Barthes. Mythologies p aris, Seuil,1957

значимости.
В политической экономии ее именуют 
ценно‑
стью.
В обеих науках речь идет о 
системе эк‑
вивалентностей между вещами различной 
природы:
в политической экономии — между 
трудом и заработной платой, в лингвисти-
ке — между означаемым и означающим
1
. 
Соссюр никак не разработал свое замечание; это 
сделал Барт в «Мифологиях», в двух центральных 
главках их заключительной части — «Форма и поня-
тие» и «Значение». Собственно говоря, именно его 
анализ как раз и объясняет, почему соссюровская до-
гадка о родстве лингвистики и политэкономии так и 
1
Фердинанд де Соссюр. Труды по языкознанию. М., 1977, с. 112–
113. Процитированный пассаж позволяет, между прочим, понять 
трудность перевода слова valeur, довольно часто используемого Бартом. 
Оставаясь в узких рамках семиотики, его естественно выразить (как до 
сих пор обычно и делали) лингвистическим термином «значимость»; 
однако если учесть его политэкономический аспект, отмеченный еще 
Соссюром, то уместным может оказаться и перевод «стоимость» или 
«ценность». В настоящем издании принят, как правило, последний 
вариант, позволяющий передать также еще и третий семантический 
слой понятия — «ницшеанскую смысловую нагрузку, которой все 
больше и больше наделяет его Барт» (Philippe Roger. Roland Barthes, 
roman, p. 84–85).
31
Р
олан Барт — теоретик и практик мифологии
31 / 35

---

осталась неразвитой. Уже высказывалась мысль о том, 
что «формулировка знаменитых дихотомий, по сущест-
ву антиномий, противоречий языковой деятельности 
(язык – речь, синхрония – диахрония и т. д.), осущест-
вленная Соссюром на склоне его жизни, не обошлась 
без воздействия Гегеля»
1
. Однако, как ни странно, 
диалектика, несомненно заложенная в языковой тео-
рии Соссюра, менее всего проявилась в центральном 
ее понятии — понятии знака. Два компонента класси-
ческого лингвистического знака — означающее и озна-
чаемое, единица звукового представления и единица 
смысла — остаются у Соссюра хоть и тесно связанны-
ми, но взаимно непроницаемыми. Это объекты принци-
пиально разнородные (Соссюр прямо говорит о «
си‑
стеме эквивалентностей между вещами различной 
природы
»), они не могут проникать, переходить друг в 
друга. При всей конститутивной двойственности свое-
го устройства соссюровский знак остается внутренне 
неподвижным.
Иное дело — вторичный, «метаязыковой» знак-
миф, конструируемый Бартом. В нем имеет место не 
жесткая смычка означающего и означаемого, но не-
престанный взаимопереход 
двух ипостасей
одного и 
того же объекта — «смысла» и «формы». (Кажется, 
одна лишь «тяжкая наследственность» слова помеша-
ла Барту открыто воспользоваться здесь классической 
дихотомией 
содержания 
и формы.) 
Означающее в мифе предстает в двойственном 
виде, будучи одновременно смыслом и формой, 
с одной стороны, полным, с другой — пустым 
(наст. изд., с. 274). 
Барт особенно настаивает на полноте, самодоста-
точности первого члена этой формулы — «смысла», 
то есть содержания, заключенного в исходном знаке 
мифологической системы: 
...в смысле уже заложено некоторое значение, 
и оно вполне могло бы довлеть себе, если бы им 
не завладел миф и не превратил внезапно в 
1
А.А. Холодович. Фердинанд де Соссюр. Жизнь и труды // В кн.: 
Ф. де Соссюр. Труды по языкознанию, с. 652.
32
Р
олан 
Б
арт. 
М
ифологии
32 / 35

---

пустую паразитарную форму. Смысл 
уже
за-
вершен, им постулируется некое знание, некое 
прошлое, некая память... (наст. изд., с. 275). 
И вот это конкретно-«жизненное», сюжетное со-
держание «мифа» («некое знание, некое прошлое, 
некая память») «захватывается» вторичной семиоло-
гической системой, обращается в пустую форму, на-
полняемую уже новым, внесюжетным, идеологическим 
содержанием: 
Смысл заключал в себе целую систему ценно-
стей [...] В форме все это богатство устраняет-
ся; форма обеднела и должна быть наполнена 
новым значением... (наст. изд., с. 275). 
Таким «новым значением» является 
понятие
, озна-
чаемое мифа, одна из тех абстрактных и смутных 
идеологических «сущностей», которые обычно даже 
не имеют внятных имен, и семиолог зачастую вынуж-
ден называть их импровизированными, несколько 
уродливыми неологизмами («китайскость», «фран-
цузская имперскость» и т. д.). 
Все это поразительно напоминает хорошо изучен-
ный экономический феномен — только не соотношение 
«труда и заработной платы», о котором упоминал Сос-
сюр (ибо это опять-таки вещи разноприродные, несо-
вместимые в одном предмете), а соотношение