Бархударов Л. С. Б 24 Язык и перевод (Вопросы общей и частной теории перевода). М., «Междунар отношения»

entailment
... I 
asked Jem what 
entail
- 
1
См. Я. Рецкер. Следует ли передавать аллитерацию в публицистическом переводе? «Тетради 
переводчика», вып. 3, М., 1966, с. 73—77. 
138 
ment
was, and Jem described it as a condition of having your 
tail
in a crack... (H. Lee, 
To 
Kill a Mockingbird, 
I, 2)
Однажды вечером они долго и скучно толковали в гостиной про 
ущемление
прав... Я спросила Джима, что такое 
ущемление
, он объяснил — когда тебе 
прищемят
хвост... 
Здесь игра слов построена на том, что мальчика вводит в заблуждение кажущееся 
сходство морфемного состава слов tail — en-tail-ment (ср. en-slave-ment и пр.). В русском 
переводе аналогичный эффект достигается сопоставлением слов 
у-щем-ление 
— 
при-щем-
ить. 
Конечно, референциальное значение английского entailment ('порядок наследования 
без права отчуждения') иное, чем у русского 'ущемление прав'; однако ценой 
незначительной потери информации, несущественной для данного контекста, 
переводчицы (Н. Галь и Р. Облонская) достигают эквивалентности в передаче игры слов, 
что в данном случае гораздо более существенно (помимо этого, важно и то, что 
прагматическое значение, то есть стилистическая характеристика английского и русского 
слов одинакова — это специальные юридические термины, чем и обусловлено их 
непонимание детьми, от лица которых ведется повествование). 
К игре слов близко примыкает и другой литературный прием — использование в 
художественном произведении так называемых «значимых фамилий», таких как 
Держиморда, Скотинин, Молчалин, Пришибеев, Червяков 
и пр. Такие фамилии содержат 
в себе как бы характеристику определенных свойств и качеств данного лица; поэтому 
отказ от передачи, хотя бы приблизительной, значения этих фамилий (особенно часто 
встречающихся в юмористических и сатирических произведениях) приводит, без 
сомнения, к известной потере информации, содержащейся в тексте на ИЯ. С другой 
стороны, замена фамилий, характерных для ИЯ, на фамилии иноязычные также 

---

недопустима (нельзя русскую фамилию 
Червяков 
передать на английский язык Как 
Worm). Практика перевода говорит о том, что и эта трудная задача также в принципе 
разрешима. Так, в русском переводе известного сатирического произведения «Закон 
Паркинсона» встречаются следующие случаи передачи английских «значимых 
фамилий»
1
: McNab — 
Мактяп, 
McNash — 
Макляп, 
McPhail (ср. fail) — 
Макпромах,
1
См. Н.Галь. Указ, соч., с. 133—134. 
139 
McFission — 
Мактрах, 
Waverley — 
Ваш де Наш, 
Woodworm — 
Сгрызли 
и пр., а название 
нефтяного треста The Trickle and Dried Up Oil Corporation передано как «Тек Ойл да 
Вытек». Такого рода передача требует от переводчика большой изобретательности, но 
отказ от нее, несомненно, намного обеднил бы перевод. 
С другой стороны, и здесь необходимо «чувство меры»; так, вряд ли можно 
согласиться с известной переводчицей Н. Галь, когда она предлагает передавать на 
русском языке фамилию известной героини Теккерея Бекки Шарп как 
Бекки Востр.
1
 
И 
дело не только в том, что в данном случае уже существует прочная традиция, нельзя не 
учитывать и того факта, что в общей структуре романа Теккерея «значимые имена» 
играют несравненно меньшую роль, чем в упомянутом «Законе Паркинсона», где они 
несут несравненно большую функциональную нагрузку.
2
Особо важную роль передача внутрилингвистических значений играет при 
переводе такого рода текстов, где формальные особенности превалируют и подчиняют 
себе референциальное содержание языковых единиц и всего речевого произведения в 
целом. Сюда относятся такие жанры, как всякого рода каламбуры, акростихи, 
«перевертыши», скороговорки и пр. Так, приведенное в «Очерках бурсы» Помяловского 
русское предложение 
Я иду с мечем судия, 
примечательное тем, что его можно читать как 
слева направо, так и справа налево, невозможно перевести на другой язык, пытаясь 
сохранить референциальное значение входящих в него слов, которое здесь почти что 
иррелевантно; необходимо подыскать какое-либо иное по референциальному значению 
предложение на ПЯ, характеризуемое тем же формальным свойством (напр. "Tis Ivan on a 
visit"). Следует отметить, что в литературе известны попытки использовать это явление 
как поэтическое средство; так, поэма В. Хлебникова «Степан Разин» примечательна тем, 
что ее строфы можно читать как слева направо, так и справа налево. 
Наконец, крайним случаем здесь являются речевые про- 
1 
Там же, с. 131. 
2
В случае невозможности передачи «значащих имен» переводчики иногда прибегают к сноскам; 
так, в переводе пьесы Л. Н. Островского «Бесприданница» (пер. J.L. Seymour and G.R. Noyes) фамилии 
Милашин 
дана сноска Prettyman, к фамилии 
Добротворский 
— Benefactor и т.д. 
140 
изведения, полностью лишенные всякого референциального значения — так называемая 
«заумь». Использование «зауми» как в фольклоре, так и в художественной литературе 
(поэзии) имеет давнюю историю. Мы ограничимся одним примером «зауми», который 
содержится в следующем отрывке из повести Горького «Детство». (Автор вспоминает 
стихотворение, которое его заставляли учить в детстве):
«Стихи говорили: 
Большая дорога, прямая дорога,
Простора немало взяла ты у бога.
Тебя не ровняли топор и лопата,
Мягка ты копыту и пылью богата. 
...Я возненавидел эти неуловимые строки и стал, со зла, нарочно коверкать их, 
нелепо подбирая в ряд однозвучные слова; мне очень нравилось, когда 
заколдованные стихи лишались всякого смысла...