Дом на набережной

Закирова Севинч РТ-302
“ДОМ НА НАБЕРЕЖНОЙ”
«Дом на набережной» - это литературное название действительно существующего дома, находящегося по адресу улица Серафимовича дом 2 на Берсеневской набережной Москва-реки. 24 июня 1927-го года стало известно, что все жилплощади, занятые служащими госаппарата, перенаселены. Единственным выходом из сложившейся ситуации было строительство, отражавшего масштаб эпохи и самих государственных деятелей, дома, Дома Правительства. В комплекс 12-этажного дома входили, кроме 505-и квартир, несколько магазинов, прачечная, поликлиника, детский сад, почта, сберкасса, кинотеатр «Ударник». В квартирах был дубовый паркет, художественная роспись на потолках. Фрески делали специально приглашенные из Эрмитажа живописцы-реставраторы. Одиннадцатый подъезд дома нежилой. В нем нет ни одной квартиры. Нет в подъезде и лифта. Предполагается, что отсюда или прослушивали квартиры жильцов других подъездов или за стенами скрыты некие тайные помещения. Помимо этого подъезда в доме имелись конспиративные квартиры чекистов. Чекисты работали в доме под видом комендантов, консьержей, лифтеров и в своих квартирах встречались со своими осведомителями или прятали таинственных жильцов. Многие жители дома были репрессированы семьями.
В произведении автор представляет этот дом читателю как символ эпохи, и на примере героя Вадима Глебова показывает влияние этой самой эпохи на обычного человека.
Нельзя упустить тот факт, что многие произведения автора автобиографичны.  В детстве у Трифонова была компания, состоящая из четырех друзей - Левы Федотова, Олега Сальковского, Михаила Коршунова и самого Юрия Трифонова. Каждый из них послужил прототипом для героев повести «Дом на набережной». Лева Федотов, был «гением этого места», а впоследствии стал прототипом Антона Овчинникова. лавные герои повести — Глебов и Шулепа - проходят этот путь, хотя и каждый по-своему.
Описывая семью Глебова, Трифонов пытается показать истоки того предательства и в целом той «жизненной фи­лософии», которым будет его герой следовать на протяже­нии жизни. От матери он наследует энергию и стремление выбиться из той социальной среды, в которой находится, а от отца его хитрость и «житейскую мудрость», сводящую­ся к принципу «не высовываться», лебезить перед выше­стоящими и быть ради выгоды готовым на подлость (ис­тория с тем, как он выступает против «заступничества» за родственника, затем сходится с его женой и проч.). Подоб­ное же стремление из всего пытаться извлечь выгоду свой­ственно и Глебову уже с раннего детства. Он умело «торгу­ет» своими «связями» —возможностью проводить в кино своих одноклассников. Но по сравнению с «возможностями» Шулепы, которыми Шулепа обладает благодаря высокому положению отчима, «могущество» Глебова оказывается смешным. И это порождает в нем зависть. Все, что пред­принимает Глебов в дальнейшем, так или иначе диктуется корыстью, стремлением извлечь из поступков наибольшую выгоду. Так и попав в дом Ганчуков в качестве ученика знаменитого профессора, Глебов через некоторое время начинает прикидывать свои шансы извлечь из этого обстоятельства наибольшие дивиденды. С искренне любящей его Соней он с самого начала «ведет игру», так как начинает пони­мать, что все материальные и иные блага Ганчуков вполне могут через нее принадлежать и ему. Со старым профессо­ром Глебов также «ведет игру», подлаживаясь под то, что он хочет услышать от своего лучшего ученика. Двойствен­ность позиции Глебова, когда на его научного руководите­ля в институте начинается травля, нежелание делать вы­бор, который в любом случае ведет к каким-то потерям, во многом напоминает позицию Дмитриева из «Обмена», толь­ко здесь эта позиция сознательно автором еще более обнаже­на. Даже Шулепа возмущается нечестностью бывшего то­варища — желанием получить все сполна и при этом «не замараться». Трифонов показывает, по существу, процесс постепенной деградации личности (не случайно проводится аналогия с Раскольниковым, который, убив старуху-процентщицу, т. е. совершив преступление, тем самым убива­ет в себе человеческое начало). Трагическая судьба Сони и последующее одиночество престарелого профессора — поч­ти полностью лежат на совести Глебова.
Шулепа — своего рода «двойник» Глебова в повести. То, к чему Глебов стремится, чему мучительно завидует, у Шулепы есть изначально. Перед ним не стоит задачи выбиваться из ничтожества и нищеты, высокое положение, а также все то, о чем его сверстники могут лишь мечтать, — с детства окружает его. Тем не менее он прекрасно осозна­ет, какой ценой за это заплачено: могущество исходит от отчима (вначале от одного, потом от другого), т. е. зиждится на умении матери Шулепы «хорошо устроиться» а жизни, найти обеспеченного и могущественного покровителя. Шулепе знакомы чувство стыда и унижения от такого положения вещей, и как своего рода защитная реакция, у него цинизм, он хорошо знает «цену людям», в отличие, например, от Сони, которая испытывает к Глебову искреннее чувство и не оценивает людей «про себя». Воз­можно, именно поэтому Шулепа не считает зазорным от­носиться к окружающим свысока (в отличие от той же Сони), компенсируя тем самым свое собственное униже­ние. Именно потому, что Шулепе было больше изначально дано, он в конечном итоге оказывается натурой более цель­ной и человеком более честным, чем Глебов. Он находит в себе мужество перестать «играть роль» и рядиться в чу­жие одежды. Однако попытавшись стать самим собой (в конце романа он выступает под своей собственной фами­лией), Шулепа уже не может этого сделать — и в результа­те «срывается». Вседозволенность и пренебрежение всем тем, что считается обязательным для «простых смертных», не проходит и для Шулепы даром. Пьянство, работа груз­чиком в мебельном магазине, а потом на кладбище — закономерный итог подобного жизненного пути.
Стремлением «ловчить», строить свою жизнь не на ре­альных заслугах, а на интригах, создании мнимых науч­ных работ отличаются и другие персонажи повести. Это те, кого Ганчук называет «буржуазными элементами», не добитыми им же самим во времена «чисток» 20-х гг., и КТО организовывает на него травлю в институте. Заслуги само­го профессора отнюдь не мнимы, и его семья живет искренним интересом к науке. Они открыты окружающим их людям, не могут терпеть, когда им прислуживают, пы­таются со всеми общаться на равных. Но в этом оказывает­ся и их главная беда. Ганчуки слишком оторваны от жизни, искреннее желание видеть в окружающих таких же поря­дочных и цельных людей приводит к тому, что они не могут вовремя разобраться, с кем имеют дело. Они не замеча­ют, что происходит с их дочерью, долго не отдают себе отчет в повышенном интересе Глебова к квартире, даче, лифту и прочим благам, которые Ганчуками заработаны, но которые не являются чем-то важным В их жизни (неоднократно подчеркивается, что главное достоние профессора - его уникальная библиотека). Когда Юлия Михайловна понимает, что собой представляет Глебов, уже слишком поздно. В отчаянии она даже пытается подкупить его настоящими «буржуазными» вещами - драгоценностями.
Фактически Глебов не совершает предательства (бабушка своей смертью освобождает его от постыдного выступле­ния на собрании), но готовность совершить предательство по существу предательство и есть. Тем не менее Глебов не ощущает за собой чувства вины, а если быть точнее — ста­рательно вытесняет его из собственного сознания. Перед ним наконец открывается карьера, к которой он так долго стремился. И несмотря на то, что теперь, по прошествии стольких лет, он понимает, что тогда совершил подлость, это никоим образом не повлияет на его жизнь. Сожалея о совершенной подлости, он тем не менее будет пользоваться ее плодами, в отличие от того же Шулепы, которому хотя бы хватило мужества честно взглянуть правде в глаза.