Фирдоуси. Шах-наме Миниатюра из рукописи «Шах-наме»

Кавус отправляет Рустама в Систан

Кавусом гнев и ярость овладели,

Когда услышал он об этом деле.

Он крикнул: «Всем открою речь мою!

Тебя в поступках сына узнаю!

Ему внушил ты: мир — нужнее чести,

Из сердца сына вырвал корень мести.

Покоя жаждешь ты и тишины,

А не величья трона и страны.

Я верхового ныне в Балх отправлю,

Из горьких, едких слов письмо составлю.

Когда забыл царевич о войне,

Когда не хочет подчиниться мне,

Назначу я другого полководца,

Войска возглавит Тус, а сын вернется.

Что следует, получит он от нас

За то, что нарушает наш приказ.

А ты отныне нам не будешь другом,

Мы не прибегнем впредь к твоим услугам».

Воскликнул, омрачась душой, Рустам:

«Я повинуюсь вечным небесам.

Когда Рустам труслив, а Тус — отважен,

То я на этом свете маловажен».

Сказал и вышел, тяжело дыша.

Чело — в морщинах, в ярости — душа.

С дружиною помчался мощнотелый,

Отправился в систанские пределы.

Тотчас же Туса шах велел позвать

И приказал ему идти на рать.


Ответ Кавуса на послание Сиявуша

Позвал писца владыка разъяренный.

Сиденье предложил ему у трона,

Письмо составил: весть его была

Остра, как тополевая стрела.

Сначала богу он воздал хваленья,

Властителю покоя и сраженья;

«О юный сын, будь счастлив, невредим

С твоим венцом, с престолом золотым!

Заложников пришли в мои чертоги,

Сперва им руки заковав и ноги.

Со мной о мире говорить не смей,

От воли отвернулся ты моей.

С красавицами, видно, ты связался,

Из-за любви от битвы отказался,

Венец врага на голову надел

И головою к битве охладел.

Узнали мы, внимая небосводу,

Что этот мир тебе несет невзгоду.

Когда ты ценишь общество вельмож

И на разрыв со мною не идешь —

Вернись назад, отдай дружины Тусу,—

Сражаться не дано такому трусу!»

Когда письмо к царевичу пришло,

От горьких слов нахмурил он чело.

Стал думать он о тюрках, о сраженье,

И об отце, и о его решенье,

Так о туранцах знатных говоря:

«Сто родичей могучего царя

Безгрешны, благородны, светлолики,

Но если я отправлю их владыке —

Не станет слушать их, ожесточась,

На виселице вздернет их тотчас,—

Какую милость выпрошу у бога?

За грех отца меня накажет строго!

А если я без повода начну

С туранцами неправую войну,

Ко мне всевышний милостив не будет,

Тогда народный глас меня осудит.

А если к шахским я вернусь вратам,

Военачальство Тусу передам,

Мне злом отец воздаст, исполнен гнева:

Дурное — справа, спереди и слева!»