Среди тысячи лиц

Глава 13
19 ноября 2008 года
Я открыла глаза, разбуженная звуком кофемолки в кухне.
– Прости, – извинился Райан, когда увидел, что я села на диване.
Я зевнула и потерла глаза.
– Все в порядке, – сонно пробормотала я.
– Почему ты не легла в постель вчера вечером? – спросил он.
– Я поздно вернулась.
В моей памяти всплыли события предыдущего дня. Все снова стало
четким и ясным. Я содрогнулась, вспомнив раны Кэйда.
– Мне не хотелось тебя будить.
Райан подошел к дивану и сел рядом со мной.
– В следующий раз, – сказал он, прижимаясь своим носом к моему, –
разбуди меня, ладно?
Я с улыбкой кивнула:
– Ладно.
Дождь барабанил по оконному стеклу, и меня захватило желание
спрятаться под пледом на весь день или, может быть, навсегда. Разжечь
огонь в камине и молиться о буране, чтобы нас занесло и я могла упасть в
объятия Райана и попытаться не думать об избитом человеке в палате на
пятом этаже медицинского центра Харборвью.
– В этом году нам стоило бы купить рождественскую елку, – сказала я.
–
В
самом
деле?
–
спросил
Райан,
перебирая
стопку
корреспонденции. – На мой взгляд, от нее только грязь и беспорядок.
– О! – Его слова меня ошеломили.
Он поднял глаза:
– Конечно же, дорогая, если ты хочешь елку, мы обязательно ее купим.
– Нет, – ответила я, – ты прав. От них больше неудобства, чем
удовольствия.
Я почувствовала, как его сильная рука обнимает меня за талию.
– Прости меня, я повел себя как чурбан. Я ведь знаю, как ты любишь
это время года. Давай поедем и купим елку. Можно на следующей неделе.
Я улыбнулась и кивнула, Райан чмокнул меня в лоб.
– Кстати, я забыл тебе сказать, – спохватился он, меняя тему, встал и
вернулся в кухню, чтобы проверить кофе. – Мои родители звонили вчера
вечером. Они прилетают сегодня.

---

– Сегодня вечером?
Райан вернулся и снова сел ко мне на диван, протягивая чашку с
дымящимся кофе, именно таким, какой я люблю.
– Ага.
Я нахмурилась:
– Я думала, что они приедут в выходные.
– Знаю, – продолжал Райан, – я тоже так думал. Но, судя по всему,
папа назначил встречу на более ранний срок, а мама решила лететь с ним.
Я могу снять для них номер в «Фэрмонте», если хочешь. Это…
– Нет, – ответила я. Я могла испытывать сколь угодно сильный стресс,
но это были родители Райана. И хотя они иногда действовали мне на
нервы, я не для того жила столько лет без родителей, чтобы наконец
заполучить их и поселить в гостинице.
– Это и моя семья. Они остановятся у нас.
Райан улыбнулся:
– Папа с мамой приедут около девяти. Я решил, что мы могли бы
завтра с ними поужинать. Я заказал столик в ресторане «У Герцога» на
Пятой авеню. В семь часов нормально?
– Да… э… думаю, да, – ответила я, делая первый глоток кофе.
Огромная коробка со свадебными приглашениями стояла на кухонном
столе. Их надо было заполнить, вписать адреса и наклеить марки. Я
остановилась возле стола, взяла одно приглашение, вспоминая, с каким
трудом выбирала нужную текстуру бумаги для конвертов, пока не
остановилась на текстуре «лен». Как же мне хотелось вернуться в то время,
когда меня волновали такие мелочи!
– Отправим ли мы, наконец, этих малышей адресатам? – с улыбкой
поинтересовался Райан.
– Да, – быстро ответила я. – Я собиралась ими заняться на прошлой
неделе. Но началась такая суматоха.
– Я могу помочь, ты же знаешь. У меня не настолько плохой почерк.
– Конечно же, я буду рада, если ты поможешь. Давай будем
настраиваться на свадебный лад со следующей недели, договорились?
Райан кивнул, обнял меня и улыбнулся:
– Ты не увиливаешь?
– Точно не увиливаю. – Я улыбнулась ему в ответ.
– Уверена?
Я быстро чмокнула его.
– На все сто.
Мой телефон подал сигнал, что пришло сообщение. Я быстро

---

заглянула в почту и вспомнила, что в девять тридцать у меня интервью с
девелоперами. Как я могла об этом забыть?
– Проклятье, – выругалась я. – У меня утром серьезное интервью с
девелоперами, – сказала я Райану.
Я покачала головой.
– Вот как раз этого мне сейчас совершенно не хочется, но я должна
узнать детали их планов в отношении площади Пионеров. Это необходимо
для статей.
– Хочешь, чтобы я кое-кому позвонил? Попросил их хорошо себя
вести? Чтобы они дали тебе возможность посмотреть на макеты ради
эксклюзивности материала?
– Ты очень добр, но это будет непрофессионально. Я справлюсь.
– Ладно, увидимся вечером. – Райан взял пальто. – Люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю, – прошептала я, когда за ним закрылась дверь.
Я приехала в небоскреб в Беллтауне с часовым опозданием, и меня
провели в совершенно обезличенный зал заседаний с бутылочками воды на
столе и печеньем. Через пять минут в зале появились пятеро мужчин.
Двоих из них звали Боб. Кроткая секретарша наклонилась ко мне.
– Вам что-нибудь принести? – спросила она практически шепотом.
Я покачала головой:
– Нет-нет, спасибо, ничего не надо.
Один из тех, кого звали Боб, заговорил:
– Мисс Крэйн, какое удовольствие встретиться с вами.
– Я тоже рада нашей встрече, – вежливо ответила я. Представились и
остальные мужчины: Стив, Дэн и Фил. Я сидела напротив них за длинным
дубовым столом медового оттенка. Я взяла сумочку, достала блокнот и
ручку.
– Вы, разумеется, в курсе, что я пишу серию статей для «Сиэтл
Геральд» о будущем площади Пионеров. Я знаю, что каждый из вас
отстаивал свои интересы перед городским советом в реконструкции этого
квартала.
Я открыла страницу, на которой делала записи о компании «Крейтон
Пропертиз».
– Боб, вы предлагаете снести приют для бездомных на Мейн-стрит.
Почему?
– Простой расчет, – ответил он. – Если построить приют, от
бездомных не отделаешься.
– Пожалуйста, объясните ваши слова. – Я делала записи в блокноте.

---

– Возможно, вы этого не помните, но приют был построен в 1996
году, – продолжал Боб. – С тех пор бездомные буквально наводнили
окрестности. Невозможно пройти и пары футов, чтобы не наткнуться на
одного из них.
Я не стала говорить Бобу, что помню, когда был построен приют. Не
упомянула я и о том, что Кэйд жил в соседнем доме.
– Но, Боб, вы не можете не понимать, что, кроме этого приюта, у
людей, не имеющих крыши над головой, остается очень мало
возможностей для ночевки в тепле.
– Не имеющих крыши над головой? – Боб хмыкнул, и я заметила, как
затрясся его живот. – Милочка, мы говорим о наркоманах и пьяницах. Эти
люди живут за счет общества и отказываются работать. Аутсайдеры.
Я откашлялась.
– Аутсайдеры?
– Вот именно, – вступил в разговор другой Боб. – Послушайте, у нас не
каменные сердца. Если бы вы прочли наше предложение, вы бы увидели,
что в наш план входит переселение этих людей на более чем адекватных
условиях.
– Переселение?
– Да-да, – добавил первый Боб.
– То есть вы готовы построить новый приют в другом месте?
– Не совсем так, – подал голос еще один из пятерки – кажется, это был
Стив.
– Что тогда? Если вы сносите приют, чтобы построить многоэтажный
кондоминиум, то куда пойдут сотни людей, которым помогают сейчас в
приюте?
– Как насчет «Макдоналдса», «Тако Белл», «Сабвея»? – предложил
Фил.
Я покачала головой:
– Я вас не понимаю.
Фил улыбнулся:
– Мы говорим о работе, мисс Крэйн. Мы не верим в подачки, мы
верим в работу. И наш план включает в себя щедрое предложение для
достижения этой цели.
Я отложила блокнот.
– Вот теперь мне все понятно. Поверьте мне, я верю в работу ничуть
не меньше, чем вы все. Но пока я говорила с людьми, готовя эту серию
статей, я поняла одну вещь: бездомность – это комплексная проблема.
Я подумала о Кэйде и многих других, кто, как и он, не выбирали

---

жизнь на улице.
Боб номер 1 пожал плечами.
– Что ж, придется констатировать наше несогласие, – заявил он. – Но
мы надеемся, что вы отразите в статье нашу точку зрения.
– Обязательно, – ответила я.
По дороге в Харборвью я позвонила Джен:
– Только что закончила интервью с девелоперами.
– Как все прошло?
Я округлила глаза:
– Подробности потом. Но если описать одним словом, то «брр»!
– Ты сегодня появишься? – спросила Джен.
– Нет, возьму выходной. Кэйд в больнице.
Она ахнула:
– О нет! Что с ним?
– Его сильно избили, – объяснила я. – Сломано несколько ребер, но
повреждения в основном поверхностные. Есть хорошая новость: врач-
невролог полагает, что он может принять участие в программе для
пациентов с травматическими повреждениями мозга. Именно такое
повреждение они у него подозревают. В любом случае я сейчас еду в
Харборвью.
– Я не ограничиваю тебя во времени, – сказала Джен. – Серьезно.
Я с облегчением выдохнула:
– Ты даже не представляешь, насколько неловко я себя чувствую,
оставляя тебя в этой ситуации. У меня такое ощущение, что вся моя жизнь
летит под откос.
– О работе не волнуйся, – сказала Джен. – То есть сваливать на меня
всю работу не надо, но возьми несколько дней, чтобы со всем разобраться.
А пока я тебя прикрою.
– Спасибо. – Я въехала в подземный гараж.
– Ты уже рассказала Райану? – спросила Джен.
– Нет, я боюсь.
– Кайли, тебе следует обо всем ему рассказать. Он заслуживает того,
чтобы знать об этом.
Когда я вошла в палату, Кэйд не спал. В утреннем свете стены казались
еще более тусклыми. Видимо, даже несколько слоев краски не смогут
скрыть цвет болезни.
– Привет. – Я подошла к его кровати. У него на коленях лежали айпод

---

и наушники, которые я ему оставила накануне. Понравилась ли ему
музыка? Кэйд даже не посмотрел на меня. – Ты ел?
Его взгляд был устремлен вдаль, когда я протянула руку к телефону на
тумбочке у кровати.
– Здравствуйте, я в палате 502 с Кэйдом Макаллистером, – сказала я. –
Он что-нибудь ел сегодня утром?
– Мы приносили завтрак мистеру Макаллистеру час назад, он
отказался есть, – ответила медсестра.
Я посмотрела на Кэйда, худого и потерянного.
– Что было на завтрак?
– Сейчас я проверю. – В голосе медсестры явно слышалась досада. Я
услышала, как она шелестит бумагами. – Ах да, вот: овсянка со сливами и
молоком.
– Он ненавидит овсянку, – сказала я.
– Но именно это рекомендует наш диетолог пациентам со
сломанными ребрами, – ответила медсестра. – Нельзя перегружать
кишечник грубой пищей. Необходимо избегать…
– Принесите ему, пожалуйста, омлет и тост, – прервала я ее. – И
обязательно соус «Табаско». Он его очень любит.
– Я посмотрю, что можно сделать, – пообещала медсестра.
Через полчаса молодая женщина из кафетерия принесла поднос с
едой. Она улыбнулась мне и поставила его на столик перед Кэйдом.
– Спасибо, – поблагодарила я ее.
Я сняла свитер, положила его на стул у окна, вернулась к кровати
Кэйда, сняла металлический купол с тарелки. Омлет и тост. Увидев
маленькую бутылочку с «Табаско», я почувствовала благодарность к
персоналу, сбрызнула соусом омлет, потом потянулась за вилкой.
– Съешь кусочек. – Я предложила омлет Кэйду.
Он упрямо смотрел на какую-то невидимую точку, но меня это не
остановило. Я осторожно поднесла вилку к его губам, и, словно по
волшебству, он открыл рот. Кэйд проглотил кусок омлета и посмотрел на
меня, ожидая следующего, будто ребенок. Я дала ему еще один кусок
омлета, потом кусочек тоста. После каждого куска он пристально смотрел
на меня.
– Ты снова окрепнешь, – приговаривала я. – Но ты должен есть,
договорились? Ты такой тощий. – Я улыбнулась. – Ты никогда не был
толстяком, но животик у тебя был. Помнишь, я еще подшучивала над этим?
Кэйд молча открывал рот навстречу каждому куску, когда вилка
оказывалась у его губ. На меня снова нахлынули воспоминания. Вот мы с

---

ним потягиваем вино на крыше моей квартиры. Вот я хожу между гостями
с подносом с закусками на вечеринке, которую Кэйд устроил у себя дома в
честь новой группы их фирмы. Вот мы с ним идем, держась за руки, по
рынку на Пайк-плейс.
– Ты всегда любил острую еду, – продолжала я. – Честное слово,
стоило мне не слишком удачно приготовить какое-то блюдо, я добавляла в
него перец чили или поливала его соусом «Табаско». И тебе оно сразу
казалось божественным. – Я улыбнулась, когда Кэйд съел еще кусочек
омлета. – Это был мой маленький секрет.
Я поднесла стакан с водой к его губам, он отпил глоток, по-прежнему
не сводя с меня глаз. Он как будто пытался заставить мозг вспомнить меня.
Я поняла, что он что-то вспомнил. Каково это – ничего не помнить? Как-то
раз я сама проснулась утром, все еще не придя в себя после приснившегося
сна. Накануне я была на конференции риелторов в Атланте и выпила
слишком много вина. Секунд десять я не понимала, кто я и где нахожусь.
Как будто мой мозг временно отключился или никак не мог набрать
обычную скорость. Я лежала в состоянии полной прострации. Кто я? Где