«Современный постмодернизим»

§.1.2. Уникальность и основные характеристики Постмодернизма. . . .

Ментальность постмодернизма приобретает сущностные, мировоззренческие, историко-общекультурные и нравственные критерии. В сущностном замысле аспект постмодернизма соединён с осознанием того обстоятельства, что объект сопротивляется человеческому влиянию, откликаясь на него сопротивлением, что порядок истин« мстит» нашим попыткам его переделать, предопределяя на неминуемый распад любые преобразовательские проекты. Постмодернизм образовывается как понимание несостоятельности онтологии, в границах которой действительность могла подвергаться принудительному преобразованию, переводу из« неразумного» положения в« разумное». Квалификация такой онтологии (наука о бытия) как модернистской и исторически изжившей себя есть совместно с тем воцарение новой эпохи — постмодернизма.

Ироничное устранение от системы на переустройство мира влечёт за собой отказ от попыток его формализации: мир не только не поддаётся общечеловеческим стараниям его перестроить, но и не умещается ни в какие научно-теоретические системы. Происшествие постоянно обгоняет концепцию. Антисистематичность как типичная особенность постмодернизма не основывается к обыкновенному отказу от требований на неделимость и объёмность общетеоретического охвата действительности — она соединена с выстраиванием неклассической «онтологии ума». Дело сводится в объективной неспособности фиксировать наличие грубых, самозамкнутых структур, будь то в отрасли макроэкономики, или геополитики, или искусства.
В механизме умственного овладения этой трансформации появляется мировосприятие вне общепринятых понятийных оппозиционностей (объект - субъект, часть - целое, внутренное — наружное, действительное - воображаемое), мировосприятие, не оперирующее какими-либо стойкими целостностями (Запад - Восток, социализм — капитализм, женское — мужское).
Зарождение постмодернизма спровоцировано также и преобразованием эпистемологической (структура знаний) обстановке, связанной с критикой классической философической концепции неклассической философией психоанализ, структурализм (анализа среди), марксизма). Итогом этой критики был крах субъекта как эпицентра структуры представлений (репрезентаций), постмодернизм не только зафиксирует, но и предельно акцентирует эту ситуацию, формируя «скандальный», с позиции классических мыслительных опытов, типаж рассуждения — размышление без субъекта. Место классификаций «субъективности (мыслящий)», «интенциональности (напрвления на сознания)», «рефлексивности (анализ себя)» займут безличностные «потоки желания», безличные «скорости», неконцептуализируемые «интенсивности».
Прямым истоком постмодернистского подвижек на методологическом ранге рассматривается «деконструкция (разрушения стереотип, новшества)», в которой традиционная философия отрицается как «метафизика (реальной, первоначально) бытия». Основной проницательностью последнего характеризуется полнейшая наполненность смысла, его завершённость, не знающая недочётов и перерывов бытования. Таким образом, классический концепт непременно участвует как концепт репрезентации (представления) — репрезентирующий некое первоначальное, первоначальное смысловое содержание в производной, вторичной и лексической конфигурации. Каждое происшествие приобретает смысл, только проникаясь к абсолютнейшей наполненности своего изначального смысла; оно подлинно только в том моменте, если его можно понаблюдать до изначального смысла, из которого оно было выведено. В классической идеологии все содержание идеи есть просто представление понятия главных критериев — сущности и источника. Все историко-культурные знаки значимы тут только из-за первоначального понятия, через которое они появляются, — «трансцендентальное означаемое». Отклонить эту проницательность в праве универсальности и сконцентрировать внимание на проблеме стресса и просчёта - подразумевает перестать расценивать происшествия как отблески очевидности существования, обращаться к ним как к их самодостаточной.
Таким обликом, случается переход из языковой плоскости на плоскость «событийности» и «телесности». Этот механизм случается в облике «философии сингулярностей» Вир Ильо, (француз, философ и критик), и «мышления соблазна» Бодрийар - (француз, культуролог постмодернизма), «мышления интенсивностей» Лиотара -(французский литературный теоретик. Воскликнул что постмодерна кризис событий) и «философию Желания» Делез - (француз, сторонник континенталь философии, относящийся к постмодерна), а Ф.Гваттар - (французский философ и активист). В философии соперничество между постмодернизмом и модерной как о жизни и смерти культуры весьма заметно, там он показался в последнее время. Первыми взяли слова французы. Ф. Лиотар появился с системой о теории постмодернизма. В двух словах его суть — «война целого».).
Фридрих Гегель однажды объявил: истинность - это целое. Для постмодернистов положение обстоит наоборот: единое - небезопасное неведение догадки, теория всеобщности уводит к авторитаризму, а тут и до тоталитаризма уже не далеко. Истинность целостна. Французы дали лишь наименование тому, что немцам давненько было известно. Одо Марквард (германский мыслитель) нарёк одну из своих книг названием «Апология случайного». Тут снова - таки экстравагантная выходка против Фридриха Гегеля: гениальный диалектик счёл, что философию необходима осилить все нежелательное. Это значит, — восклицает Марквард, - философия без философов, без живых человеков! Он расценивает себя «гожуалистом» (обыкновенный), философом будничной жизни, которая полна непредвиденностей. Человек - чаще момент, чем выбор. Тут ещё выпад против тех вариаций индивидуализма, которые уделают ставку на независимую личность, осознанно избирающую свою участь. В постмодернизме растворяется определение субъекта, одарённого осознанными осмыслением и волей. На первый план всходят неосознанные элементы высоконравственной жизни. Отсюда-то живой потребность к домыслу как панацее от рационалистических проблем нашего времени. Но миф снова - таки приглядывается как структура выражения неподражаемого, не как вариант сплотить человеков: мономифлогизим, по Маркварду, настолько же вредоносен, как и монотеизм (Бог един). «Хвала политеизму (несколько богов)» - обнародует Марквард (так озаглавлена его публикация в сборнике под красноречивым наименованием «Прощание с принципиальным»).
Образец нынешного мономифологизма - «эпос французской революции» как уникально предположительного облика истории Франции; предыстория многомерна, и рискован взор, объявляющий обратное. Марквард ратует за плюрализм всюду, в первую шеренгу в философии. Он - оппонент «правомыслящего монологоса», нацеленного на уникальность ума и упразднение всего иного. Некогда Лютер ( протестант - богослов) произнёс: я здесь-то стою и не могу иначе. Марквард: я здесь-то стою, а могу, чем угодно. Безусловно, все это оформляется «со щепоткой соли». Но нету подколки, из-за которой не укрывалась бы позиция.
В постмодернистской философии игнорируется важная категория новейших мировоззрений - время. Вот почему постмодернистские попытки опереться на Хайдеггера (германский философ, один из величайших мыслителей 20 века) кажутся неудачными - он «Последний могикан (последний член соц группы, сподвижник устаревших)» выдающийся германский философии. Великий философ эстетики, он предвидел рубеж, которого теперь достигла культура. Стрелка на историческом циферблате приближается к цифре двенадцать как ее откинуть! Этот образ сейчас правит умами ученых и политиков. Философ когда-то говорил об удовлетворенности времени, о некой целостности будущего, настоящего и прошлого как одного.
Постмодернизм противодействует всеобщей теории, разрубает «связь времен», не может узнать сущности проблемы и просто отрицает ее. Для урегулирования этой трудности применяется теория постмодерна как вышестоящего типажа модернизма. Современность символизирует против устаревшего, отжившего. При этом прошлое считается первопричиной настоящего, как нижестоящей лестницы, «снимаемой» дальнейшим совершенствованием. Постмодерна разнится от модернизма тем, что изучает прошлое не только как первопричину, но и как непременную составляющую. Это сплав настоящего и прошлого. Еще один значимый миг — разыскивать в былом то, что утеряно в настоящем. Разумеется, это соединено с культурными постижениями. Постмодерна соединяет их. Определение модерна есть покорение новейшей эры, эпохи, противостоящей сопутствующим этапам общественного совершенствования. Именно тогда-то появился историзм — требование разглядывать возникновения в определённых условьях, в которых они случаются, и в замысле всеобщих поступательных перемещений.В нашей эпохе появилось понимание настоящего как постмодерна, что полагает не отмену, а углубление критериев историзма. Следстразъяснение остается, но добавляется непосредственной взаимосвязью показателей, достигнутых в былом, с нынешней обстановкой, вхождением стандарта и образцовым нравом этого результата.
Воззрение о постмодерне как о гипермодерне очень важно для новейшей геополитической идеи. Мироздание приблизилось к рискованной черте, за которой ничего не задержалось, и это "финал легенды" - атомный выстрел и самоистребление. Один единственный вероятный неправдоподобный маршрут — возвратиться к «первому выбору», к искоренению ядерного оружия. Безупречное положение — это прошлое, а когда мир не разучивается осуществлять самоубийство, будущее возможно только в былом. Наверное, это будет не обыкновенное переписывание, будут переоценки, прежде всего новейшее осознание угроз необузданного прогресса, новейшие верхушки науки и технологии, все для процветания народа.