|
Эпистемическое
любопытство — это жажда новых знаний. Другой вид
любопытства связан с сенсорными стимулами (визуальными,
аудиальными, тактильными), это так называемое перцептивное
любопытство. Помимо того, есть специфическое (конкретное)
любопытство — по сути, это поиск конкретной информации.
Например, при разгадывании кроссворда или попытках
вспомнить название фильма, который ты смотрел на прошлой
неделе. Часто именно специфическое любопытство побуждает
исследователей долго биться над раскрытием загадочного
явления.
Еще одна форма любопытства — диверсивное, своего рода
общее любопытство, более беспокойное по своей природе,
подталкивающее нас к экспериментам с новыми впечатлениями,
поиску стимулов и избеганию скуки. Именно эта форма
любопытства в наши дни заставляет постоянно проверять
электронную почту и интересоваться публикациями в
социальных сетях. Не будем также забывать, что такое
беспокойное общее любопытство может привести к развитию
специфического любопытства. Поглощение новой информации в
целом способно стимулировать целый ряд новых интересов, а
они, в свою очередь, могут пробудить любопытство разного рода.
Данная классификация любопытства была предложена
психологом Дэниелом Берлайном. Однако не стоит считать ее
исчерпывающей. Помимо вышеупомянутых видов любопытства,
существует еще эмпатическое любопытство, а также болезненное
любопытство, которое заставляет нас замедлять шаг, проходя
мимо дорожных аварий, и собирает толпу вокруг места
преступлений или пылающего здания
108
.
Любопытство — это проблема?
Наше любопытство — потребность в новых впечатлениях и
знаниях — чудесное, жизненно важное свойство человека. Оно
способствует развитию как индивидуумов, так и вида в целом.
Чем же оно может быть плохо?
Урсула Ле Гуин (которую называют самым выдающимся
американским писателем-фантастом) однажды сказала: «Зажечь
свечу — значит отбросить тень», и эту истину можно применить
ко многим вещам. Очень редко встречаются абсолютно хорошие
или абсолютно плохие вещи и явления — у большинства из них
есть две стороны.
Я решила сосредоточиться здесь на наиболее тревожных
аспектах нашего стремления к знаниям. Столетие назад подобное
любопытство, вероятно, вовсе не было проблемой. Сегодня из-за
технологий, которые нас окружают, любопытство и жажда
знаний создают человеку ряд совершенно новых трудностей.
Каждый раз, как мы открываем новую
страницу на компьютере или в телефоне,
мозг выделяет дофамин. Что в
результате? Получая поощрение, мы
продолжаем.
Каждый раз, как мы открываем новую страницу на
компьютере или в телефоне, мозг выделяет дофамин. Что в
результате? Получая поощрение, мы продолжаем — страница за
страницей, приложение за приложением. Исследования говорят,
что, увы, практически на каждую пятую из открытых веб-страниц
мы тратим менее четырех секунд и лишь 4% вкладок получают
более десяти минут нашего внимания. Во время беглого серфинга
(когда мы, по сути, собираем новую информацию) наши центры
вознаграждения активируются точно так же, как и в
доисторические времена, когда Homo sapiens обнаруживал новые
места и ресурсы
109
.
Как вы уже поняли, люди еще не адаптировались к
современным условиям. Наша повседневная жизнь движется
быстрее, чем когда-либо раньше, и организму становится все
труднее
нормально
функционировать.
Нам
сложнее
сосредоточиться, мы плохо спим, проводим меньше времени друг
с другом и утрачиваем чуткость.
Тем не менее все еще есть те, кто не считает, что к поведению
большей части населения можно применить термин
«зависимость». Но разве зависимость не остается зависимостью,
даже когда ею страдает большинство? В 1918 году, когда
эпидемия гриппа убила 75 млн человек, никто не утверждал, что
диагностика гриппа бессмысленна. Напротив, это событие
привлекло огромное внимание — именно по причине того, что
затронуло так много людей.
В своей книге «Экранный мозг» (Skärmhjärnan) исследователь
Андерс Хансен пишет: мозг настолько похоже реагирует на
поведение, связанное с поиском вознаграждения, и поведение,
связанное с поиском информации, что бывает сложно отличить
их друг от друга
110
. Неопределенность вызывает резкий скачок
уровня дофамина: когда мы не знаем, будет ли вознаграждение, то
реагируем сильнее и дофамина выделяется больше. «На мое
сообщение уже ответили? Есть ли комментарии к новому посту?
А лайки к свежему видео на YouTube?»
Именно такой выброс дофамина (так как неизвестно,
сможешь ли ты найти то, что ищешь) помогал нашим предкам
дольше сохранять мотивацию в поисках, например, еды. Сегодня
рецепторы «вероятности» стимулируют гаджеты, и мы обычно
получаем больше дофамина от оповещения о сообщении, чем,
собственно, от прочтения самого сообщения. Искушение,
связанное с возможным появлением важной информации,
заставляет брать в руки телефон, чтобы «просто проверить». И мы
делаем это снова и снова. Постоянно.
Можно подумать, что со временем мы учимся справляться с
этим желанием и, возможно, лучше концентрируемся, но нет. У
нас нет успешного опыта ограничения отвлекающих факторов
через приобретенное сопротивление им. Напротив, из-за обилия
гаджетов мы еще легче отвлекаемся и еще сильнее реагируем на
то, что происходит онлайн. И не похоже, что нам станет проще
этому противостоять. Нынешние разработчики исключительно
умны и точно знают, на какие кнопки нажимать, чтобы заставить
нас пользоваться их продуктами. Снова и снова, изо дня в день.
Пришло время изучить, как любопытство и жажда знаний (с
упором на зависимость от гаджетов) могут сбить с пути и как
можно этому противостоять.
Больше информации — но какой
ценой?
В своей книге «Рассеянный ум» (The Distracted Mind)
исследователь Адам Газзали пишет, что все мы страдаем от
рассеянности
111
.
Пользование
гаджетами
во
многом
разрушительно для человека. Оно влияет на когнитивные
способности
(мышление),
на
способность
учиться
и
производительность труда, вредит отношениям и повышает
общий уровень риска в повседневной жизни. Мы позволяем детям
долго сидеть, уткнувшись в смартфон; это может нанести вред их
психосоциальному развитию и даже здоровью, из-за воздействия
излучения
112
.
Гаджеты, в зависимости от частоты использования,
воздействуют на четыре аспекта жизни ребенка: физическое
здоровье, психологическое здоровье, шаблоны поведения и
способность концентрироваться.
Еще в 2009 году Сэм Андерсон написал в журнале New York
Do'stlaringiz bilan baham: |
