Уолтер Айзексон Инноваторы. Как несколько гениев, хакеров и гиков совершили цифровую революцию

Визит Мокли к Атанасову
Судьбоносный визит состоялся в июне 1941 года и длился четыре дня. Мокли прибыл
поздно вечером в пятницу 13 июня из Вашингтона и привез с собой шестилетнего сына
— Джимми, что очень удивило жену Атанасова Луру, которая еще не успела приготовить
комнату для гостей. Позже она вспоминала: «Мне пришлось побегать, залезть на чердак,
искать дополнительные подушки и все остальное». Она также приготовила им ужин, так
как Мокли приехали голодными. У Атанасовых было трое собственных детей, но Мокли,
похоже, считал, что во время его визита Лура будет заботиться о Джимми, что она и
делала, хотя и неохотно. Она невзлюбила Мокли. По какому-то поводу она сказала мужу:
«Мне он не кажется честным человеком».
Атанасов был готов показать свою частично собранную машину даже несмотря на
предупреждение жены, что он слишком доверчив: «Ты должен проявлять осторожность,
ведь машина еще не запатентована». Тем не менее на следующее утро Атанасов повел
Мокли, а заодно и Луру с детьми в подвал физического факультета, гордо откинул
покрывало и показал то, что они с Берри сооружали.
Мокли был впечатлен несколькими вещами. Идея использования конденсаторов в блоке
памяти была гениальной и экономичной, так же как и метод Атанасова пополнять их
заряд примерно раз в секунду, поместив их на вращающийся цилиндр. У Мокли
возникала идея использовать конденсаторы вместо более дорогих электронных ламп, и
он оценил, насколько метод Атанасова «встряхивания их памяти» сделал машину
работоспособной. Это объясняло, почему стоимость машины могла быть понижена до 2
долларов за разряд. Прочитав описание деталей машины Атанасова, Мокли сделал ряд
заметок и спросил, может ли он взять один экземпляр домой. Атанасов отказал ему и
потому, что у него не было больше экземпляров (ксероксы еще не были изобретены), и
потому, что его беспокоило то, что Мокли и так получил слишком много информации.
Но в целом Мокли не особенно проникся тем, что увидел в городе Эймсе, или, по
крайней мере, он настаивал на этом, рассказывая позже об этой поездке. Самым
большим недостатком машины Атанасова было то, что она не была полностью
электронной, в ней имелись механические барабаны конденсаторов, служащие блоками
памяти. Это делало ее недорогой, но очень медленной. «Я думал, что его машина
гораздо хитроумнее, но так как она оказалась частично механической, в том числе в ней
использовались вращающиеся коммутирующие переключатели, она никоим образом не
была похожа на то, что я имел в виду, — вспоминал Мокли. — Я больше не
интересовался подробностями». Позже в своих показаниях на суде по поводу
правомочности его патентов Мокли сказал, что полумеханический характер машины
Атанасова вызвал у него «довольно сильное разочарование» и он перестал им
интересоваться как «механическим устройством, которое в своей работе использует
некоторое количество электронных ламп».

---

Вторым его разочарованием, как утверждал Мокли, было то, что машина Атанасова была
предназначена для решения одной-единственной задачи и не могла быть
перепрограммирована или модифицирована для выполнения других задач: «У него не
было в планах ничего, что могло бы сделать машину более универсальной и позволило
бы ей решать какие-либо другие задачи, кроме решения системы линейных уравнений».
Так Мокли покинул Айову, не найдя там важных идей для конструирования своего
компьютера, но привез горстку мыслей, которые добавил в ту корзину идей, которые он
сознательно и полусознательно собирал во время поездок по конференциям, колледжам
и выставкам. «Я приехал в Айову почти с той же целью, что и на Всемирную выставку и в
другие места, — говорил он в своих свидетельских показаниях, — [посмотреть], было ли
там то, что могло бы облегчить вычисления».
Как и большинство людей, Мокли черпал информацию и идеи из опыта других людей,
бесед с ними и наблюдений — в его случае в Суортморе, Дартмуте, в Bell Labs, RCA, на
Всемирной выставке, в Университете Айовы и в других местах. И присоединял их к
идеям, которые считал своими собственными. «Новая идея приходит внезапно и скорее
интуитивным путем, — однажды сказал Эйнштейн, — но интуиция есть не что иное, как

---

результат накопленного интеллектуального опыта». Когда люди извлекают ценную
информацию и идеи из различных источников и собирают все это вместе, для них
естественно думать, что результирующие идеи придуманы ими самостоятельно, и в
действительности это так и есть. Все идеи рождаются именно так. Мокли считал, что его
интуиция и мысли о том, как построить компьютер, были его собственными, а не
украденными у других. И несмотря на более поздние юридические вердикты, он был в
основном прав, насколько каждый может быть прав, утверждая, что его идеи являются
его собственными. Именно так развивается творческий процесс, хотя, возможно,
патентное законодательство говорит об ином.
В отличие от Атанасова Мокли мог и любил работать в команде, состоящей из разных
талантливых людей. В результате Мокли и его команда вошли в историю как
изобретатели первого электронного компьютера общего назначения.
Когда Мокли готовился покинуть Айову, он получил хорошие новости. Он был
приглашен в Университет Пенсильвании пройти курс электроники — множество таких
курсов, финансируемых в приоритетном порядке военным министерством США, было
организовано по всей стране. Это был шанс узнать больше об использовании
электронных ламп в электронных схемах, которые, как он теперь был убежден, лучше
всего подходили для создания компьютеров. Это иллюстрирует важную роль военного
ведомства в эпоху цифровых технологий, всячески стимулировавшего инновации.
Во время этого десятинедельного курса летом 1941 года Мокли получил возможность
работать с одной из версий дифференциального анализатора, принадлежащего МТИ, —
аналоговым компьютером, разработанным Вэниваром Бушем. Это не только усилило его
желание создать свой собственный компьютер, он понял, что ресурсов для его
изготовления в таком месте, как Университет Пенсильвании, было намного больше, чем
в Урсинус-колледже. Так что когда в конце лета ему было предложено место
преподавателя этого университета, он с благодарностью согласился.
Мокли написал о новостях Атанасову. В письме содержались намеки на план действий,
который расстроил профессора из Айовы. «Мне недавно пришло в голову несколько
разных идей относительно компьютерных схем — некоторые из них являются более или
менее гибридными, сочетающими ваши методы с другими, а некоторые из них не имеют
ничего общего с вашей машиной, — написал Мокли вполне правдиво. — Вопрос, на мой
взгляд, заключается в следующем: есть ли возражения с вашей стороны против
строительства мной некоего компьютера, который включает в себя некоторые идеи
вашей машины?» По этому письму, последовавшим разъяснениям и показаниям в
будущем судебном процессе трудно понять, был ли невинный тон Мокли искренним или
притворным.
В любом случае письмо расстроило Атанасова, которому до тех пор не удалось заставить
университетского юриста подать какую-либо патентную заявку. Через несколько дней он
ответил Мокли довольно резко: «Наш юрист подчеркнул необходимость быть
осторожным в распространении информации о нашем устройстве, пока заявка на патент
не подана. Это не потребует слишком много времени, и, конечно же, у меня нет
сожалений по поводу того, что я рассказал вам о нашем устройстве, но нужно, чтобы на
данный момент мы воздержались от обнародования каких-либо подробностей».
Поразительно, но этот обмен письмами еще не заставил ни Атанасова, ни патентного
адвоката поспешить с подачей патентной заявки.
В течение той осени 1941 года Мокли доделывал свою версию компьютера, в котором,
как он правильно считал, содержались идеи, почерпнутые во множестве разных
источников, и который очень отличался от того, что построил Атанасов. Летом, когда он
проходил курс по электронике, Мокли встретил замечательного партнера, который
подключился к его работе. Это был аспирант, перфекционист, страстно любивший
точные технологии, который знал так много об электронике, что был консультантом
Мокли на лабораторных занятиях, хотя и был на двенадцать лет его младше (тогда ему
было двадцать два) и еще не имел докторской степени.

---