ
uvres compl
è
tes, t. 1, p. 550. Подобная идея может
толковаться не только в реалистическом духе. Как писала о Барте
Сьюзен Зонтаг, таков «один из главных тезисов эстета: поверхность
столь же показательна, как и глубина». — Susan Sontag. L’
e
criture m
me.
A propos de Barthes. Paris, 1982, p. 47.
29
Р
олан Барт — теоретик и практик мифологии
29 / 35
немого существования
перейти в речевое со-
стояние, открыться для усвоения обществом...
(наст. изд., с. 265).
Именно потому, что метаязык
универсален
, он,
отнимая у вещи ее первозданную интимность, вклю-
чает ее зато в бесконечную цепь искусственных отно-
шений и трансформаций,
делает ее многоликой и
подвижной.
На уровне субстанциальных мотивов в «Мифоло-
гиях» можно найти любопытный вещественный аналог
такого универсального метаязыка — это
пластмасса.
Она дважды анализируется в практических мифоло-
гиях и получает существенно разную оценку. В «Иг-
рушках» Барт характеризует ее с видимым отвраще-
нием как «материал грубый на вид и одновременно
стерильно-гигиеничный, в котором угасает приятная
мягкость прикосновения к человеческой руке» (наст.
изд., с. 122–123), — ему противопоставляется носталь-
гическое воспоминание о деревянных игрушках былых
времен; но совсем иным оказывается образ того же
вещества в очерке «Пластмасса» — это
...не столько вещество, сколько сама идея его
бесконечных трансформаций [...] [пластмасса]
насквозь пропитана нашей удивленностью чу-
дом [...] причем это изумление — радостное,
ибо числом трансформаций
человек меряет
собственное могущество, и, следя за превраще-
ниями пластмассы, он тем самым как бы лику-
юще скользит по поверхности Природы (наст.
изд., с. 243–244).
Итак, подвижность и трансформация вещей поку-
паются ценой утраты их первозданной «невинности»,
подведения всех предметов под общий знаменатель
искусственного, как бы условного материала-эквива-
лента.
Как известно, в социальной жизни имеется другой,
гораздо более древний условный и универсальный
эквивалент всех вещей — это
деньги.
В «Мифологиях»
Барт непосредственно обращается к теме денег лишь
в связи с критикой мелкобуржуазного сознания, сво-
30
Р
олан
Б
арт.
М
ифологии
30 / 35
дящего все проблемы к грубо количественному под-
счету:
...Мелкая буржуазия тщеславится тем, что из-
бегает
качественных ценностей, противопо-
ставляя процессам преобразования статику
уравнений (око за око, причина –
следствие,
товар – деньги, копейка есть копейка и т. д.)
(наст. изд., с. 150).
Между тем бартовская семиология, и прежде все-
го теория вторичных знаковых систем («мифов»),
глубоко связана с политэкономической проблемати-
кой.
Сама по себе идея сопоставить семиотику и линг-
вистику с политической экономией принадлежит еще
основателю европейской семиотики Фердинанду де
Соссюру:
...В лингвистике, как и в политической эконо-
мии, мы сталкиваемся с понятием
Do'stlaringiz bilan baham: 
