Деньги мерило общественного успеха

www.makeyour.business 
Мой хозяин обратился ко мне: «Что-нибудь знаешь о верблюдах?» С трудом 
скрывая радость, я ответил: «Могу заставить верблюда встать на колени, могу 
нагружать поклажей, могу водить их в дальние походы. Если нужно, могу починить 
сбрую». «Раб держится вполне уверенно, — заметил мой хозяин. — Если ты так 
хочешь. Сира, возьми его к себе погонщиком». 
Так я был отдан в подчинение Сире и в тот же день повел ее верблюда в 
долгое путешествие к больной матери. 
При первой же возможности я поблагодарил ее за вмешательство и рассказал, 
что не рожден в рабстве, что я сын свободного человека, уважаемого мастера из 
Вавилона. Я многое рассказал ей о себе. Ее комментарии приводили меня в 
замешательство, и я потом подолгу раздумывал над ее словами. «Как же ты можешь 
называть себя свободным, если твоя слабость довела тебя до такого позора? Если у 
человека — душа раба, он станет рабом независимо от своего происхождения. Если 
же у него душа свободного человека, он обязательно станет уважаемым 
гражданином, пусть даже и несчастья обрушатся на него». 
Более года я был рабом и жил среди рабов, но так и не стал похожим на них. 
Однажды Сира спросила меня: «Почему по вечерам, когда другие рабы общаются 
друг с другом, отдыхают, ты сидишь один в своей палатке?» На это я ей ответил: «Я 
думаю над тем, что вы сказали мне. Задаю себе вопрос, рабская ли у меня душа. Я 
не могу быть таким, как они, поэтому должен держаться особняком». «Я тоже 
должна держаться особняком, — призналась она. — У меня было большое 
приданое, поэтому мой муж и женился на мне. Но он не хочет меня. А для женщины 
самое главное — чтобы ее хотели. Я не любима, к тому же бездетна, поэтому я 
одна. Будь я мужчиной — я бы предпочла смерть такому рабству, но наше общество 
так устроено, что рабами становятся и женщины». «А что вы теперь обо мне 
думаете? — неожиданно спросил я. — У меня душа раба или свободного 
человека?» — «У тебя есть желание расплатиться с долгами, которые ждут тебя в 
Вавилоне?» — «Да, желание есть, но я не вижу возможности сделать это». — «Если 
ты и дальше будешь сидеть сложа руки и не предпринимать никаких попыток 
расплатиться, тогда можно будет твердо сказать, что у тебя душа раба. Никто не 
может считать себя уважаемым человеком, если он не платит по своим долгам». — 
«Но что могу сделать я, раб, да к тому же находящийся здесь, в Сирии?» — 
«Оставайся рабом в Сирии, если ты такой трус». — «Я не трус», — горячо возразил 
я. «Тогда докажи это». — «Как?» — «Разве твой царь не бьется с врагом, всеми 
силами отражая его натиск? Так вот твои долги — твои враги. Они изгнали тебя из 
Вавилона. Ты струсил перед ними, а они еще больше окрепли. Если бы ты сражался 
с ними как подобает мужчине, ты бы победил их и добился уважения среди своего 
народа. Но у тебя не хватило духу противостоять им, ты зажал свою гордость и 
превратился в раба». 
Я много думал над ее жесткими обвинениями, мысленно спорил с ней, но мне 
так и не удалось донести до нее свои возражения. Спустя три дня служанка Сиры 
отвела меня к своей хозяйке. «Моя мать опять тяжело больна, — сказала она. — 
Оседлай двух лучших верблюдов из стада моего мужа. Привяжи мешки с водой и 
едой, приготовившись к долгому путешествию. Еду возьми у служанки на кухне». 
Я запряг верблюдов, удивляясь тому количеству провизии, что выдали мне на 
кухне, ведь до дома матери было не больше суток пути. Служанка села на второго 
верблюда, а я повел верблюда хозяйки. Когда мы пришли к дому ее матери, было 
совсем темно. Сира отпустила служанку и сказала мне: «Дабазир, у тебя душа раба 
или свободного человека?» «Свободного человека», — твердо сказал я. «Пришел 
твой час доказать это. Твой хозяин сейчас в глубоком запое, а его стража 
бездействует. Бери этих верблюдов и беги. В этом мешке ты найдешь одежду своего 
хозяина, чтобы тебя не узнали. Я скажу, что ты украл верблюдов и сбежал, пока я 

---