Заимствованные компоненты и их роль в русском словообразовании План

Глава 3. Новые заимствования и их производные
Словообразовательная активность иноязычного лексического элемента, его способность служить базой для создания производных слов с помощью аф­фиксальных средств заимствующего языка — один из показателей укоренения заимствования в этом языке. Эти показатели — фонетическое и графическое освоение заимствования, включение его в систему грамматических форм, ста­билизация лексического значения, более или менее широкая и, главное, регу­лярная употребляемость в речи — в совокупности составляют условия полной адаптации иноязычного слова в языке-реципиенте.
Среди новых иноязычных слов, появившихся в русском языке в последние полтора-два десятилетия XX в., преобладают имена существительные, а из них большая часть — склоняемые. Это, например, общественно-политическая лексика: брифинг, импичмент, инаугурация, истеблишмент, популизм, саммит, спикер и др., финансовая и экономическая терминология: бартер, брокер, вау­чер, дилер, инвестиции, консалтинг, маркетинг, менеджер, менеджмент, мо­нетаризм, приватизация, риелтор, спонсор, субвенция и др., технические тер­мины: дисплей, дигитайзер, драйвер, интерфейс, компьютер, ксерокс, модем, мониторинг, пейджер, принтер, сканер, телефакс, файл, хакер и др., термины спорта: армрестлинг, аэробика, бодибилдинг, боулинг, виндсёрфинг, допинг, кик
боксинг.могул, овертайм, скейтборд, сноуборд, фристайл и др., лексика таких сфер деятельности, как мода, шоу-бизнес, музыкальное искусство, кино, худо­жественное творчество: бутик, имидж, имиджмейкер, клип, клипмейкер, по-пса, промоутер, римейк, триллер, шоумен и др., общебытовая лексика: гам­бургер, сауна, скотч, степлер, шоп-тур и др.
Несклоняемые существительные немногочисленны, однако, несмотря на их грамматическую неосвоенность русским языком, они весьма употребительны:
киви, кутюрье, паблисити, ноу-хау, профи, хиппи, шоу, ток-шоу; из менее упот­ребительных, но все же встречающихся на страницах прессы, в теле- и радио­эфире: роядтм - вид авторского гонорара, прет-а-порте- готовое платъе, и др. Наибольшие словооб­разовательные возможности — у склоняемых существительных-неологизмов с согласным в конце основы. Они легко образуют относительные прилагатель­ные с помощью суффиксов -н(ый), -ов(ый), -ск(ий\ например: бартер — бар­терный, ваучер — ваучерный, компьютер — компьютерный, маркетинг — маркетинговый, консалтинг— консалтинговый, допинг — допинговый, бро­кер — брокерский, риелтор —риелторский, спонсор — спонсорский. Существи­тельные, содержащие в своем составе суффикс -изм, образуют прилагатель­ные с суффиксом -истск{ий): монетаризм — монетаристский, популизм — популистский, существительные с финалью на -ия — прилагательные с суффик­сом -онн(ый): инвестиция — инвестиционный, приватизация — приватизаци­онный, субвенция — субвенционный, деноминация — деноминационный и т. п.
Некоторые из склоняемых существительных коррелируют с глаголами, либо образованными от этих существительных в русском языке (например, компью­тер — компьютеризовать, компьютеризироват, ср. также разговорно-про­фессиональный глагол ксерить - копировать что-либо на ксероксе, образован­ный с усечением комплекса -окC в иноязычной именной основе), либо заим­ствованными параллельно с однокоренным существительным (например, ска­нер — сканировать).
Среди перечисленных выше склоняемых существительных-неологизмов есть и такие, которые «неохотно» образуют производные. Это касается, например, слов с финальным компонентом -мент: импичмент, менеджмент. Они не имеют производных (однокоренное со словом менеджмент — менеджер — заимствовано параллельно, два эти слова не находятся в отношениях «произ­водящее — производное»), хотя образование на их основе относительных при­лагательных вполне вероятно. Большая часть названий новых видов спорта с финальным комплексом -инг также малоактивна в словообразовательном от­ношении: прилагательные типа армрестлинговый, боулинговый, виндсёрфин-говый имеют статус лексических раритетов, встречающихся в узкопрофессио­нальном речевом обиходе.
При реализации словообразовательных возможностей иноязычного неоло­гизма имеет значение не только характер его морфологической структуры и его грамматическая освоенность русским языком, но и то, насколько слово упот­ребительно. Попадая в фокус социального внимания, делаясь частотными в средствах массовой информации и в речевом обиходе, некоторые новые заим­ствования могут порождать производные гораздо более активно, нежели струк­турно сходные с ними слова, которые, однако, не столь популярны.
Например, на основе термина приватизация, который широко употребляет­ся с начала 90-х гг., создано целое гнездо производных: деприватизация, ре-приватизация, приватизационный, приватизатор, приватизировать. Похожая картина — с терминами ваучер (ваучерный, ваучеризация, ваучеризировать), инвестиция (инвестиционный, инвестор, инвестировать, реинвестиция, ре­инвестировать), деноминация (деноминационный, деноминировать), ср. с этим слово с той же финалью, но, несомненно, более редкое — инаугурация, кото­рое имеет лишь одно производное — прилагательное инаугурационный, но, например, не теоретически возможный глагол - инаугурировать.
Фактор коммуникативной актуальности слова, его широкой употребительно­сти может оказаться сильнее фактора его грамматической неосвоенности: не­которые несклоняемые иноязычные существительные, попадая в активное упот­ребление (иногда лишь в определенной социальной среде), преодолевают свою грамматическую ущербность и образуют производные. Таково, например, сло­во хиппи, от которого в жаргонно-просторечной среде образовались такие про­изводные, как хипповый, хипповать, хиппарь, хиппист, хиппистка, хиппушка, хиппизм, хиппня, хипповский.
Иногда высокая частотность в речи неизменяемого имени способствует тому, что оно превращается в изменяемое. Так, англицизм попс, первоначально имев­ший в русском языке статус неизменяемого прилагательного (музыка в стиле попс), довольно быстро перешел в разряд склоняемых существительных, получив флексию -а и включившись в парадигму имен существительных жен­ского рода: попса, попсы, попсой и т. д. В таком статусе этот неологизм уже имеет производные, употребительность которых, правда, ограничена средой музыкантов, деятелей шоу-бизнеса: попсовый, попсовик (представитель массо­вого, коммерческого искусства), попсятина.
Большая часть несклоняемых иноязычных неологизмов, имеющих более или менее ограниченную сферу употребления, неактивна в словообразовательном отношении: они не образуют в русском языке производных (ср. слова типа бюстье, гран-при, ноу-хау, просперити, уоки-токи, экстези и под.).
Своеобразное противоречие между грамматической неосвоенностью иноя­зычного лексического элемента и его широкой употребительностью может в значительной степени сниматься в случае, когда такой элемент приобретает
свойства словообразовательной морфемы. Это можно проиллюстрировать на примере слова шоу. В современном русском языке употребительно не только это несклоняемое существительное, но и сложения с ним: шоу-бизнес, шоу-группа, шоу-программа (включающие комплекс шоу слова шоумен и ток-шоу целиком заимствованы из английского языка).
В других случаях новые словообразовательные морфемы формируются на основе неизменяемых иноязычных прилагательных типа ретро (ср.: стиль рет­ро — ретростиль) путем вычленения повторяющихся комплексов из состава заимствований, однотипных по своей морфологической структуре, а также путем появления у полнозначного слова функций словообразующей морфемы. Так в русском языке наших дней появились иноязычные морфемы аудио- (аудио­кассета, аудиопродукция), видео- (видеофильм, видеопрокат, ср. употребле­ние видео в субстантивном значении: Купили новое видео), рок- (рок-музыка, рок-опера; ср. музыка в стиле рок; На сцене — сплошной рок), панк- (панк-культура, панк-мода, панк-музыка; ср.: панки и представители других моло-дежных групп) и нек. др. Эти морфемы пополняют быстро растущий ряд ино­язычных морфем типа авиа-, авто-, био-, гидро; моно-, нейро- (в иной интер­претации это—аналитические прилагательные -дром,-ман, -пат, -филия, -фоб и др..
Стоит упомянуть также возникающие на наших глазах, совсем «свежие» словообразовательные комплексы -мейкер (наряду с состоящими из иноязыч­ных компонентов словами типа имиджмейкер, клипмейкер, ньюсмейкер нами зафиксировано полушутливое слухмейкер — о том, кто распускает слухи),
-гейт (ср.уотергейт и более поздние по времени ирангейт, кремльгейт и под.).
Подытожим сказанное.
Таким образом, функциональный фактор оказывается более сильным, чем фактор структурный: при необходимости обозначить нечто с помощью слово­образовательных дериватов язык преодолевает структурные ограничения, обус­ловленные недостаточной адаптацией иноязычного элемента к языковой сис­теме.
С середины 80-х годов прошлого столетия наблюдается заметная интенсификация процесса заимствования и активизация употребления в речи ранее заимствованных слов и терминов. Этот процесс был неоднократно (и продолжает оставаться) объек­том внимания в работах русистов ( например [Брейтер 1997; Костомаров 1996; Феоклистова 1999] и др.)
Прежде всего надо заметить, что внешнее влияние на язык почти никогда не оставляет общество равнодушным и нередко воспринимается носителями языка-реци­пиента (во всяком случае, частью из них) болезненно и нервно. Иноязычное слово может ассоциироваться с чем-то идеологически, духовно или культурно чуждым, даже враждебным и уж несомненно засоряющим язык, - как это было, например, в конце 40-х годов XX века во время борьбы с "низкопоклонством перед Западом". Но бывают в истории общества и другие вре­мена, когда преобладает более терпимое отношение к внешним влияниям и, в част­ности, к заимствованию новых иноязычных слов. Таким временем можно считать 80-90-е годы XX столетия, когда возникли такие политические, экономические и культурные условия, которые определили предрасположенность российского общест­ва к принятию новой и к широкому употреблению ранее существовавшей, но спе­циальной иноязычной лексики.
Вот некоторые из этих условий: осознание значительной частью населения России своей страны как части цивилизованного мира; преобладание в идеологии и офи­циальной пропаганде объединительных тенденций над тенденциями, отражавшими противопоставление советского общества и советского образа жизни западным, буржуазным образцам; переоценка социальных и нравственных ценностей и смеще­ние акцентов с классовых и партийных приоритетов на общечеловеческие; наконец, открытая ориентация на Запад в области экономики, политической структуры государства, в сферах культуры, спорта, торговли, моды, музыки и др. Все эти про­цессы и тенденции, характерные для русского общества второй половины 80-х - на­чала 90-х годов, несомненно, послужили важным стимулом, который облегчил акти­визацию употребления иноязычной лексики.
Это легко проиллюстрировать сменой названий в структурах власти. В начале 90-х годов Верховный совет стал устойчиво (а не только в качестве журналистской перифразы) именоваться парламентом, совет министров - кабинетом министров, его председатель - премьер-министром (или просто премьером), а его заместители -вице-премьерами. В городах появились мэры, вице-мэры, префекты, супрефекты. Советы уступили место администрациям. Главы администраций обзавелись своими пресс-секретарями и пресс-атташе, которые регулярно выступают на пресс-конфе­ренция рассылают пресс-релизы, организуют брифинги и эксклюзивные интервью своих шефов...
Распад Советского Союза означал, в частности, и разрушение большей части преград, стоявших на пути к общению с западным миром. Активизировались деловые, научные, торговые, культурные связи, расцвел зарубежный туризм; обычным делом стала длительная работа наших специалистов в учреждениях других стран, функцио­нирование на территории России совместных - русско-иностранных - предприятий. Очевидным образом это означало интенсификацию общения носителей русского языка с людьми, которые пользуются другими языками, что является важным усло­вием не только для непосредственного заимствования лексики из этих языков, но и для приобщения носителей русского языка к интернациональным (а чаще - создан­ным на базе английского языка) терминологическим системам - например, в таких областях, как вычислительная техника, экономика, финансы, коммерция, спорт, мода, журналистика и др.
Так в русской речи, сначала в профессиональной среде, а затем и за ее пределами, появились термины, относящиеся к компьютерной технике: само слово компьютер, а также дисплей, файл, интерфейс, принтер, сайт, чат и мн. др., названия видов спорта (новых или по-новому именуемых): виндсёрфинг. скейтборд, армрестлинг, кикбоксинг, фристайл, дайвинг (подводное плавание с аквалангом) и др. Англицизмы пробивают бреши и в старых системах наименований: так, добавочное время при игре в футбол или в хоккей все чаще именуется овертайм, игра в результате которой команда, потерпевшая поражение, выбывает из дальнейших соревнований, - плей-офф, и даже традиционное боец в кикбоксинге заменяется англицизмом файтер.
У всех на слуху многочисленные экономические и финансовые термины типа бартер, брокер, ваучер, дилер, дистрибьютор, инвестиция, маркетинг, монета­ризм, фьючерсные кредиты и т.п. Многие из них заимствованы давно, но были в ходу преимущественно среди специалистов. Однако по мере того, как явления, обозначае­мые этими терминами, становятся остро актуальными для всего общества, узкоспе­циальная терминология выходит за пределы профессиональной среды и начинает употребляться в прессе, в радио- и телепередачах, в публичной речи политиков и бизнесменов.
Активное заимствование новой и расширение сферы употребления ранее заимст­вованной иноязычной лексики происходит и в менее специализированных областях человеческой деятельности. Достаточно напомнить такие широко используемые сейчас слова, как имидж, презентация, номинация, спонсор, видео, шоу (и их произ­водные: видеоклип, видеотехника, видеокассета, видеосалон; шоу-бизнес, ток-шоу, шоумен), триллер, хит, дискотека, диск-жокей и множество других.
Среди причин, которые способствуют столь массовому и относительно легкому проникновению иноязычных неологизмов в наш язык, определенное место занимают причины социально-психологические. Многие носители языка считают иностранное слово более престижным по сравнению с соответствующим словом родного языка: презентация выглядит более респектабельно, чем привычное русское пред­ставление, эксклюзивный — лучше, чем исключительный, тгж-модели - шикарнее, чем лучшие модели, хотя, надо сказать, здесь намечается некоторое смысловое разме­жевание "своего" и "чужого" слов: презентация - это торжественное представление фильма, книги и т.п.; эксклюзивным чаще всего бывает интервью или право на что-либо, хотя наблюдается и расширение лексической сочетаемости подоб­ных слов.
Ощущаемый многими больший социальный престиж иноязычного слова, по срав­нению с исконным, иногда вызывает явление, которое может быть названо повы­шение в ранге: слово, которое в языке-источнике именует обычный, "рядовой" объект, в заимствующем языке прилагается к объекту, в том или ином смысле более значительному, более престижному. Так, во французском языке слово бутик - значит лавочка, небольшой магазин, а будучи заимствовано (возможно, через посредство английского) нашими модельерами и коммерсантами, оно приобретает значение - магазин модной одежды: Одежда от Юдашкина продается в бутиках Москвы и Петербурга. Примерно то же происходит с английским словом «шоп» в русском языке название шоп приложимо не ко всякому магазину, а лишь к такому, который торгует престижными товарами, преимущественно западного производства (обычный продмаг никто шопом не назовет). Английское хоспис- приют, богадельня превращается в хоспис - дорогостоящую больницу для безнадежных больных с максимумом комфор­та, облегчающего процесс умирания. И даже итальянское путана, оказавшись в рус­ском языке, обозначает не всякую проститутку (как в итальянском), а главным обра­зом валютную.
При выявлении причин лексического заимствования и активного использования в русской речи тех или иных иноязычных слов нельзя сбрасывать со счетов и фактор моды. То или иное слово нередко становится модным, часто и навязчиво употреб­ляемым (как это было, например, со словом консенсус в начале 90-х годов). Опре­деленные события международного характера могут стимулировать употребление какого-либо слова или группы слов. Так. например, во время розыгрыша кубка мира по футболу летом 2002 года наблюдался всплеск употребительности иноязычного неологизма-существительного мондиаль (мировой, всемирный) - с неустойчивой родовой отнесенностью и расхождениями в фонетико-орфографическом облике: ср. предыдущая мондиаль (ТВ. 16 июня 2002) - ...официальный мяч мундиаля-2002 (КП. 17 июня 2002).
В самом процессе лексического заимствования следует отметить тенденцию к интернационализации как словаря, так и способов образования слов. Расширение интернационального лексического фонда идет путем заимствования иноязычной лек­сики и создания новых слов на основе интернациональных морфем. Интернацио­нализация лексики различных языков достигла сейчас такого уровня, при котором многие слова, а также корневые и аффиксальные морфемы оказываются общими для разных языковых систем. По происхождению они либо восходят к греческому и латинскому источникам (ср. анти-, -ация, видео-, космо-, -метр, супер- и др.), либо являются заимствованиями из современных живых языков, преимущественно из английского: ср. тайм-, шоу-, -инг, -мен, секс-, -гейт (уотергейт, ирангейт, кремльгейт и под,), -мейкер (имиджмейкер, клипмейкер, ньюсмейкер и под.) и др.
В связи с увеличением числа новых заимствований усложняются семантические отношения между близкими по значению исконными (или ранее заимствованными) и новыми иноязычными лексемами. В частности, весьма характерны специализирую­щие, уточняющие номинации: римейк в значении «переделка» (термин кино), меценат- спонсор - продюсер - промоутер; магазин - лавка - шоп (= торгует в основном заграничными товарами) - бутик (магазин модной одежды); запись (звука, музыки, речи) - фонограмма (главным образом, на эстраде) - саунотрек (в кино); ярлык -этикетка - лейбл - бренд и т.п.
В заключение следует сказать, что иноязычное влияние на русский язык в изучае­мый период более многообразно и интенсивно, чем в предшествующие десятилетия XX века. Оно требует углубленного и детального изучения, учитывающего как срав­нительно легко обнаруживаемые лексические заимствования, так и разные формы скрытого влияния других языков на русский - не только в лексике, но и, напри­мер, в словообразовании, синтаксисе, в просодическом рисунке высказываний и в их коммуникативной организации.