Убайдулла-наме вступление во имя аллаха милостивого и милосердного! /1б

[193]
/172а/ добычею, преграждают дорогу прибывающим Махмуд 
[между тем] понял, что числа людей, [какое у него имеется в данное время и] на какое он 
может опереться, недостаточно для того, чтобы ему легко удалось овладеть крепостью 
Гури, и потому, подобно зверьку акча-куйрук, пустился перепрыгивать с одного места на 
другое, удивляясь сам своим действиям. Власти города Гури и храбрецы тех пределов, 
осведомившись о малочисленности вражеского войска, немедленно напали на него и в 
первой же схватке обратили Махмуда в бегство, гоня его как лисицу; несколько человек 
из его воинов были отправлены в ад огнедышущими мечами, многие были взяты в плен. 
Когда победители доложили государю о проявленном ими мужестве и о поражении 
тех нечестивцев, государь мира изволил оказать такую милость: “Какое имеет значение, 
убегает этот бездельник или остается на месте?! Пусть эмиры не обманываются этими 
словами и не отменяют того, что они намерены сделать”. [За этим] последовало 
благословенное /172б/ повеление о посылке Мухаммед Ма'сума аталыка, бывшего 
хорошим старейшиною государства, совместно с Абдуллой кушбеги, тоже 
принадлежавшим к ханским приближенным, в районы [объятые мятежом], дабы они 
потушили тот мятеж, пламя которого столь высоко подняло свои языки. Всемилостивый 
государь, приняв в специальной аудиенции аталыка, поймал птичку сердца сего эмира 
чрезвычайными милостями, безграничным вниманием и зернами [своих] ласк; он 
пожаловал ему верхнее платье 
284
из глазета 
285
и *верхний парчевый халат 
286
. Хилый 
эмир, с самого Самарканда испытывающий страх и опасения, теперь, когда его 
потребовали одного в специальную приемную государя, пришел в такое волнение, что не 
знал, в каком месте ему снять калоши, даже головы не мог отличить от ног, [перестав 

---

понимать], где он находится. Когда же ему были проявлены царственные милости, то он, 
придя в свое основное состояние, заплетающимся языком вознес молитву за государя и 
принес благодарность ему; простерши молитвенно руки, принял на себя выполнение сего 
важного дела. Он доложил, что в этот поход ему нужно взять с собою несколько 
храбрецов из войска. Государь отдал распоряжение, чтобы в поход выступили Фархад 
парваначи утаджи, Мухаммед Рахим парваначи дурман, Ибрагим мирахур кенегес и 
Ходжа-кули бий катаган. После окончания аудиенции [упомянутый] эмир вышел весьма