Стефани Майер Сумерки

«В темном мире, населенном демонами и призраками, нет никого
ужаснее, страшнее и, как ни странно, обаятельнее вампиров. Они не
относятся ни к призракам, ни к демонам, однако обладают не меньшей
колдовской и дьявольской силой». Преподобный Монтегю Саммерз.
«Если чему-то в этом мире и существует достаточное количество
доказательств, так это вампиризму. К вашим услугам официальные
заключения, письменные показания знаменитостей, врачей, священников,
судей – больших доказательств и не требуется. Пусть так, но покажите
мне хоть одного человека, который верит в вампиров!» Руссо.
Ниже в алфавитном порядке приводились истории о вампирах,
собранные по всему миру. Для начала я кликнула по Данагу, вампиру
филиппинскому. Якобы эти вампиры с незапамятных времен выращивали
на островах таро и мирно соседствовали с людьми, пока не случилось
страшное: молодая женщина уколола палец, а обрабатывавшему место
укола Данагу так понравилась ее кровь, что он высосал всю, до последней
капли.
Я внимательно читала истории, выискивая информацию, которая
напоминала бы правдоподобную. В большинстве историй в роли вампирш
выступали красивые женщина, а в качестве жертв – маленькие дети.

---

Вампиры оказались причиной высокой детской смертности и мужской
неверности. Почти в каждой истории имелись практические советы: как
хоронить вампиров, чтобы их бренный дух наконец обрел покой. Не очень
похоже на то, что я знала из фильмов: как выяснилось, только два вида
вампиров – польский Упырь и еврейский Эстри – ради того, чтобы
напиться крови, убивали людей.
Особенно интересными мне показались три вида: румынские
Вараколаки, очень сильные бессмертные существа, принимающие облик
красавцев-сердцеедов, словацкие Нелапси, которые в полночь могли
истребить целую деревню, и Стрегони Бенефици, или итальянские
вампиры.
Последнему посвящалось одно-единственное предложение: «Стрегони
Бенефици, итальянские вампиры, единственный вид, стоящий на стороне
светлых сил, заклятые враги всех остальных вампиров».
Какое облегчение я испытала, прочитав эту фразу! Надо же,
существуют и добрые вампиры.
Однако сведений, подтверждающих рассказы Джейкоба или мои
собственные наблюдения, я не обнаружила, хотя при чтении старалась
анализировать новую информацию по ключевым признакам: скорость,
сила, красота, светлая кожа, меняющие цвет глаза плюс то, что я узнала от
Блэка: кровопийцы, враги оборотней, низкая температура тела, бессмертие.
Нет, ничего похожего я не нашла.
Было еще одно противоречие: вампиры не могут жить в светлое время
суток. Днем они спят в гробах, а выходят только ночью.
Разозлившись, я отключила питание компьютера, не завершив его
работу должным образом. Раздражение, смешанное с неуверенностью в
себе, заливало с головой. Что за безумие! Среди бела дня сижу в своей
комнате и ищу информацию о вампирах! Да что со мной такое? Наверняка
во всем виноват мерзкий городишко Форкс.
Нужно куда-то выбраться… Увы, ближайшее место, куда хотелось бы
поехать, находится в трех сутках езды. Тем не менее я обулась и, не
понимая, куда направляюсь, спустилась по лестнице, надела плащ и вышла
из дома.
Небо облепили темные облака, но дождя еще не было. Даже не
взглянув на пикап, я пошла пешком наискось через двор Чарли к лесу.
Довольно скоро и дом, и дорога исчезли из вида, а единственными звуками
стали хлюпанье грязи под ногами и крики соек.
По лесу петляла едва заметная тропка, иначе я не отважилась бы
заходить так далеко. Я плохо ориентируюсь и могу заблудиться даже в

---

знакомом городе. Тропинка уводила меня все дальше в лес, кружа между
елями, квелым болиголовом, тисом и кленами. Я угадала названия далеко
не всех деревьев, а только тех, что когда-то показывал Чарли. Некоторые
деревья были настолько изъедены паразитами, что я и близко подойти
боялась.
Ощущение собственного бессилия и злость гнали меня по тропке, но
потихоньку я успокоилась и поняла, что дальше идти ни к чему. Несколько
холодных капель упали за шиворот, и я не знала, начинается ли дождь, или
он уже прошел, а вода капает с листьев. Недавно спиленное дерево (его
ствол еще не зарос мхом) лежало на двух пнях, образуя удобную скамейку
у самой тропы. Аккуратно переступая через папоротник, я присела на
ствол, подложив под себя куртку, и откинула голову на стоящую рядом
сосну.
Не стоило сюда приходить, но куда еще мне идти? Лес был таким
темным и похожим на мой вчерашний кошмар, что успокоиться я не могла.
Стихло даже хлюпанье моих шагов, и повисла мертвая тишина. Птицы
перестали петь, капли падали чаще, значит, пошел дождь. Теперь, когда я
села, папоротник стал выше меня, так что если кто-то пойдет по дорожке,
то не увидит меня даже с расстояния трех шагов.
Здесь, среди деревьев, было легче поверить в тот абсурд, что я узнала
из Интернета. Лес не менялся на протяжении нескольких тысячелетий, и
все мифы и легенды казались более правдоподобными в зеленом сумраке,
чем в ярком свете комнаты.
С огромным трудом я заставила себя сосредоточиться на двух
вопросах, которые волновали меня больше всего.
Во-первых, может ли быть правдой то, что Джейкоб рассказал про
Калленов. Разумеется, логичнее выглядел отрицательный ответ. Думать о
чем-то подобном глупо и даже стыдно для психически здоровой девушки,
каковой я себя считала. Но тогда где правда? Должно же существовать
рациональное объяснение тому, что я до сих пор жива!
Снова и снова я перебирала в уме собственные наблюдения: огромная
сила и скорость, цвет глаз, меняющийся от черного до золотого, дивная
красота, бледная холодная кожа. И еще нечто странное: Каллены никогда
не едят, двигаются с невероятной грацией. А как Эдвард порой говорит!
Такие выражения и фразы более характерны для английского романа
прошлого века, чем для современного американского подростка! В день,
когда мы определяли группу крови, он пропустил урок. А от поездки в
выходной отказался, только когда узнал, куда именно мы едем. Похоже,
ему известно, что думают все окружающие… кроме меня. Он сам

---

предупреждал, что опасен и с ним лучше не общаться…
Неужели Каллены – вампиры?
Не знаю. Тогда кто они такие? То, что я видела, не поддается
логическому осмыслению. Может, они «белые», как говорит Джейкоб, или
супермены, как Питер Паркер, но, вне всякого сомнения, не обычные
люди.
Значит, ответ на мой первый вопрос – «возможно».
А теперь самый важный вопрос. Что я буду делать, если это правда?
Если Эдвард – вампир (я не отваживалась даже вникнуть в смысл этого
слова), что мне тогда делать? Посоветоваться не с кем, любой, к кому я
обращусь, сочтет меня ненормальной.
Есть только два выхода. Первый – последовать его совету, быть
умницей и как можно меньше с ним общаться. Притвориться, что между
нами глухая стеклянная стена, и попросить оставить меня в покое.
Обдумывая этот вариант, я впала в глухое отчаяние. Нет, такого
испытания я не выдержу, придется придумать что-то другое. Только что? В
конце концов, даже если он… злой, то пока не сделал мне ничего плохого.
Фургон Тайлера превратил бы меня в лепешку, если бы не его реакция.
Возможно, он сделал это машинально, однако если существо машинально
спасает чужую жизнь, оно не может быть злым.
От жутких мыслей голова шла кругом.
Одно я знала точно: тот темный Эдвард во сне был порожден рассказом
Джейкоба, а не моими собственными впечатлениями. Даже кричала я не из
страха перед черными глазами и длинными клыками, я боялась за него, кем
бы он ни был!
Медленно в моем сознании сформировался ответ. Похоже, у меня нет
выбора – так сильно я завязла. Теперь я поняла, что никуда не денусь от
своей страшной тайны. Когда я думала о нем, его голосе,
гипнотизирующих глазах, грациозной походке, я не желала ничего, кроме
как быть с ним. Даже если… нет, не буду об этом думать. По крайней мере,
не здесь, среди темных елей и сосен. Не сейчас, когда дождевые капли
стучат по земле, словно крадущиеся шаги, а от тяжелых туч темно, как
ночью…
Задрожав, я быстро поднялась, будто испугавшись, что дорожку
размоет дождем.
К счастью, она никуда не исчезла и благополучно повела по влажному
лабиринту леса. Я бежала со всех ног, опустив капюшон на лицо. Боже, как
далеко я зашла! Надеюсь, я бегу в сторону опушки, а не обратно в чащу!..
Однако прежде чем я успела испугаться, между ветвей появился просвет, и

---

донесся шум машин. Вот наконец и двор Чарли, сулящий мне тепло и
сухие носки.
Домой я вернулась ровно в двенадцать, быстро поднялась в свою
комнату и переоделась в чистые джинсы и свитер. Составить план на
остаток дня оказалось несложно – к среде нужно было написать сочинение
по «Макбету». Я с головой ушла в работу, наслаждаясь спокойствием,
которого не ощущала, наверное, со второй половины четверга, если быть
до конца честной.
Я часто переживала нечто подобное. Решения всегда давались мне с
огромным трудом, но, сделав выбор, я испытывала огромное облегчение.
Правда, порой с примесью отчаяния, например, когда я решила переехать в
Форкс. И все равно, лучше так, чем жить в неизвестности.
Однако это решение пришло само собой, без всяких мучений. Странно,
даже страшно!
Вторая половина дня оказалась весьма плодотворной – сочинение я
закончила еще до восьми. Чарли вернулся с большим уловом, и я решила
привезти из Сиэтла кулинарную книгу с рецептами приготовления рыбных
блюд. При мыслях о поездке по спине бежали мурашки, совсем как во
время разговора с Джейкобом Блэком. Поразительно, но никакого страха я
не испытывала.
Той ночью я спала без сновидений, сильно устав за день. Следующее
утро во второй раз с момента приезда в Форкс встретило меня ярким
солнечным светом. Подскочив к окну, я с удивлением увидела голубое
небо, а легкие белые перышки никак не могли предвещать дождь. Я
распахнула окно, которое, как ни странно, открылось легко и бесшумно, и
с наслаждение вдохнула теплый сухой воздух. Кровь так и забурлила!
Когда я спустилась вниз, Чарли заканчивал завтрак. Мое настроение он
разгадал сразу.
– Отличный день! – проговорил папа.
– Чудесный! – с улыбкой согласилась я.
Чарли улыбнулся, его карие глаза задорно заблестели, и мне стало ясно,
почему они с мамой решились на ранний брак. К тому времени как я
узнала папу достаточно хорошо, от романтизма и вьющихся каштановых
волос не осталось и следа. Но стоило ему улыбнуться, и я тут же видела
паренька, который убежал с любимой, когда обоим было по девятнадцать.
Завтракая, я наблюдала, как в ярком солнечном свете танцуют пылинки.
Чарли попрощался. Услышав, как отъезжает его машина, я помедлила у
двери, раздумывая, взять ли плащ. Лучше взять, чтобы не искушать судьбу.
Забросив его на плечо, я вышла на яркое солнце.

---

В школу я приехала одной из первых. Оставив пикап на стоянке, я
отыскала скамеечку к югу от столовой. Она была влажной, и я села на
плащ, радуясь, что не поленилась его захватить. Домашняя работа
выполнена – результат вяло текущей личной жизни, но некоторые задачи
по тригонометрии вряд ли решены правильно. Я достала задачник, но тут
же отвлеклась, засмотревшись, как солнце играет на красноватых стволах
деревьев. Задумавшись, я рассеянно чертила на полях тетради и через
несколько минут поняла, что нарисовала пять пар темных глаз. Пришлось
срочно стирать их ластиком.
– Белла! – издалека донесся чей-то голос. Похоже, Майк. Пока я сидела
и мечтала, в школьном дворе появились люди. Очень многие надели
футболки, хотя температура была не выше пятнадцати градусов.
Приветливо помахивая рукой, ко мне действительно шел Майк Ньютон в
длинных шортах цвета хаки и полосатой сине-голубой майке.
– Привет, Майк, – помахала я в ответ. В такое утро очень хотелось быть
доброй.
Майк присел рядом, пряди светлых волос блестели на солнце, на лице
играла улыбка. Он был так рад меня видеть, что невольно я почувствовала
благодарность.
– Никогда не замечал, что твои волосы отливают красным, – задумчиво
проговорил Майк, поймав прядь, которую трепал легкий ветерок.
– Только на солнце. – Я сильно смутилась, когда он заправил локон мне
за ухо.
– Хороший день, правда?
– Отличный! – согласилась я.
– Чем вчера занималась? – по-хозяйски спросил он.
– Сочинение писала…
Зачем говорить, что работа закончена? Еще подумает, что я
выставляюсь…
– Слушай, его же нужно сдавать в четверг, верно? – Майк картинно
стукнул себя кулаком по лбу.
– Вообще-то, в среду.
– В среду? Да уж… и о чем ты пишешь?
– О том, можно ли назвать Шекспира женоненавистником.
Майк посмотрел на меня так, будто я вдруг заговорила на суахили.
– Наверное, мне придется приступить сегодня, – загрустил он. – А я
хотел тебя куда-нибудь пригласить.
– О! – Меня застигли врасплох. Ну почему при разговоре с Майком мне
всегда так неловко?

---

– Мы можем сходить куда-нибудь поужинать, а потом я сяду за
сочинение, – робко улыбаясь, предложил он.
– Майк… – Терпеть не могу, когда меня ставят в неловкое положение. –
Не думаю, что это хорошая идея!
Он поник.
– Почему?
– Знаешь… если ты кому-нибудь разболтаешь то, что я сейчас скажу,
придется выбить тебе глаз, – пригрозила я. – Это ведь разобьет сердце
Джессике!
– Джессике? – ошарашенно повторил Майк, очевидно, не
задумывавшийся о таком варианте.
– Боже, ты что, слепой?
– Да… – только и выдавил он растерянно, а я, воспользовавшись его
замешательством, тут же вскочила на ноги.
– Пора на урок, иначе снова опоздаю.
– Точно, – рассеянно проговорил Майк и тоже поднялся. К корпусу
номер 3 мы шли молча.
На тригонометрии Джессика так и сверкала от радости. Они с Анжелой
и Лорен собирались в Порт-Анжелес за вечерними платьями и предлагали
ехать с ними. Я не знала, что ответить. Выбраться из Фор-кса с подругами
заманчиво, но ведь Лорен тоже едет… К тому же я не знала, чем буду
заниматься сегодня вечером. Нет, так далеко загадывать не стоит. Я что-то
замечталась. Наверное, в этом виновато солнце, хотя мое настроение
вызвано не только погодой.
Определенного ответа я не дала, сославшись на то, что нужно спросить
разрешения у Чарли.
О предстоящих танцах Джессика трещала весь испанский, не давая мне
слушать, и на перемене, когда мы пошли на ленч. Однако я была слишком
поглощена собственными переживаниями, чтобы обращать внимание на ее
болтовню. Страшно хотелось увидеть не только его, но и остальных
Калленов, чтобы проверить подозрения, бередившие душу. Переступая
порог столовой, я чувствовала, как страх ледяными щупальцами сжимает
сердце. А вдруг они прочитают мои мысли? А еще сильнее волновало
другое: предложит ли Эдвард снова с ним сесть?
По привычке взглянув на столик Калленов, я почувствовала, что в
животе образуется тугой узел. Там никого не было. Не теряя надежды, я
судорожно огляделась: вдруг он сидит один и ждет меня? В столовой
почти не осталось свободных мест, но ни Эдварда, ни его семью я не
увидела. День померк, меня охватило черное отчаяние. С трудом

---

передвигая ноги, я шла за Джессикой, даже не притворяясь, что слушаю ее.
На испанском нас задержали, поэтому к столику мы пришли
последними. Якобы не заметив свободного стула рядом с Майком, я села с
Анжелой. Вот Ньютон отодвинул стул, помогая Джессике сесть, и та
вспыхнула от удовольствия.
Анжела что-то спрашивала о сочинении по «Макбету», я старательно
отвечала, чувствуя, как сердце разрывается от боли. Подруга снова
пригласила меня поехать с ними по магазинам, и на этот раз я согласилась,
надеясь хоть немного отвлечься.
Среди черного отчаяния, охватившего меня, оставался последний лучик
надежды, который погас, когда я пришла на биологию и увидела пустую
парту.
День тянулся мучительно долго. На физкультуре нам рассказывали о
правилах игры в бадминтон. Значит, на ближайшем занятии меня ждут
новые испытания. Зато сегодня я могла сидеть и слушать, вместо того,
чтобы толкаться на баскетбольной площадке. Как хорошо, что физрук не
успел закончить объяснения! Теоретическая подготовка продолжится
завтра, а вот послезавтра мне выдадут ракетку и выпустят на площадку
калечить себя и других.
Хотелось скорее домой, чтобы власть настрадаться, перед тем как ехать
по магазинам с подругами. Но не успела я закрыть входную дверь, как
позвонила Джессика: шоппинг отменяется. Майк пригласил ее на ужин! Он
наконец-то все понял! Я вздохнула с облегчением, хотя боюсь, в моем
голосе не прозвучало должной радости и восторга. Джессика сообщила,
что в Порт-Анжелес мы поедем завтра.
Чем же мне теперь заняться? На ужин рыба под маринадом, готовить ее
минут пятнадцать, не больше, а салат и гренки остались со вчерашнего дня.
Я решила взяться за уроки, но порыва хватило ненадолго. В электронной
почте обнаружилась куча писем от мамы, тон которых становился резче с
каждым сообщением. Вздохнув, я написала коротенький ответ.