Учреждение высшего образования

3.3. Осада Тира

Вполне логичным кажется тот факт, что население городов Финикии сдавалось македонской армии без сопротивления, поскольку жителям этих земель было что терять и безрассудно отдавать город на растерзание врагу они не собирались, поскольку здесь царил здравый смысл, который подсказывал финикиянам, что перед армией македонцев они не устоят. Единственным кто не вписался в эту политику был только гарнизон Тира, который раньше других заявил «о нейтралитете» и не открыл ворота. Тир являлся сильнейшей крепостью в то время и мало было таких крепостей в античном мире, которые бы могли с ним сравниться. 
На осаду Тира македонская армия потратила больше шести месяцев, и это была самая долгая осада в истории Македонии и ее завоеваний. От целого материка город отделялся небольшим проливом, через который македоняне насыпали дамбу. На этой дамбе были поставлены две башни с двумя мощными метательными машинами, чьи башни были прикрыты щитами из мехов и кож, чтобы их нельзя было поджечь. 
Македоняне решились блокировать Тир с моря, что было хорошей тактикой, поскольку именно огромный флот Тира имел решающее значение, именно для этого было собрано свыше 200 кораблей. Флот города Тира не решился вступить в бой на море, но загородил доступ в гавань, именно тогда и произошел переломный момент в осаде города - македонская армия насыпала широкую плотину и установила на ней большое число стенобитных машин. ⁸
Когда македонская армия расшатала большую часть стены, начался штурм бреши, но гарнизон города отразил эту попытку. Затем с кораблей были сброшены на стену штурмовые мосты и начался общий штурм Тира. Несмотря на отчаянное сопротивление персов, город был взят: 8 тысяч горожан пали в бою, 30 тысяч были проданы в рабство.

3.4. Гидасп – последний поход Македонского

Исполнив давнюю мечту своего отца, Филиппа, Александр, разбив царя Дария и завоевал Персию, и начал готовиться к новому еще более сложному походу — в Индию, в странные земли, о которых было известно мало, однако эта завеса таинственности только лишь подогревала любопытство молодого военачальника. 
Весной 327 года Александр Македонский с огромным войском, которое насчитывало около 40 тысяч македонян и 120 тысяч азиатов из захваченных земель, выступил в поход из города Бактры. За десять суток войско перевалило через горный хребет Гиндукуш и вступило в Индию. 
В 326 году на реке Гидасп Александр Македонский встретился в бою с армией индийского царя Пора, чья армия имела около 30 тысяч солдат пехоты, 3-4 тысячи всадников, 300 боевых колесниц и около 100 боевых слонов с колесницами. 
Когда Александр увидел сильный центр боевого порядка противника, он решил использовать свое превосходство в коннице. Главный удар он наметил нанести по левому флангу индусов, сосредоточив против него часть конницы под личным командованием. Остальная конница под командованием Кена была направлена против правого фланга боевого порядка индусов. На случай, если индусская конница левого фланга стала бы выдвигаться вперед навстречу правому крылу македонской армии, Кен должен был атаковать ее с тыла. Сражение произошло в апреле - мае 326 г. до н.э. В ознаменование победы Александр распорядился выпустить памятную монету декадрахму с изображением всадника-македонянина, атакующего индийского царя, восседающего на слоне. На берегах Гидаспа Александр основал еще два города: Никею (“победная”; название дано в честь победы над Пором) и Букефалию (город получил свое имя в память царского коня, павшего вскоре после битвы при Гидаспе от ран и старости).
Победа при Гидаспе сделала Александра хозяином Пенджаба. С изъявлениями покорности явились послы от Абисара и глав некоторых других индийских обществ. Умиротворив племена, жившие к востоку от Гидраота, получив изъявления покорности от местных царей, Александр счел, что может теперь беспрепятственно продолжать свое движение на восток. Он пошел к р. Гифасис (совр. Биас), рассчитывая, переправившись через нее, вторгнуться в долину Ганга. Индийские союзники рассказали Александру, что за Гифасисом лежит богатейшая страна; имелось в виду государство Нандов, занимавшее долину Ганга и некоторые районы Западной Индии и Декана. Объединение армии у Гифасиса и начало подготовки к совместной переправе были восприняты воинами как начало нового этапа похода. Распространились слухи об огромных пространствах за рекой и небывалой заселенности области Ганга. Все, вплоть до последнего воина, понимали: главные трудности еще впереди. Они начнутся после переправы. Небольшая передышка в беспрерывном движении породила в войске растерянность. Нечто подобное уже происходило после смерти Дария, но тогда влияние Александра оказалось сильнее охватившей воинов тоски по родине. Стоило тогда царю напомнить о притаившемся Бессе и привлечь на помощь наемников, как ветеранов удалось увлечь за собой.
На следующий день он снова собрал его. Он сам, заявил Александр, пойдет дальше, но никого из македонян не станет: вынуждать следовать за собой. Найдется достаточно добровольцев; остальные пусть идут домой, и расскажут своим соотечественникам, как они бросили царя среди врагов. Он удалился, оставив своих военачальников в смущении. Это была последняя попытка. Царь напрасно надеялся, что ему удастся вывести изможденных людей из апатии. Безмолвие повисло над залитым дождем лагерем. Прошло три дня. В нервном одиночестве Александр вел свою самую тяжелую битву - между волей и разумом.
Когда, наконец, эта внутренняя борьба закончилась, «упали последние песчинки в часах восточной экспедиции.»⁹ Царь решил: спросить совета у богов. Предсказания его не удовлетворили. Он созвал самых близких друзей и приказал объявить войску о возвращении домой. Александр не захотел быть свидетелем перемены настроения; воинов, вызванной его сообщением. Радость и благодарность больше, чем что-либо иное, показали своевременность его решения. Только теперь было окончательно ясно, что поход продолжен: не будет.
На Гифасисе Александр оказался в полном одиночестве, и все же: приходится удивляться тому, что он, хотя и не без борьбы, так быстро примирился со своим поражением. Ведь у него оставалась возможность оттянуть решение до конца периода дождей, т. е. всего на несколько недель. Это было бы выходом для человека с твердой волей. Но в решающий момент оказалось, что Александр не обладает этим качеством. Такое можно объяснить только внутренней неуверенностью, охватившей в это время царя. Мне хочется отметить, что в душе Александра боролись две непримиримые силы - упрямое, непоколебимое стремление к овладению миром и чувство реальности, понимание несоразмерности его возможностей с пространствами Индии.
Свой отход Александр обставил, разумеется, приличествовавшими случаю церемониями, цель которых - показать, что он отступает только перед богами, а вовсе не перед людьми. По войску было объявлено: накануне переправы через Гифасис царь совершил жертвоприношения, и они оказались неблагоприятными; воля богов заставила Александра отменить свои намерения. По приказу царя на берегу Гифасиса воздвигли 12 громадных алтарей и принесли жертвы богам; вокруг лагеря на большом расстоянии от него македоняне соорудили глубокий ров, а в самом лагере устроили двухместные палатки с громадными (5 локтей, т. е. примерно 2,5 м) ложами и стойлами для коней, вдвое крупнее обычных; на месте лагеря и вокруг него разбросали оружие неправдоподобно больших размеров, чтобы индийцы поняли, с кем имеют дело.
Уходя к Гидаспу, Александр передал власть над всей территорией между этой рекой и Гифасисом Пору; правителем северных областей он был вынужден назначить старого врага Абисара. Однако, хотя последний и назывался сатрапом, в его реальной власти и фактической независимости никаких существенных изменений не произошло. Сатрапом провинции к западу от Индии до границ Бактрии Александр поставил Филиппа, сына Махаты. На Гидаспе Александра ждала большая флотилия, он собирался плыть вниз по этой реке и далее по Инду к Индийскому океану, армия должна была идти пешим порядком: одна часть под командованием Кратера - вдоль правого берега реки, а другая под водительством Гефестиона - вдоль левого. С пехотинцами шли и боевые слоны. Флотилией командовал выдающийся греческий флотоводец Неарх. Упорное сопротивление индийцев, видимо, произвело на воинов Александра большое впечатление, сказалась также усталость от многолетнего похода. Вероятно, немалую роль сыграло и то обстоятельство, что Индия, по крайней мере, ее северо-западная часть, оказалась далеко не столь богатым объектом грабежа и наживы, как предполагали в начале похода. Александр вынужден был отступить.
На Александра и его окружение Индия произвела сильное впечатление, в особенности встреча с экзотическими для греков и македонян индийскими философами, которых греки называли обнаженными мудрецами (гимнософистами). Среди важнейших отличительных признаков как раз и было обнажение тела.
Во всяком случае, проблема освоения Индии, как уже было сказано выше, связывалась не с военными задачами, а с трудностью освоения этой страны. Запад и Передний Восток относились друг к другу враждебно. С Индией Запад не связывала даже вражда. Никакая доктрина, никакая воля не могли здесь ничего изменить. Безнадежность освоения Индии была очевидна.
Что при этом думал царь, мы не знаем. Вряд ли даже с самыми близкими доверенными людьми он был полностью откровенен. В источниках, во всяком случае, историки об этом ничего не находят.
Возможно, для Александра отказ от подчинения воинов на Гифасисе был лишь поводом для прекращения похода. Решение же возникло в результате понимания сложившейся обстановки. Легко, конечно, догадаться, что принять это решение ему было не просто. Его даже не так огорчал отказ от захвата Индии, как тяготила необходимость покончить с идеей объединения мира.¹⁰
Поход Александра не был столь значительным событием для Индии, как для стран Ближнего Востока и Средней Азии. Завоеватели пробыли в стране только несколько лет и подчинили себе сравнительно небольшую ее часть, к тому же малозначительную с политической и экономической точки зрения. Тем не менее, для Индии этот поход не остался бесследным. С этого времени Индия начинает играть все большую роль в системе международных отношений; выросла сухопутная торговля между Индией и странами Средиземноморья; обмен посольствами между индийскими царями и царями эллинистических государств, а позже и Римом, становится все более частым явлением. Страны Средиземноморья ближе познакомились с Индией благодаря рассказам, запискам и воспоминаниям участников похода Александра.
Продолжив свой путь на Восток, Александр вторгся на земли современного Пакистана и Индии. Предел его неудержимому стремлению положила священная река Ганга. Но, на самом деле, подвели полководца его же верные соратники – армия. Македоняне больше не хотели воевать – ведь они уже получили несметные богатства и мечтали распоряжаться ими. Бывшие когда-то, подстать своему гениальному вождю, амбициозными и голодными завоевателями, его соратники превратились в богатых землевладельцев, получили возможность жить и умереть в довольстве… Кто в такой ситуации захочет сложить голову в джунглях Индии? – В 326 г до н.э. Македонский прекратил двигаться вглубь страны, а в 325 г до н.э. – повернул назад.
Возвращение в Персию было тяжелым. И психологически – впервые Император отступил. И физически – путь лежал через пустынные районы. В 324 г до н.э. остатки войска прибыли в сердце Империи. Здесь у Александра были неотложные политические дела – поддержание в повиновении, как местных народов, так и македонян. Он не планировал оставаться тут надолго и хотел подготовить армию из азиатских солдат. Ближайшей целью Македонский наметил Аравийский полуостров…
Но в 323 г до н.э., незадолго до своего тридцать третьего дня рождения, величайший полководец заболел, предположительно это был приступ малярии, и умер. Его Империю стали делить и военачальники. Начался длительный период политического хаоса и междоусобных войн. Все дети и жены, а также мать Македонского погибли в это время.
Огромная держава Александра Македонского оказалась непрочной. После смерти ее создателя на ее развалинах силами наследников царя были созданы достаточно сильные на первых порах эллинистические государства, уже далекие от традиционного полисного типа. Полис хорошо подходил к греческому обществу узкого Эгейского бассейна в V – IV вв., выражал общее мнение мелких коллективов греков. Но эта форма совершенно не годилась для огромных территориальных государств эллинистической эпохи, выросших на базе древневосточных монархий. Только сильная централизованная монархия могла оградить интересы незначительного правящего меньшинства (сначала греко-македонского, а впоследствии туземного) на необъятных территориях Востока. В условиях ирригационного земледелия только такая монархия могла держать в покорности массы завоеванного населения, и то лишь при условии союза монархов с греками и македонцами, пришедших сюда в рядах армий Александра и диадохов. Завоеватели были организованы в полисные структуры нового, модифицированного типа, получившие в исследованиях ряда ученых определение «восточноэллинистический полис». Именно такая централизованная монархия (пример – держава Селевкидов) могла организовать сильную армию и флот, осуществлять контроль над местным населением, создать новые торговые пути и установить достаточно прочные связи с отдаленными уголками завоеванных территорий. При этом была создана и новая система международных отношений – как внутренних, так и внешних, система, отражавшая реалии тогдашнего времени.
Во всей этой деятельности, как было сказано, царская власть привлекла надежных союзников – гражданские коллективы восточноэллинистических полисов, получившие от монарха землю в обмен на поставку в случае необходимости контингентов своих граждан-воинов в постоянную наемную армию царя, а также право эксплуатации и контроля местного завоеванного населения.
В становлении и функционировании системы внешних международных отношений любой эллинистический монарх исходил из права решения насущных вопросов международных отношений с позиции силы. В эту систему периодически вовлекались различные союзники, цинично рассматриваемые эллинистическими монархами как временные. По достижению генеральных целей, от их услуг можно было отказаться, предоставив им право решать свои проблемы уже самостоятельно.
Таким образом, за почти три столетия мировой истории были созданы огромные по территории и населению эллинистические государства с разветвленной экономикой развитого типа и продвинутыми социальными отношениями, а также синкретической культурой, включавшей в себя и эллинские, и восточные элементы. В новую систему межгосударственных и международных отношений эпохи эллинизма вошли также и более мелкие государства, различные союзы народов и городов, многие полисные структуры Балканского полуострова и Малой Азии.