|
473
“Young Scientist” . # 18 (360) . April 2021
Jurisprudence
не только врачом, фельдшером, медсестрой, но и иным ли-
цом по мотиву сострадания к больному и с целью избавле-
ния его от невыносимых физических страданий [5, с. 91].
Данный подход к определению эвтаназии как социально-
правового явления представляется нам наиболее верным.
На наш взгляд, эвтаназию следует определять, как умыш-
ленные действия (бездействие), направленные на прекра-
щение жизни тяжело больного человека, испытывающего
при этом нестерпимые страдания, по его просьбе с целью
прекращения подобных страданий.
Традиционно эвтаназию принято классифицировать
на две ее формы, различающиеся по характеру действий
субъекта: активную и пассивную.
Активная эвтаназия представляет собой конкретные
действия приводящие к прекращению жизни, т. е. смерть
здесь становится следствием прямых и целенаправленных
действий субъекта, например, введение медицинским ра-
ботником смертельной дозы инъекции. Пассивная же эв-
таназия предполагает прекращение оказания медицинской
помощи, умышленное прекращение врачами поддержива-
ющей терапии по просьбе больного (например, отключе-
ние от аппаратов жизнеобеспечения).
В России эвтаназия запрещена в любой из вышеназван-
ных форм и является уголовно наказуемым деянием. Непо-
средственный запрет эвтаназии содержится в ФЗ «Об ос-
новах охраны здоровья граждан Российской Федерации»,
а именно ст. 45 указывает на недопустимость осуществле-
ния эвтаназии (как активной, так и пассивной) медицин-
скими работниками [6, с. 2675]. Вместе с тем просматри-
вается противоречие с другими нормами этого же закона,
так в ст. 19 содержится право пациента на отказ от меди-
цинского вмешательства, а в ст. 20 говорится о том, что гра-
жданин, один из родителей или иной законный предста-
витель вправе отказаться от медицинского вмешательства,
а также потребовать его прекращения. Это создает некую
возможность легального осуществления пассивной эвта-
назии, но как показывает практика, врачи до последнего
будут предпринимать все меры для продления жизни че-
ловека даже вопреки воле пациента, в ущерб качеству его
жизни, что может создавать тяжелые ситуации, заключа-
ющиеся в моральных страданиях человека. Связанно это,
прежде всего, со страхом медицинского работника понести
уголовную ответственность за неоказание помощи боль-
ному. На данный момент наше законодательство не ориен-
тируется на волю человека и, грубо говоря, человек не мо-
жет распоряжаться тем, как он умрет.
В уголовном праве РФ любой вид эвтаназии является
наказуемым преступлением. Лицо, осуществляющее пас-
сивную эвтаназию, чаще всего несет ответственность по ч.
2 ст. 124 УК РФ. По нашему мнению, такая квалификация
пассивной эвтаназии является неверной, т. к. под неоказа-
нием помощи понимается отказ врача предоставить па-
циенту услуги, которые необходимы для того, чтобы под-
держать его здоровье или восстановить его, в случае же
с эвтаназией пациент сам выражает свое желание на пре-
кращение мероприятий, направленных на продление его
жизни с целью ускорения смерти по причине невыноси-
мым физических страданий. Неоказание помощи предпо-
лагает ситуацию, когда необходимая помощь в принципе
не была начата или началась слишком поздно, эвтаназия же
предусматривает, что помощь не продолжилась вследствие
отказа больного от ее оказания.
Оказание медработником под угрозой ст. 124 УК РФ ме-
дицинской помощи направленной на продление жизни во-
преки желанию пациента, без учета качества такой жизни
и физических страданий человека представляет собой си-
туацию, когда право на жизнь превращается в предусмо-
тренную государством обязанность жить, а скорее даже
обязанность страдать и умирать медленно. Необходимо
учитывать, что у неизлечимо больных людей выбор стоит
не просто между жизнью и смертью, а между легкой смер-
тью и мучительной жизнью.
В связи с вышеизложенным представляется, что в главу
8 УК РФ необходимо дополнить еще одно обстоятельство,
исключающее преступность деяния, а именно пассивную
эвтаназию, а равно причинение медицинским работни-
ком смерти больному вследствие прекращения оказания
медицинской помощи по категорической и настойчивой
просьбе больного.
Что касается активной эвтаназии как умышленного
причинения смерти неизлечимо больному человеку по его
просьбе, эту форму правоприменитель зачастую квалифи-
цирует как убийство по ч. 2 ст. 105 УК РФ. Следует сказать
о том, что при назначении наказания судебный орган в дан-
ном случае может учитывать п. «д» ч. 1 ст. 61 УК РФ. Суд
также может применить ст. 64 УК РФ. Мотив сострадания,
указанный в ст. 61 УК РФ учитывается только при назна-
чении наказания, но никак не при квалификации деяния.
В целом применение ст. ст. 61, 64 УК РФ является лишь пра-
вом, а не обязанностью суда, поэтому их учет полностью
зависит от судейского усмотрения.
Таким образом, считаем, что квалификация эвтаназии
как убийства с отягчающими обстоятельствами по ч. 2 ст.
105 УК РФ является неверной.
Во-первых, убийство по просьбе потерпевшего с пози-
тивным мотивом сострадания к его состоянию имеет го-
раздо меньшую общественную опасность по сравнению
с простым и тем более квалифицированным видами убий-
ства. Общественная опасность — это существенный вред
или угроза причинения такого вреда охраняемым уголов-
ным законом отношениям, определенное антисоциальное
состояние преступления, но в случае с эвтаназией потер-
певший сам соглашается на посягательство и причинение
вреда, выступает его инициатором. Воронин А. Н. говоря
о меньшей общественной опасности настаивает на том,
что лицо, ее осуществляющее действует в интересах потер-
певшего и не преследует какой-либо корыстной или низ-
менной цели [7, с. 79]. Цель убийства из сострадания скорее
носит гуманный, даже нравственный характер и заключа-
ется в прекращении физических страданий потерпевшего.
Do'stlaringiz bilan baham: |
