Ч е б н и к по литературе

ческой характеристики героев являются, прежде всего, их 
действия и бытовой диалог. Характеры действующих лиц 
раскрываются постепенно, по мере созревания и разрешения 
драматического конфликта.
В драме «Гроза» контраст между берущей за душу красо­
той природы и «жестокими нравами», определяющими бы­
тие провинциальных городов (в 1856-1857 годах драматург 
путешествовал в верховьях Волги), воплотился в коллизии, 
где героиня должна погибнуть, решительно отказавшись ' 
принять существование, лишённое внутреннего благооб­
разия. Город Калинов - конечно, собирательный образ. Как 
сказано 
ё
ремарке к первому действию, это провинциаль­
ный город «на берегу Волги». Многие русские города «пре­
тендовали» на право считаться «калицовским» прототипом 
0(история, подобная кабановской, произошла в купеческой 
семье Клыковых в Костроме, а знакомый сюжет с «гееной 
огненной» был обнаружен на стенах одной из старинных 
церквей в Кйнешме). Следуя традиции Гоголя, создать об­
раз «сборного» города, вбирающий в себя характерные чер­
ты жизни русской провинции. Этот городок является тем 
малым пространством, в котором нравы и поступки людей 
обретают особый вес и звучание.
С самого начала пьесы в картине калиновского мира 
сталкиваются два уровня видения - «изнутри» и «извне». 
Это обозначено ролью Кулигина, который оказывается на
12

---

стыке двух миров: мира естественно прекрасного, открыва­
ющегося где-то в перспективе. Из его уст звучит песня «Сре­
ди долины ровные» - эпиграф, поэтическое зерно драмы, и 
мира, изуродованного людьми, в которых нет понятий красо­
ты, любви, поэзии, счастья, света знания.
Восторженное состояние Кулигина, механика-самоуч­
ки, наталкивается на грубоватый отклик Кудряша, приказ­
чика Дикого ( «Восторг. А ты: «нетто!»»). В отношении к 
миру диких и кабановых Кулигин остается просветителем, 
наследником традиций 18 века, с цитатами из Ломоносо­
ва и Державина, со своим перпетуум-мобиле. Он «мечтает 
себе - и счастлив», говорит «реалист» Борис, «невольник» 
дяди. На фоне бескрайнего приволжского пейзажа выглядит 
почти карикатурно фигурка размахивающего руками Саве- 
ла Прокофьевича, который ругает Бориса,это неравный по­
единок - выигрывает грубая сила. Осуждая купца-самодура, 
Кулигин в то же время предпочитает отступить перед си­
лой («Лучше уж стерпеть!»). А вот Кудряш не таков: «Нет, 
уж я перед ним рабствовать не стану». Дикой - это «значи­
тельное лицо в городе»: всем известны его короткие отно­
шения с городничим, для многих он является всевластным 
работодателем. «Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, 
жестокие» - говорит Кулигин в 3 явлении 1 действия. Но 
даже своему разнузданному своеволию Дикой вынужденно 
кладёт предел, учитывая народную мораль: сочиняет оправ­
дательную «сказочку» о том, как в ноги кланялся обруган­
ному мужику, которому в пост не дал причитающихся денег. 
К «сказочкам» такого рода постоянно прибегает и другая 
представительница «нравов» города Калинова - «богатая 
купчиха» Марфа Игнатьевна Кабанова. «Ханжа, сударь! -
говорит Кулигин. - Нищих оделяет, а домашних заела со­
всем». Вот и сейчас, на прогулке, шествует по бульвару в 
сопровождении сына, его молодой жены Катерины и дочери 
Варвары, она въедливо, «как ржа железо», «точит» своих 
близких. В экспозиции в перечне действующих лиц «силь­
ных мира сего» полностью ( по фамилии, имени и отчеству) 
названы лишь три персонажа: Дикой, Кабанова, Тихон - это 
три совершенно разных характера, и все они являются по­
13

---

рождением «темного царства», которое оставило на каждом 
из них свой глубокий след.
Наиболее яркое, образное определение купеческо-ме­
щанского быта дал критик Н.А.Добролюбов, назвав этот быт 
«темным царством», в котором любое живое движение че­
ловеческой души «будет залито наплывом житейской грязи» 
(Н.А. Добролюбов. «Темное царство»,1859).
Ханжеская позиция Кабановой (Кабанихи) заставляет 
окружающих постоянно чувствовать свою вину и безответ­
ственность: то, что они не признают авторитета традиции, 
выработанной веками; неспособны поддерживать ее, вно­
сить в нее живую жизнь. Получается ,что всю моральную от­
ветственность за то, что происходит в семье и за ее предела­
ми, Кабанова берет на себя: потому и считает своим долгом 
давать наставления детям, учить их, как жить.
В пьесе она охарактеризована не только собственными 
речами и действиями, но и обсуждается другими персонажа­
ми. Впервые о ней говорит странница Феклуша: «Я так до­
вольна, так, матушка, довольна, по горлушко! За наше неос- 
тавление им еще больше щедрот приумножится, а особенно 
дому Кабановых». Феклуша - типичная странница, которую 
Островский вывел один раз - в «Грозе», и небольшая по 
объему текста роль стала одной из самых знаменитых в рус­
ском комедийном репертуаре. Она не участвует в действии, 
но значение этого образа весьма существенно, так как - это 
важнейший персонаж для характеристики среды в целом и 
Кабанихи - в частности, вообще для создания образа Кали­
нова, а ее диалог с Кабанихой очень важен для понимания 
отношения Марфы Игнатьевны к миру, для уяснения при­
сущего ей трагического чувства крушения ее мира (рассказ 
Феклуши о странах, где люди с песьими головами «за не­
верность», Рассказ о Москве и железной дороге.Разговор на­
чинается с утверждения ,что настают «последние времена». 
Наконец, она сообщает, что и «время-то стало в умалениё 
приходить» и за наши грехи «все короче и короче делается». 
Апокалипсические рассуждения странницы сочувственно 
слушает Кабанова, из завершающей сцену реплики стано­
вится ясно, что она осознает надвигающуюся гибель своего
14

---

мира. Затем идет реплика-суждение Кулигина. Вскоре по­
сле этих предваряющих характеристик появляется выходя­
щая от вечерни Марфа Игнатьевна в сопровождении своей 
семьи, которую она пилит, придираясь к воображаемому 
охлаждению к ней сына, выказывая ревнивое недоброже­
лательство к его молодой жене и недоверие к ее искренним 
словам («Для меня, маменька, все одно, что родная мать, 
что ты. Да и Тихон тебя любит») .По мнению Кабанихи, пра­
вильный семейный порядок и домашний уклад держатся на 
страхе младших перед старшими, она говорит Тихону о его 
отношениях с женой: «Тебя не станет бояться, меня и пода­
вно. Какой же это порядок-то в доме будет?» Таким образом, 
если ключевые слова в представлении Катерины о счастли­
вой и благополучной жизни в доме «любовь» и «воля», то в 
представлениях Кабанихи, это - страх и приказ.
В диалогах с участием Кабанихи постоянно возникает 
оппозиция «молодость - старость». Проблема взаимоотно­
шений между поколениями. Для нее красота, любовь, живое 
слово виноваты в том, что существуют независимо от нее, 
привольно.
Свою долю свободы - по меркам «темного царства» -
получает Тихон, которого по-человечески нельзя не пожа­
леть. Он ни в коей мере не соответствует роли мужа в па­
триархальной семье: быть властелином, но также опорой и 
защитой жены. Незлобливый и слабый человек, он мечется 
между суровыми требованиями матери и состраданием к 
жене. Утешение находит в пьянстве. Лишь в финале пье­
сы Тихон признает, что ханжество и самодурство разбива­
ют любые доводы рассудка, любые чистые чувства. Только 
нравственное потрясение от смерти Катерины возрождает 
в Тихоне так и оставшиеся не проявленными человеческие 
возможности. Поднимая голос в ее защиту, он, в сущности, 
защищает и себя, и всех, кого убило - нравственно или фи­
зически - «темное царство».
Жертвами «темного царства» стали и Варвара с Кудря­
шом. Своеволие Варвары, направляемое естественным ин­
стинктом выживания в условиях домашней тирании, нахо­
дит вполне приемлемый выход, заключающийся в ловком
15

---

лавировании, откровенном двоедушии: «А по-моему: делай, 
что хочешь, только бы шито да крыто было». У Кудряша 
свой путь: не раболепствует ни перед женщинами, ни перед 
грозным Диким. Однако в его удали проглядывает явная ду­
шевная бедность, ущербность натуры. По существу, Кудряш
- потенциальный Дикой, готовый в будущем сменить моло­
децкую удаль на крикливую «значительность».
Среди его жертв - и возлюбленный Катерины, Борис. 
Это именно с ним, а не с Тихоном Катерина связывает мечты 
о воле, в данном случае неотделимые от счастья разделенной 
любви. И на первый взгляд мечта ее сбывается: непохожий 
на калиновских обывателей Борис Григорьевич также заме­
чает ее среди толпы, влюбляется в нее. В диалоге с Кудряшом 
в каком-то восторженном исступлении признается: «Ах, Ку­
дряш, как она молится, кабы ты посмотрел! Какая у ней на 
лице улыбка ангельская, а от лица-то как будто светится».
В лучах этого животворящего света сам Борис на какое-то 
время преображается. Настораживает его неспособность до 
конца отдаться свободному чувству, его постоянная огляд­
ка на обстоятельства, боязнь заглянуть за грань отведенно­
го для временных свиданий срока. Когда все заканчивается, 
Борис словно бы «съеживается», становится слабее и «мень­
ше» себя прежнего, предоставляя Катерине одной держать » 
ответ перед суровым семейным судом. И происходит неожи­
данное: спивающийся, забитый Тихон оказывается богаче, 
тоньше в своих душевных проявлениях, нежели «образован­
ный» Борис Григорьевич.
Складывается парадоксальная ситуация: Борис, который 
много лет провел вдали от Калинова, по матери происходил 
из «благородных» и обучался в столичной академии, оказы­
вается гораздо больше причастным «нравам» города Кали­
нова, чем воспитавшаяся в этой среде, но не принявшая ее 
Катерина.
Психологический лейтмотив Катерины связан с неиз­
менно повторяющимся ощущением некогда совершенной, 
но навек потерянной чистоты. Сущностным выражением 
ее был быт - естественно текущее, прекрасное бытие, где 
человек слит с общим образом Мироустройства, с законами,
16

---

лежащими в его основе. До замужества Катерина, не думая, 
жила по этим законам, поэтому ей хорошо, привольно жи­
лось: «Встану я, бывало, рано; коли летом, так схожу на клю- 
чок, умоюсь, принесу с собой водицы и все, все цветы в доме 
полью... Потом пойдем с маменькой в церковь... Точно, бы­
вало, я в рай пойду... Или рано утром в сад уйду, еще только 
солнышко восходит, упаду на колена, молюсь и плачу, и сама 
не знаю, о чем молюся и о чем плачу...»
Поэтому в первой сцене мы видим ее внешне покорной, 
затем мы слышим другую Катерину, размышляющую о том, 
«отчего люди не летают так, как птицы», в конце II действия