Т. В. Зуева Б. П. Кирдан

Выехал Илья да во чисто поле
И подъехал он ко войскам ко татарскиим Посмотреть на войска на татарский: Нагнано-то силы много множество, Как от покрику от человечьяго, Как от ржанья лошадиного Унывает сердце человеческо. Тут старыя казак да Илья Муромец Он поехал по раздольицу чисту полю, Не мог конца краю силушке наехати. Он повыскочил на гору на высокую. Посмотрел на все на три-четыре стороны, Посмотрел на силушку татарскую. Конца краю силы насмотреть не мог. И повыскочил он на гору на другую. Посмотрел на все на три-четыре стороны, Конца краю силы насмотреть не мог.
[Гильф. — Т. 2. — С. 23-24].
В былине "Калин-царь", записанной в XVIII в.:
Сбиралося с ним <Калином-царем> силы на сто верст Во все те четыре стороны.
Зачем мать сыра земля не погнется?
Зачем не расступится?
А от пару было от конинова
А и месяц, со(л)нцо померкнула,
Не видать луча света белова;
А от духу татарскова
Не можно крещеным нам живым быть. [К. Д. — С. 129].
Гиперболы применялись для развенчания врагов. Чудовищный облик врага передавали гиперболы, которые показывали его отвратительно безобразным. Они насмешливо изображали огромные размеры врага.
В былине "Илья Муромец и Идолище":
— Как есть у нас погано есть Идолищо
В долину две сажени печатныих,
А в ширину сажень была печатная,
А головищо что ведь люто лохалищо,
А глазища что пивныи чашища,
А нос-от на роже он с локоть был. [Гильф. — Т. 1. — С. 429].
Подобным образом был нарисован и Тугарин:
Вышина у собаки видь уж трёх сажон.
Ширина у собаки видь двух охват,
Промежу ему глаза да калена стрела,
Промежу ему ушей да пядь бумажная <...> [Добр. Никитич и Ал. Попович. — С. 180].
Гиперболически и одновременно сатирически изображалось количество съедаемой врагом пищи. В былине "Алеша Попович":
Стали тут пить, есть, прохложатися,
А Тугарин Змеевич нечестно хлеба ест:
По целой ковриге за щеку мечит,
Те ковриги монастырския;
И нечестно Тугарин питья пьет:
По целой чаше охлестовает,
Котора чаша в полтретья ведра.
Он взявши, Тугарин, лебедь белую,
Всю вдруг проглатил.
Еще тут же ковригу монастырскую. [К. Д. — С. 102-103].
Русские богатыри на пиру у князя Владимира также выпивают чарочку в пол­тора ведра, и не одну. Но в данном случае гипербола передавала чувство восхищения героем:
Да сказал же тут Владимир стольно-киевский:
"Слуги верные, наливайте-тко-сь зелена вина,
А не малую чарочку — в полтора ведра;
Наливайте-тко-сь еще меду сладкого, Наливайте-тко-сь еще пива пьяного, А всего четыре ведра с половиною". А принимает Алешенька одною рукой И отдает чело на все четыре стороны, И выпивал Алешенька чары досуха;
А особенно поклонился старику Илье Муромцу. [Азб. — С. 121].
Гиперболы усиливали общее место (1оси§ сотпппш), изображающее устрашающий крик врага. В былине "Илья и Соловей", записанной от Т. Г. Рябинина:
А то свищет Соловей да по-соловьему,
Ен крычит злодей разбойник по-звериному,