Толкование сновидений

VI. Работа сновидения 
Все попытки подойти к разрешению проблемы сновидения связывались до сих пор 
непосредственно с явным содержанием его, сохраняемым в воспоминании, и были 
направлены на толкование именно этого содержания; или же отказывались от какого бы то 
ни было толкования, обосновывая свое суждение о сновидении постоянным указанием на его 
содержание. С нашей точки зрения, дело обстоит совершенно иначе; для нас между 
содержанием сновидения и результатом нашего исследования находится новый психический 
материал: скрытое содержание, добытое при помощи нашего метода, и мысли, 
скрывающиеся за сновидением. Из скрытого содержания, а не из явного, берем мы 
разрешение сновидения. Нам предстоит поэтому теперь задача рассмотреть 
взаимоотношение явного содержания сновидения к скрытому и проследить, путем какого 
процесса образуется из последнего первое. 
Мысли и содержание сновидения предстают перед нами как два изображения одного и 
того же содержания на двух различных языках, или, вернее говоря, содержание сновидения 
представляется нам переводом мыслей на другой язык, знаки и правила которого мы должны 
изучить путем сравнения оригинала и этого перевода. Мысли сновидения понятны нам без 
дальнейших пояснений, как только мы их узнаем. Содержание составлено как бы 
иероглифами, отдельные знаки которых должны быть переведены на язык мыслей. Мы, 
несомненно, впадаем в заблуждение, если захотим читать эти знаки по их очевидному 
значению, а не по их внутреннему смыслу. Представим себе, что перед нами ребус: дом, на 
крыше которого лодка, потом отдельные буквы, затем бегущий человек, вместо головы 
которого нарисован апостроф, и пр. На первый взгляд нам хочется назвать бессмысленной и 
эту картину, и ее отдельные элементы. Лодку не ставят на крышу дома, а человек без головы 
не может бегать; кроме того, человек на картинке выше дома, а если вся она должна 
изображать ландшафт, то причем же тут буквы, которых мы не видим в природе. Правильное 
рассмотрение ребуса получается лишь в том случае, если мы не предъявим таких требований 
ко всему целому и к его отдельным частям, а постараемся заменить каждый его элемент 
слогом или словом, находящимся в каком-либо взаимоотношении с изображенным 
предметом. Слова, получаемые при этом, уже не абсурдны, а могут в своем соединении 
воплощать прекраснейшее и глубокомыс-леннейшее изречение. Таким ребусом является и 
сновидение, и наши предшественники в области толкования последнего впадали в ошибку, 
рассматривая этот ребус в виде композиции рисовальщика. В качестве таковой он вполне 
естественно казался абсурдным, лишенным всякого смысла.