Верь в любовь повесть в рассказах

КА­РАН­ДА­ШИК
Лень­ке с сестренкой ма­ма купила перед учебным годом большую ко­роб­ку цветных ка­ран­да­шей и ко­роб­ку акварельных кра­сок. Они обрадовались, повеселели, заулыбались, маму поблагодарили, но ни­как не мог­ли покупки по­де­лить. Оба вдруг захо­те­ли ри­со­вать кра­ска­ми. И уперто, напыжившись, тя­ну­ли их каж­дый к се­бе по большому столу, где обычно готовили уроки. Так как мама уже ушла на работу, а дома осталась только бабушка, то она миролюбиво сказала:
- Ле­ня, ты же стар­ше и дол­жен ус­ту­пить.
Это вдруг оби­де­ло Лень­ку. По­че­му всег­да он дол­жен ус­ту­пать? По­че­му се­с­т­рен­ка не ус­ту­пит ему как бо­лее стар­ше­му, ко­то­ро­го сле­ду­ет уважать и слу­шать­ся? Мо­жет, ес­ли б ус­ту­пи­ла разок, он бы то­же ей ус­ту­пал – вза­им­но.
Он ре­шил на­сто­ять на сво­ем. И с еще боль­шей си­лой по­тя­нул к се­бе кра­ски. Се­с­т­рен­ка так громко завизжала, что в сер­ван­те аж за­зве­не­ла по­су­да!
Ба­буш­ке на­до бы­ло го­то­вить на кух­не обед для семьи, но ос­та­вить вну­ков в ссоре она не мог­ла. Вдруг раздерутся? Лица друг другу расцарапают, синяков наставят? Она ласково ска­за­ла Лень­ке:
- Пусть сна­ча­ла по­ри­су­ет кра­ска­ми Ма­ша, а по­том - ты. По­ка возь­ми ка­ран­да­ши. Смот­ри, ка­кие они кра­си­вые! Са­ма бы ри­со­ва­ла, да не­ког­да. Ну, возь­ми же...
Но рас­сер­жен­ный Лень­ка с раз­ма­ху бро­сил всу­ну­тую в ру­ки ко­роб­ку на пол. Она от уда­ра развалилась, и ка­ран­да­ши ука­ти­лись под ди­ван в са­мый даль­ний угол.
Ба­буш­ка рас­те­рян­но се­ла на стул. И с оби­дой за­го­во­ри­ла:
- Эх, вы! И не стыд­но вам? Все-то у вас есть: и книж­ки, и тет­ра­ди, и аль­бо­мы, а вам все ма­ло. Кап­риз­ни­ча­е­те. А ког­да я ма­лень­кой бы­ла, то у нас ни­че­го не бы­ло...
И ба­буш­ка ста­ла негромко, но очень проникновенно рас­ска­зы­вать ис­то­рию, ко­то­рую Лень­ка с се­с­т­рен­кой еще не зна­ли. Уме­ла она рас­ска­зы­вать так хо­ро­шо, так ин­те­рес­но, с таким чувством, словно переживая заново то, что произошло много лет назад, что вну­ки не­воль­но за­слу­ша­лись...
Слу­чи­лось это, ког­да ба­буш­ка бы­ла та­ко­го же воз­ра­ста, как Лень­ка, и хо­ди­ла в маленькую (размером с избу) цер­ков­но-при­ход­скую шко­лу, где одна учительница учила сразу всех детей, ну а бы­ло это, когда еще правил в России царь. Рос­ло их в семье шестеро де­тей, а до треть­е­го клас­са добрались толь­ко двое, ос­таль­ные же, научившись кое-как чи­тать и счи­тать, пе­ре­ста­ли хо­дить в шко­лу – по­мо­га­ли ро­ди­те­лям: нян­чи­лись с млад­ши­ми братьями и сестрами, ухаживали за скотиной, огородом, трудились в поле, пряли шерсть и вязали носки – ведь надо было на что-то кормиться, так как крестьяне тогда зарплату, как сейчас колхозники, не получали. Так вот ба­буш­ка до­у­чи­лась до треть­е­го клас­са и по­лу­ча­ла толь­ко пя­тер­ки. Каж­дый раз, при­хо­дя в шко­лу, она за­ви­до­ва­ла од­но­му маль­чи­ку, ко­то­рый имел цвет­ные ка­ран­да­ши (из все­го клас­са ка­ран­да­ши бы­ли толь­ко у не­го). И маль­чик этот ни­ко­му ри­со­вать не да­вал. А ба­буш­ке - тог­да еще де­воч­ке - очень хо­те­лось по­ри­со­вать, осо­бен­но крас­ным. Ро­зы! И вот од­наж­ды ка­ран­да­шик вы­сколь­з­нул у маль­чи­ка на пол и ука­тил­ся под но­ги ба­буш­ке, а она, не­дол­го ду­мая, спря­та­ла его. Маль­чик поискал его и решил, что ка­ран­даш в щель между досок про­ва­лил­ся... По­том-то ба­буш­ке ста­ло стыд­но, но вер­нуть ка­ран­даш она не мог­ла - бо­я­лась, что маль­чик ее побь­ет, а ос­таль­ные бу­дут об­зы­вать "во­ров­кой". При­дя до­мой, спря­та­ла она ка­ран­даш по­даль­ше и по­ста­ра­лась о нем за­быть. Так и не по­ри­со­ва­ла ни ра­зу - опа­са­лась, что кто-ни­будь ее ри­сун­ки уви­дит и хозяину карандаша скажет.
Не ус­пе­ла ба­буш­ка рассказать историю, а Лень­ка, сму­щен­ный, уже по­лез под ди­ван и стал со­би­рать рас­сы­пав­ши­е­ся ка­ран­да­ши.
По­том он и се­с­т­рен­ка се­ли ри­со­вать. И де­ла­ли это очень ста­ра­тель­но. Обо­им хо­те­лось на­ри­со­вать для лю­би­мой ба­буш­ки что-ни­будь хо­ро­шее и красивое! Например, яркие красные цветы с надписью «Любимой бабуле!» Хорошо, что она у них есть – такая мудрая и добрая…


ПЕРЕВОЗ
Весной Кама затопила пойму речки Ахтиялки, которую летом можно перейти пешком по камушкам в любом месте, не замочив ног. Село разделилось водным пространством шириной с полкилометра, и людям, чтоб попасть с одной стороны на другую, приходилось шагать утомительный крюк в три километра. Ленькина мать работала в больнице в другой части села. Утром отец отвез ее на работу на лодке, а второкласснику Леньке дал задание привезти обратно. Прибежав из школы, Ленька сел в большую деревянную лодку, взял для компании Мишку и погреб. День был замечательный, солнечный, теплый – и плыть по весенней воде было одно удовольствие. Особенный восторг испытываешь, проплывая между стволами огромных ветел, что отражаются во всю высоту в коричневато-мутной воде. Касаешься руками их шершавой коры, достаешь до веток. Летом до них не дотянуться, а сейчас вот они - рядом!
Ткнувшись лодкой в покрытый уже малюсенькой травкой берег, Ленька дожидался мать, но подошли незнакомые мужчина с женщиной: нарядные, явно приехавшие отдохнуть по путевке на местный курорт. «Ребята! – сказал весело мужчина. – Не подскажите, как попасть на ту сторону села, в магазин?» – «Это надо далеко обходить…» – Ленька широко махнул рукой, показывая. «А если вы перевезете? – спросил мужчина и, видя, что Ленька задумался, добавил: – Я вам заплачу!» Ленька перевез бы отдыхающих и бесплатно – заняло бы это минут десять, но за деньги, конечно, было интересней… Он, решив, что сразу увидит спускающую на берег мать и успеет вернуться, посадил за другое весло Мишку, чтоб грести быстрей, и погреб туда, где находился сельский магазин…
Когда пассажиры сходили на берег, то мужчина дал Леньке с Мишкой по пятнадцать копеек. Спрятав блестящую новенькую монетку в карман и уже представляя, что купит – можно удочку, а можно конфет – Ленька довольный погреб обратно… Но только он причалил, как подошли четыре человека – двое мужчин и две женщины и тоже попросили перевезти за плату… На этот раз Леньке с Мишкой досталось по двадцать копеек.
Прежде чем появилась на берегу Ленькина мать, ребята успели перевезти еще несколько человек. Высадив мать около дома, Ленька снова погреб за пассажирами. Весла были тяжеленные, сделанные для взрослого крупного человека (отец их делал под свою недюжинную силу), но ради денег ребята упирались изо всех сил, вспотели, тяжело дышали, но готовы были снова и снова грести, однако пассажиры закончились.
Дома Ленька подсчитал заработанные деньги – целых полтора рубля, что показалось огромным богатством!
На следующий день не успели Ленька с Мишкой сесть в лодку, как подошли трое одноклассников и тоже залезли в лодку: не выгонять же их было Леньке… Сегодня пассажиров было столько же, но, расплачиваясь, они делили деньги на пятерых. Несмотря на то, что Ленькины друзья, чтоб не быть балластом, сами гребли, а он только по-хозяйски посиживал на корме, он был недоволен. Странное чувство, впервые испытанное, которое он оправдывал так: «Лодка моя, зачем же должен со всеми делиться?!» Одно удивляло: почему около лодки вдруг оказались одноклассники. Об этом он и спросил вечером у Мишки: «Ты, что ли, проболтался?» – «Да, а что?» – растерялся Мишка. «А то, что сегодня мы с тобой заработали в два раза меньше!» – фыркнул Ленька непонятливому и излишне хвастливому товарищу, у которого, кстати, своей лодки не имелось…
На следующий день Ленька с Мишкой вновь выехали на заработки, но не успели сделать ходку, как из реки в пойму вплыла лодка, на которой сидели ребята, что вчера находились с ними: видимо, тоже захотели подзаработать. Они проделали большой путь и тяжело дышали. Ленька посмотрел на них искоса. Те, чувствуя его неудовольствие, отвернулись. Впрочем, чем он их мог укорить? Ведь берег не его собственность – любой может к нему причалить. Пассажиры тоже не его! Да и как укорить, ведь все-таки одноклассники… Не драться же с ними, в конце концов!?
Теперь пассажиры могли выбирать из двух лодок и садились то в одну, то в другую… Иногда лодки отчаливали одновременно, и тогда начиналась гонка – кто быстрее довезет пассажиров до места. Ленька с Мишкой гребли азартно и краем глаза следили за соперниками, которые не отставали. Но чаще побеждали Ленька с Мишкой, потому что лодка, сделанная мастеровито отцом, несмотря на длину в шесть метров, была быстроходной. Пассажиры на обеих лодках с интересом наблюдали за негласным соревнованием, улыбались и иногда поддерживали веселым возгласом: «Поднажмите!» Однако никто из взрослых мужчин не помогал ребятам, чтоб не нарушить правил соревнований… И все-таки с появлением соперников заработки Леньки уменьшились, он укорил Мишку: «Видишь, к чему привела твоя болтовня!» Мишка виновато кивнул. Один мужчина им вообще не заплатил, а сфотографировал и сказал, что пришлет фотографии. Ленька в тот момент выбрал бы деньги, (они все-таки реально позвякивали в кармане, радовали) подумав, что мужчина может обмануть.
Ну а на следующий день вода вдруг резко убыла, половодье заканчивалось, и открылся проход до деревянного мостика, по которому можно спокойно перейти с одного берега на другой, что и делали приезжие курортники. Ленька с Мишкой, прождав бесполезно на берегу, вернулись домой. Про обещанные фотографии они забыли – и вдруг через месяц на имя Ленькиных родителей пришел конверт из Казани, внутри которого оказались снимки. На одних ребята своими маленькими ручонками схватились за рукоятки мощных весел и тянут их на себя изо всех силенок, фурага у Леньки сдвинута на затылок, а стриженая голова Мишки аж блестит под солнцем от пота. На других - они отдыхают, сидя на скамейке посреди лодки и задрав головы вверх, на кроны деревьев, где полно грачиных гнезд…
Деньги, которые Ленька заработал на перевозе, давно кончились, зато фотографии он с удовольствием и интересом частенько разглядывает, вспоминая солнечную весну, и отчего-то улыбается. Вообще-то, напрягал он ручонки и мозолил не столько ради денег: восьмилетнему пацану, которого отец считал «бесполезным молокососом» и относился соответственно, было приятно, что взрослые люди нуждаются в его услугах, доверяют везти их по мутной и глубокой весенней воде. Ради этого стоит постараться.
Жаль, больше такого мощного половодья не было!