Тысячеликий герой

3. Спасение извне 
Возвращение героя из его сверхъестественного приключения может
потребовать помощи извне. Тогда посланник мира должен прийти к нему и
забрать его. Ибо блаженство пребывания в глубинах нелегко поменять на
саморазрушение бодрствующего состояния. «Кто, отрекшись от мира, —
читаем мы, — возжелает снова вернуться в него? Он бы желал быть только
там
»
[312]
. И тем не менее, пока человек жив, жизнь будет призывать его.
Общество завидует тому, кто остается вне его, и приходит, чтобы постучать
в его дверь. Если герой, подобно Мучукунде, непреклонен, нарушитель
спокойствия переживает страшный удар; но, с другой стороны, если
призванный всего лишь не спешит с возвращением, погруженный в
блаженное состояние совершенного бытия (напоминающее смерть),
совершается 
очевидное 
освобождение, 
и 
искатель 
приключения
возвращается.
Когда Ворон из эскимосской сказки нырнул со своими палочками для
разведения огня в чрево самки кита, он оказался у входа в большую
комнату, в дальнем конце которой горела лампа. Он удивился, увидев там
красивую девушку. Комната была сухой и чистой, ее потолок подпирал
позвоночник кита, а ребра образовывали ее стены. Из трубки, идущей
вдоль позвоночника, в лампу медленно капало масло.
Когда Ворон вошел в комнату, девушка взглянула на него и закричала:
«Как ты сюда попал? Ты первый человек, что вошел сюда». Ворон
рассказал ей, что он сделал, и она предложила ему присесть у
противоположной стены комнаты. Эта девушка была душой (
inua
) кита.
Она накрыла стол для гостя, дала ему ягод и масла, рассказывая о том, как
она собирала эти ягоды в прошлом году. Ворон на протяжении четырех
дней оставался гостем 
inua
в чреве кита, и все это время пытался
определить, что за трубка идет по потолку. Каждый раз, когда женщина
выходила из комнаты, она запрещала ему прикасаться к ней. Но на этот раз,
когда она вышла, он подошел к лампе, протянул лапу, и в нее упала
большая капля, которую он слизал языком. Она оказалась такой сладкой,
что Ворон снова сделал то же самое, а затем стал ловить одну за другой
каждую падающую каплю. Однако вскоре от жадности ему показалось, что
капли падают слишком медленно, поэтому он потянулся вверх, оторвал
кусок трубки и съел его. Едва он сделал это, как в комнату хлынул поток

---

масла, загасил свет, а сама комната стала сильно раскачиваться. Эта качка
продолжалась четыре дня. Ворон едва не умер от усталости и от грохота, не
прекращавшегося все это время. Затем все стихло, и комната перестала
раскачиваться. Ворон повредил одну из сердечных артерий, и самка кита
умерла. 
Inua
никогда больше не появилась. Тело кита водой выбросило на
берег.
Но теперь Ворон оказался узником. В то время как он размышлял, что
ему делать, он услышал разговор двух мужчин, взобравшихся на спину
кита, которые решили позвать всю деревню, чтобы помочь им справиться с
китом. Очень скоро люди прорубили дыру в верхней части огромной
туши
[313]
. Когда дыра стала достаточно большой, и все люди ушли с
кусками мяса, чтобы отнести их на высокий берег, Ворон незаметно вышел.
Но, спустившись на землю, он тут же вспомнил, что оставил внутри
свои палочки для разведения огня. Он снял свое облачение ворона, и,
вернувшись, люди увидели маленького черного человека, одетого в шкуру
неизвестного животного. Они с любопытством смотрели на него. Он
предложил им свою помощь, засучил рукава и принялся за работу.
Вскоре один человек из тех, что работали внутри кита, закричал:
«Смотрите, что я нашел! Палочки для разведения огня в брюхе кита!»
Ворон сказал: «Но это ужасно! Моя дочь однажды рассказывала мне, что
когда внутри кита, брюхо которого разрезали люди, находили палочки для
разведения огня, то многие из этих людей умирали. Нужно бежать отсюда».
Он спустил рукава и ушел. Люди поспешили последовать его примеру.
Поэтому сам Ворон, когда он затем вернулся, некоторое время пировал
совсем один
[314]
.

---