…Убийство президента Кеннеди стало самым трагическим событием

«ТУАЛЕТОМ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ
ЗАПРЕЩЕНО!!! ПРОРВАНА СТОЧНАЯ ТРУБА!!!»
Молодые красавцы президенты умирали, и молодые красавцы президенты
жили, красивые молодые женщины жили, а потом умирали, но прорванные сточные
трубы под двором старой фабрики Ворамбо существовали, похоже, вечно.
И цепь я увидел. Пошел к ней вдоль грязной стены из шлакоблоков, которая
заменила стену сушильного сарая. Когда нырнул под цепь и вышел к фасаду,
выяснилось, что это заброшенный магазинчик товаров повседневного спроса,
который назывался «Быстро и дешево». Окна были разбиты, полки вынесены.
Остались лишь стены, пол да потолок. У дальней стены тлела лампочка аварийного
освещения: аккумулятор находился на последнем издыхании и гудел, как
умирающая муха, бьющаяся о стекло. На полу кто-то написал баллончиком с

---

краской одно предложение, и света едва хватило для того, чтобы его прочесть:
«УБИРАЙСЯ ИЗ ГОРОДА, ПАКИСТАНСКИЙ УБЛЮДОК».
Я пересек крошащийся бетон фабричного двора. Автомобильная стоянка для
рабочих фабрики исчезла. На ее месте ничего не построили. Она превратилась в
прямоугольный пустырь, где валялись разбитые бутылки и куски асфальта и
поднимались островки наполовину засохших кустарников. Кое-где с ветвей свисали
использованные презервативы, словно ленты, оставшиеся после какой-то давней
вечеринки. Я поднял голову, но звезд не увидел. Небо застилали низкие и
достаточно тонкие облака, пропускавшие рассеянный лунный свет. Желтую мигалку
на пересечении Главной улицы и дороги 196 (когда-то известной как Старая
льюистонская дорога) сменил светофор, но он не работал. Значения это не имело:
автомобили не ездили ни по улице, ни по дороге.
«Фрут» канул в Лету. Теперь там зиял котлован. Напротив него, на месте
зеленого дома 1958 года и банка 2011 года моей реальности, находилось торговое
заведение, которое называлось «Продовольственный кооператив провинции Мэн».
Окна, правда, были выбиты, а товаров внутри не осталось. Выглядел кооператив
точно так же, как и магазин «Быстро и дешево».
Пересекая пустынный перекресток, я замер, услышав громкий чавкающе-
рвущий звук. Почему-то решил, что такой звук может издавать только самолет изо
льда, тающий при прорыве звукового барьера. Земля задрожала. Взвыла и замолкла
сирена автомобильной сигнализации. Залаяли собаки. Потом затихли, одна за
другой.
Землетрясение в Лос-Анджели-исе,
подумал я. 
Семь тысяч погибших.
Огни фар появились на шоссе 196, и я торопливо захромал к дальнему
тротуару. Мимо проехал небольшой автобус с надписью «КОЛЬЦЕВОЙ» в
освещенном окошечке маршрута. Название что-то мне напомнило, но я не знаю, что
именно. Наверное, какую-то гармонию. На крыше вращались какие-то устройства,
напоминавшие вентиляторы. Ветровые турбины? Такое возможно? Звуков,
характерных для двигателя внутреннего сгорания, я не слышал, только мерное
электрическое гудение. Я наблюдал за автобусом, пока широкий полукруг
единственного заднего огня не скрылся из виду.
Ладно, бензиновые двигатели в этой версии будущего — этой 
нити
, по
терминологии Зака Ланга — вышли из употребления. Так ведь это хорошо?
Возможно, но воздух казался тяжелым, даже мертвым, когда я набирал его в
легкие, и оставлял после себя какой-то привкус, напомнивший мне о запахе,
шедшем от трансформатора моего детского электропоезда, если я очень уж сильно
его разгонял. 
Пора выключить его и дать отдохнуть,
говорил в таких случаях мой
отец.
Несколько магазинов на Главной улице вроде бы еще работало, но большинство
зданий превратилось в руины. Замусоренный тротуар потрескался. У бордюра
стояло полдесятка автомобилей, или бензиново-электрические гибриды, или с
вращающимися устройствами на крыше: «хонда-зефир», «такуро-спирит», «форд-
бриз». Все выглядели старыми, парочка была выпотрошена. У всех на ветровом

---

стекле красовалась розовая наклейка с черными буквами, достаточно большими,
чтобы прочитать надпись и в сумраке: