Эльчин Сафарли Дом, в котором горит свет

16. Не бойся, ты не одна
Флора,
совсем не сплю ночами, неважно себя чувствую. Поэтому не писала, прости. В эти
дни меня будто опрокинули на дно глубокой ямы, нет сил из нее выбраться. Чувствую
огромную усталость. Единственное, что могу сейчас делать, это смотреть на воду,
сидя в кресле. В нем же и засыпаю на пару часов ближе к полудню. А потом меня
снова будит страх, не дает покоя. Страх, что больше вас не увижу.
Вчера попробовала подойти к плите. В погребе ждет ящик райских яблок, из
которых собиралась приготовить варенье. Плоды душистые, малинового цвета, с
сочно-хрустящей мякотью. Ох, любимое варенье! Ни с каким другим не сравнимое, с
«хвостиками», за которые хватаешь яблоки прямо из баночки. Добавляю в сироп
полукружья апельсина и палочку корицы (во вторую варку корицу вынимаю).
После сбора райские яблочки хранятся месяц, значит, у меня еще есть время,
надеюсь, не сгниют. Огромное заблуждение, когда для варенья и джемов выбирают
подпорченные, некрасивые плоды, мол, все равно варим, какая разница. Когда
творишь на кухне, надо делать это красиво, иначе будет невкусно ни тебе, ни тем,
кто пробует. C’est véritablement utile puisque c’est joli
[16]
.
Видишь, как только твоя бабушка заговаривает о вареньях и джемах, сразу
воскресает.
Нелли считает, что старость несправедлива и беспощадна. «У старости черные
крылья, Ани. Стоит ей взмахнуть ими, как человек опустошается, выдыхается, как
бутылка вина». Не согласна с подругой. «Если ты видишь старость такой, то так ты ее
и проживешь. Я с сорока мечтала, что проведу закат жизни в доме у моря, в
окружении банок с джемами и любимых людей… Не все получилось, как хотела, но
это жизнь, у нее на нас свои планы».
Девочка моя, не виню ни в чем старость, не согласна, что она приходит вместе с
болезнями и тревогами. То, что мучает меня сейчас, мучило и пятнадцать лет назад.
Просто тогда мне не хватило знаний и решимости с этим разобраться.
Скучаю по Галиму. Нет физических сил сходить за малышом, да и не смогла бы за
ним ухаживать – кружится голова. Сегодня позвонила в приют, услышала его голос.
«Ани, ты быстро поправишься! Ведь Карим рядом, просто ты его не видишь. Я послал
его к тебе, чтобы он защищал тебя от высокого давления, а дом – от северного
ветра».
Я слушала голос Галима, и меня переполняли счастье и страх (прости, что снова о
нем, измучилась). Счастье от того, что мальчик стал маяком для моего
заблудившегося корабля. И страх от мыслей о том, что могу потерять этот маяк из
поля зрения, что не наступит день, когда мы все – ты, Сара, Галим и я – сядем за
один стол завтракать булочками с брусничным джемом.

---

Пытаюсь вернуть обострившиеся страхи в дальний угол внутри себя.
Скоро придет Нелли, принесет куриного супа.
Люблю,
Ани

---