Уолтер Айзексон Инноваторы. Как несколько гениев, хакеров и гиков совершили цифровую революцию

разделенного времени? Во-вторых, разговаривая во время своих поездок с молодыми
учеными, Тейлор обнаружил, что они очень хотят знать, что происходит в других
центрах. Он понял, что хорошо бы связать их с помощью электроники, и тогда общаться
станет легче. В-третьих, Тейлора ужаснул тот факт, что в его кабинете в Пентагоне
имеется три терминала, каждый со своим паролем и командами, которые соединены с
разными компьютерными центрами, финансируемыми ARPA. «Это просто глупо, — думал
он. — Я должен иметь возможность доступа к любой из этих систем с одного
терминала». «Прозрение пришло», рассказывал Тейлор, именно благодаря этим трем
терминалам. Сразу все проблемы можно решить, построив сеть передачи данных,
которая свяжет исследовательские центры, то есть если удастся воплотить в жизнь
мечту Ликлайдера о межгалактической компьютерной сети.
Пройдя по кольцу E, он оказался в кабинете своего начальника, директора ARPA Чарльза
Херцфельда. Тейлор говорил как типичный техасец. Он знал, что понравится
Херцфельду, беженцу-интеллектуалу из Вены. С собой у него не было никаких
материалов для презентации. Он просто начал нахваливать свое предложение. Сеть,
которая будет финансироваться и разрабатываться в ARPA, позволит исследовательским
центрам делиться компьютерными ресурсами, совместно работать над проектами, а ему,
Тейлору, позволит выбросить на свалку два терминала из своего кабинета.
— Идея великолепная, — сказал Херцфельд. — Приступайте. А сколько денег вам нужно?
Тейлор предположил, что только на то, чтобы запустить проект, потребуется миллион
долларов.
— Считайте, что вы их получили, — ответил Херцфельд. Возвращаясь обратно в свой
кабинет, Тейлор взглянул на часы.
— Господи, боже мой, — пробормотал он. — На все про все потребовалось двадцать
минут.
Эту историю часто повторяет Тейлор в своих интервью и выступлениях. Херцфельду
такой рассказ нравится, но позднее он посчитал нужным сознаться, что все происходило
не совсем так, как рассказывает Тейлор: «Он не упомянул, что я с ним и с Ликлайдером
обсуждал этот вопрос уже три года. Получить миллион ему было нетрудно, поскольку я
ждал, что он его попросит». Тейлор покаялся и сознался, что все было именно так,
добавив в свое оправдание: «Что меня действительно порадовало, так это то, что Чарльз

---

взял деньги из фонда, предназначенного на разработку системы противоракетной
обороны. Я считал, что появление подобной системы — глупейшая и очень опасная
идея».
Тейлору нужен был человек, который возглавил бы проект. Именно так на сцене
появился Ларри Робертс. Этот выбор был очевиден.
Кажется, Робертс был рожден и воспитан именно для того, чтобы создать интернет. Его
отец и мать защитили докторские диссертации по химии. Мальчик рос неподалеку от
Йельского университета. Ребенком он сам соорудил телевизор, катушку Тесла, наладил
любительскую радиосвязь и практически из ничего собрал телефонную систему. Ларри
поступил в Массачусетский технологический институт, где получил степени бакалавра и
магистра, а затем защитил диссертацию по техническим наукам. Под впечатлением
статьи Ликлайдера о симбиозе человека и компьютера Робертс поступил на работу в
Lincoln Laboratory, где под его руководством занимался вопросами разделения времени,
сетями и интерфейсами. В одном из экспериментов, выполненных Робертсом в Lincoln
Laboratory, надо было установить связь между двумя удаленными друг от друга
компьютерами. Финансировался этот эксперимент Бобом Тейлором из ARPA. «Мне
захотелось воплотить в жизнь мечту Ликлайдера: связать компьютеры в одну сеть, —
вспоминает Робертс, — и я решил, что именно этим буду заниматься».
Но Робертс раз за разом отказывался от предложения Тейлора перебраться в Вашингтон
и стать его заместителем. Работа в Lincoln Laboratory ему нравилась, и он не слишком
уважал Тейлора. Было еще нечто, о чем Тейлор не знал: за год до того Робертсу
предлагали место Тейлора. «Когда Айван уходил, он попросил меня перейти в IPTO и
стать его следующим директором, — рассказывал Робертс. — Но это была
управленческая работа, а я предпочитал заниматься наукой». Отклонив предложение
возглавить отдел, он теперь не слишком рвался стать заместителем Тейлора. «Забудь об
этом, — сказал он Тейлору. — Я занят. Я занимаюсь исследовательской работой, от
которой получаю удовольствие».
Сопротивляться Робертс мог еще по одной, понятной Тейлору, причине. «Ларри был
доктором из Массачусетского технологического института, а я был из Техаса и имел
только степень магистра. Поэтому, как я подозревал, он и не хочет на меня работать», —
рассказывал позднее Тейлор.
Однако Тейлор был не только ловким, но и упрямым техасцем. «Чарли, разве не ARPA
финансирует Lincoln Laboratory на 51 процент?» — спросил он у Херцфельда осенью 1966
года. Херцфельд это подтвердил. «Ну так вот, вы же знаете об этом проекте создания
сети, которым я собираюсь заниматься. Но у меня возникли сложности. Мне никак не
удается заполучить руководителя для этого проекта, а он работает в Lincoln Laboratory».
Возможно, Херцфельд согласится позвонить руководителю лаборатории, предложил
Тейлор, и сказать, что в их интересах уговорить Робертса принять предложение. Это был
техасский способ вести дела. Его предпочитал и Линдон Джонсон, который в то время
был президентом. Начальник лаборатории был человеком понятливым.
— Наверное, для всех нас будет лучше, если вы рассмотрите это предложение, —
заметил он Робертсу после звонка Херцфельда.
Итак, в декабре 1966 года Ларри Робертс перешел на работу в ARPA. «Я шантажом
вынудил Ларри Робертса стать знаменитым», — говорил позднее Тейлор.
Когда незадолго до Рождества Робертс с женой впервые приехали в Вашингтон,
несколько недель, пока искали жилье, они жили у Тейлора. Хотя им и не суждено было
стать близкими друзьями, работали в ARPA они слаженно и тепло относились друг к
другу.
Робертс не был ни таким доброжелательным, как Ликлайдер, ни таким жизнерадостным
и дружелюбным, как Тейлор. Не был он и таким компанейским, как Боб Нойс. Как
заметил Тейлор: «Ларри холоден как рыба». Но и у него была своя особенность, не менее
полезная для поддержания духа творческого сотрудничества и руководства группой: он
был решителен и умел добиваться результата. И, что еще важнее, его решительность
основывалась не на эмоциях или личных предпочтениях, а на логическом и точном
анализе всех возможностей. Коллеги уважали его решения, даже если были с ними не

---

согласны, поскольку они отличались четкостью, ясностью и бескомпромиссностью. Это и
было одним из преимуществ руководства проектом настоящим инженером-технологом.
Как заместитель Тейлора Робертс чувствовал себя некомфортно, и ему удалось
договориться с директором ARPA Чарльзом Херц-фельдом, что вместо этого тот назначит
его главным научным консультантом агентства. «Днем я возился с контрактами, а по
вечерам занимался разработкой сети», — вспоминает он.
С другой стороны, Тейлору нравилось быть вместе с людьми, и шутить он любил, иногда
даже чрезмерно. «Я общительный человек», — сообщает он. Каждый год Тейлор
устраивал конференцию, где собирались ученые, получавшие финансирование от ARPA.
Еще одна конференция для лучших студентов-выпускников проводилась обычно в каких-
нибудь интересном месте, вроде Парк-Сити, в штате Юта или в Новом Орлеане. Каждый
имел возможность выступить, а затем его засыпали вопросами и предложениями. Таким
образом Тейлор получал сведения обо всех восходящих звездах страны. Он, как магнит,
притягивал таланты, что сослужило ему хорошую службу при переходе на работу в Xerox
PARC. А еще это помогло ему решить одну из самых важных задач построения сети:
заразить окружающих этой идеей.

---

ARPANET
Тейлор знал: идею сети с разделением времени надо популяризировать среди тех, кто
готов к сотрудничеству, а именно среди ученых, получающих финансирование от ARPA.
Поэтому в апреле 1967 года он пригласил их на семинар в Университет Мичигана, где
Робертс представил их план. Все компьютеры, объяснил Робертс, мы объединим
выделенными телефонными линиями. Он описал две возможные архитектуры. Одна из
них — система с центральным аппаратным узлом, центральным компьютером, который
стоит, например, в Омахе и направляет по определенному адресу, маршрутизирует
информацию. Вторая — система, напоминающая сеть. Она выглядит как карта
шоссейных дорог с линиями, пересекающими друг друга, как паутинки, протянутые от
точки к точке. Робертс и Тейлор склонялись к децентрализованной системе: она
выглядела надежней. Информацию можно будет передавать от одного узла к другому,
пока она не достигнет места назначения.
Многие из участников с большой неохотой соглашались присоединяться к сети.
«Университеты вообще не желали с кем-нибудь делиться своими компьютерами, —
рассказывает Робертс. — Они хотели закупать собственные машины и прятать их по
углам». Не хотели они, и чтобы у них, как у участников сети, для маршрутизации
трафика отбирали хоть каплю ценного машинного времени. Первыми против
высказались Марвин Мински из Лаборатории искусственного интеллекта при
Массачусетском технологическом институте и Джон Маккарти, в прошлом коллега
Мински, перебравшийся к этому времени в Стэнфорд. Их компьютеры, заявили они, и
так используются по максимуму. С какой стати они должны разрешать еще кому-то
подключаться к ним? А кроме того, у них появится новая забота: маршрутизировать
сетевой трафик неизвестных им компьютеров, на языке которых они не говорят. «Обоим
не нравилось, что уменьшится вычислительный ресурс их компьютеров, и участвовать в
этой затее они отказывались, — вспоминает Тейлор. — Я сказал, что им придется это
сделать, поскольку это позволит мне втрое сократить расходы на компьютеры».
Тейлор был убедителен, а Робертс настойчив. Они напомнили присутствующим, что всех
их финансирует ARPA. «Мы собираемся устроить сеть, а вам придется в этом
участвовать, — заявил Робертс. — И вы подсоедините к ней свои машины». Денег на
компьютеры больше не будет до тех пор, пока они не подсоединятся к сети.
Часто бывает, что споры на конференциях стимулируют рождение идей. Именно это
произошло в конце мичиганской встречи, когда один из ее участников неожиданно
выступил с предложением, позволившим ослабить противодействие сети. Вэс Кларк из